Мистер Камень - Анна Николаевна Ольховская

это, мы оба знаем, ради чего встречаемся.

И вот я неожиданно нарвалась на облом.

– Лена, извини, я сегодня не могу, – извиняющимся тоном произнес он.

Лена. Бр-р-р. Терпеть не могу, когда он меня так называет. Во-первых, это имя моей умершей тетки – и я не готова ассоциировать себя с ней. Во-вторых, оно совсем не похоже на мое. Но мое настоящее имя не вписывается в спокойный и ровный, как новый асфальт на дорогах Монако, быт Васи. Ему кажется, что даже непривычное имя сулит какие-то трудности, которые нормальным людям не нужны.

Мог бы звать меня Лана, я ему сто раз говорила. Но «Лана» ему не нравится. Хорошо еще, что в постели он меня не зовет никак, а то бы настроение сбил.

Имя, которое досталось мне при рождении и которое пригодилось в бизнесе ведьмы, – Иоланта. Выбрано исключительно мамой, папа просто смирился, потому что ему было лень спорить. Ну а почему такое имя выбрала она – и гадать не приходится. Было бы удивительно, если бы она назвала меня Машей или Катенькой.

Иоланта – звучит достаточно по-французски. А еще ей нравится эта опера Чайковского. Про слепую девушку. Думаю, маменька в первые годы даже жалела, что я не родилась слепой. Это было бы так возвышенно и печально! Она начала бы сразу же сообщать: «Здравствуйте, я – художница, и у меня слепая дочь», потому что творческим людям личная трагедия идет не меньше, чем красная беретка. Ну а то, что за слепым ребенком тяжело ухаживать, ее мало волновало, это уже проблемы Лены. Увы и ах, я родилась оскорбительно зрячей и вообще здоровой.

В период подросткового бунта я подумывала сменить имя – матушке назло. Потом смирилась, а теперь вот оно мне пригодилось. Я не собиралась стесняться самой себя и спокойно представлялась незнакомцам. Друзья же звали меня Ио (самые близкие) и Лана (все остальные). Леной звал только Вася.

– Чем это ты занят? – удивилась я. – «Дорогая, я не могу, у меня бассейн»?

– Дорогая, я не могу, у меня свидание.

– Да ладно! Серьезно, что ли?

– Почему это кажется таким невероятным?! – оскорбился Вася.

– Я просто не ожидала! Короче, не важно. У вас все настолько серьезно, что ты не можешь приехать ко мне? Ты знаешь, что одно другому не мешает.

– Очень серьезно. Кажется, это что-то стоящее… То, что между нами было, может ее отпугнуть.

Теперь уже я жалею, что спросила, но я ведь не пылесос, чтобы слова обратно втягивать! Пришлось выкручиваться из неловкой ситуации. Что-то их много в моей жизни стало!

– Я очень рада за тебя, Вася, правда. Я даже звонить больше не буду, чтобы не спугнуть это счастье!

Как и все хорошие люди, Вася тут же почувствовал себя виноватым.

– Звонить ты мне можешь в любое время, ты что! Ты ведь все равно остаешься моим другом. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, я – всегда!

– Но никакого прелюбодеяния, я поняла, – усмехнулась я. – Спасибо, Вась. Хорошего тебе свидания.

Завершив звонок, я швырнула телефон в сумку – но о стену не разбила. Взрослая ведь уже. Хотелось кричать, но на рабочем месте нельзя, не солидно.

Меня нисколько не задевал тот факт, что у Васи наладилась личная жизнь, и ничего похожего на ревность я не чувствовала. Мне нравилось быть с ним, но я не хотела, чтобы он принадлежал мне навеки. Да я ему рекомендацию могу написать, если его новой девочке это понадобится! Хотя вряд ли.

Нет, гораздо больше меня задело, что это случилось именно сейчас. Я по-прежнему считаю себя человеком науки и не считаю ведьмой. Но я слишком много видела, чтобы совсем уж не верить в мистику. И вот теперь это мне аукнулось… Впервые за много лет Вася отказал мне – именно тогда, когда в город приехал он. Человек, которого я хочу забыть. Сейчас самое сложное – не искать во всем знаки.

Да и то, что мне отказали, тоже щелчок по гордости, пусть и совсем слабенький. Вася сделал это максимально вежливо, и я знаю, что он никогда не использует этот случай против меня. Но я-то уже не забуду! Неправильно так думать, однако я чувствовала себя постаревшей фавориткой. Многим удобно считать, что женщины в моем возрасте как раз должны впадать в отчаяние и волочиться за кем попало, но у меня никаких неприятностей не было… До сегодняшнего дня.

Так, стоп! Волочиться, преследовать кого-то… А ведь что-то в этом есть! Мысль о том, что я нашла новый путь в расследовании, отвлекла меня даже от сорвавшегося рандеву с Васей.

Валентина Винник сказала, что в последние недели Регина много ездила по свадебным салонам. Что если она готовилась не к своей свадьбе? Что если она собирала информацию о чужой? Это как раз соответствовало амулету защиты, который она у меня попросила! Вот только зачем это могло ей понадобиться?

Я не очень хорошо знала Регину, но я не сомневалась, что она не из жестоких стерв, которые будут пакостить любой ценой. Если она пошла на такой шаг, нужна была веская причина. С чего это вдруг? Да еще такую цель выбрала… Судя по уровню салонов, которые ее привлекали, объект ее внимания был далеко не бедным.

А потом она умерла.

Словно желая укрепить мою веру в сверхъестественное, именно в тот момент, когда я подумала о смерти Регины, запиликал мой мобильный телефон. Если бы номер оказался неизвестный, – или, что еще хуже, ее номер, – я бы там от сердечного приступа скончалась, без вариантов.

Однако номер был известный, имя, отразившееся на экране, – тоже. Это заставило меня собраться, и ответила я вполне спокойно.

– Слушаю, Дана.

Она не должна была звонить. Даже для постоянной клиентки, это слишком часто. Я уже поблагодарила ее за помощь, больше мне ничего не было нужно, я не давала ей причин мне звонить. Впрочем, раздражения я не чувствовала, мне было любопытно, что ей вдруг понадобилось.

– Я знаю! – выпалила она. – То есть, здравствуй, конечно! Но я знаю, и это важнее, чем здравствуй!

– Многообещающе. А теперь сделай глубокий вдох, выдох, и скажи мне, что именно ты знаешь.

– Какой там камень помогает успокоиться? Из тех, что у меня есть.

– Аметист. Ко лбу приложи, – посоветовала я.

Насколько я помню, в собственность Даны перешел довольно крупный кристалл аметиста шеврона, и, если она приложит его ко лбу, ничего плохого не случится. Все равно что прохладную тряпку на лоб положить.

– Ага, сейчас!

Далее я с минуту слушала пыхтение в