Роман с Пельменем - Евгения Чуприна

- Наташка ведь уверена, что я отравился в честь ее персоны. Ты бы слышала, как она меня вчера вразумляла.

И они решили просто продолжать быть вместе, а там - будь, что будет.

Глава 18. РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ

И все потекло сравнительно благополучно. Уже на следующий день Женя пришел в школу и даже заглянул украдкой в кабинет к Татьяне Дмитриевне, чтобы "отметиться". Вестей от Раздобурдина не было. Обиженный Джокер рассказал супруге, что Наташа выяснила с ним отношения, то есть, пожелала их прервать. Но он не стал валяться у нее в ногах и вытирать слезы подолом юбки, а решил подождать немного, может быть, звезды сменятся в небе. Таня, воспользовавшись случаем, стала выяснять возможности, как бы устроить своего мальчика учиться, не выдавая замуж за Раздобурдина и его дочку. Джокер покряхтел немного, поломался, позакатывал глазки, сказал, что стыдно ездить у него на рогах, но потом пообещал этот вопрос исследовать. А еще Таня нашла у него розовенький сборник стихов Спаниеля (моих, то есть) со следом помады и кокетливой дарственной надписью. Хотела прочесть, но не осилила, а вышла из дома и тихонько опустила его в мусорный бак. А телефон: [phone] зачем-то записала... на обратной стороне своей визитки.

Положение осложнилось, когда Маричка вздумала уйти из дома и поселилась в единственной комнате, оставив Таню без возможности проявлять свои чувства к Пельменю. Тот, узнав про это, вспылил и предложил "гнать ее в шею!". А потом засел дома и стал готовиться к математической олимпиаде. Тридцатого ноября произошло объяснение между Татьяной и Игорем Сергеевичем, который, переборщив с шампанским, устроил себе романтический момент - признался ей в любви. Для него это было весьма увлекательно, для Тани - трудно и нудно. Ибо в любви бедный физик оказался, как многие, графоманом. А наша героиня скорее подходила в этом смысле на роль редактора, который вынужден все это выслушивать, а потом что-то решать. Тут я считаю своим долгом кое-что прокомментировать. У меня в романе выведен всего один учитель физики, который с таким же успехом мог бы преподавать что угодно и даже торговать пирожками. Но на самом деле учитель физики - это суперинтересно! Я это поняла, когда один мой недавний знакомый взялся составить мне гороскоп. Предполагалось, что он поделится со мной своими идеями в этой области при встрече где-нибудь в компании. Но так как это был молодой (младше меня) экзотичный парень, а сам-то по гороскопу Близнецы (!), его густым цветником окружали женщины, состязающиеся друг с другом в благородстве. На основании богатого опыта я знаю, что в подобных состязаниях выигрывает тот, кто проиграл. А для меня выигрывать было так же нежелательно, как проигрывать. Поэтому мы решили встретиться у него на работе. Тут выяснилось, что он преподает в школе. И мой гороскоп он составил на базе компьютерных расчетов, а толковал его мне, пользуясь учебными пособиями по астрономии. Отлично причесанные со свежим макияжем молодые учительницы постоянно заглядывали в проем приоткрытой двери. Надеюсь, среди них не было учительницы по рус. лит. , потому что этого предмета в реальной киевской школе вообще быть не должно... В общем, надеюсь, что я доставила этим славным людям такое же эстетическое наслаждение, как и они - мне. Но покидая столь гостеприимный кабинет физики, я испытала чувство вины. Ведь роман к тому времени был давно уже написан. Почему-то вспомнилось, что ведь и мой муж тоже окончил физфак и это абсолютно не помешало ему стать писателем, а также склонить меня к такому долгому сожительству. Дело ведь не в том, какая корочка лежит в кармане рубашки под свитером. Дело ведь находится гораздо ниже.

В первый день зимы появился Валик. Он пришел опять с конфетами и почему-то с килограммом бананов. Дверь ему открыла Маричка.

- Здравствуйте. - Хмуро сказала она, повернувшись к собеседнику задом и намереваясь скрыться в комнате.

- Здравствуйте. - Отпарировал Валик, и в его голосе было столько меда, что Маричка остановилась и стала подглядывать в зеркало. Юноша встал у нее за спиной и начал восхищенно всматриваться в отражение собеседницы. - А вы, должно быть, родились в начале августа.

Это произвело на Маричку сильное впечатление.

- Когда это Татьяна уже успела протрепаться? - Спросила она, добрея на глазах.

- Она мне ничего про вас не говорила. Просто у вас такая грива. Вы знаете, на кого похожи? На мягкую персидскую кошку с зелеными глазами. И копна волос. Вот смотрите, какой у вас профиль. - Валик достал записную книжку, вынул ручку и довольно похоже изобразил маричкино лицо.

- Ой, а можно, я это заберу на память? - Воскликнула довольная девушка, уже протянув руку к рисунку. - Да чего ж вы стоите, заходите на кухню.

Валик не стал ждать дополнительных приглашений. Он уселся возле холодильника, вынул конфеты, бананы. И тогда уже разулыбался.

- Да зачем же такой клочок? Я могу нарисовать вас как следует.

- В обнаженном виде?

- Как пожелаете.

Маричка догадалась, что перегнула палку. Не надо было изъявлять намерение раньше, чем предложат. Надо было поломаться, он бы поуговаривал, все равно бы этим кончилось. Хотя кто знает...

- Я так понимаю, вы - человек загадочный. Прячетесь все время. Зачем-то пропела она.

- Вы находите это остроумным?

- Что?

- Прятаться от такой женщины, как вы. Да ешьте конфеты, что вы как неродная, ей-богу!

- Гы-гы. А бананы можно?

- Нет, ни в коем случае! Это будет слишком эротично. В Англии, например, женщины не рискуют заниматься этим на улице.

- Тогда вы тоже ешьте бананы, а я посмотрю.

- Пожалуйста. Но только я музыку должен поставить. - Валик включил радио, взял банан и принялся поедать его в эротичном танце, который после первой же расстегнутой пуговицы стал неотличимо похож на профессиональный мужской стриптиз. Маричка поняла, что сейчас начнется... и грешным делом, струсила.

- Кстати, а вам не интересно, где Татьяна? Можно подумать, что вы ко мне пришли, а не к ней.

- Может быть.

- Знаете, вы меня, как видно, не за ту принимаете. - Маричка гневно вырисовалась в профиль.

- А кто же вы?

- Уж, во всяком случае, не такая, чтобы у собственной сестры отбивать ... это...

- Да кушайте бананы, не стесняйтесь, вам идет. Что, вообще, можно отбить у сестры?

- А я знаю? Кто вы там ей?

- Никто. - Валик уже хищно нюхал воздух, раздувая ноздри и постепенно приближаясь к маричкиному уху.

- А чего приперся тогда? Никто! Какая наглость! Думаешь, я совсем, да? А кто тогда целовался с ней полчаса, а?

- Зайка моя. Это ты меня не за того принимаешь.

- Пока что я не пьяная, Пельменя со слоном, обвалянным в муке, не перепутаю. Даже не обязательно было раздеваться. И зайкой чтоб больше не смел меня называть!

- Оправдаю! Отслужу! Отстрадаю! Отсижу! - Валик упорно теснил девушку, пытаясь в прямом смысле загнать ее в тупик.

- А мне это до фени. Тани нет дома и до свидания. Гуляй, Вася по паркету. Выход налево.

- А можно, я ее здесь подожду?

- Еще украдешь что-нибудь.

- А я паспорт в залог оставлю. - Он вынул паспорт и привычно положил перед собой на стол. Собеседница с неподдельным интересом раскрыла его и стала читать. И тут же сделала большие глаза.

- А я-то, дура, думала, что тебя Женей зовут! Зачем надо было врать-то, а?

- Я же говорил, что ты меня не за того принимаешь. Двойняшки мы с ним, устал уже объяснять. За Таней ухаживает Женя, понятен намек?

- Ну, Татьяна, ну артистка! Следующий раз семерых поросят домой притащит. И зачем ты тогда приперся? Это вообще-то не ее квартира. И, тем более, не раздевалка для пельменей. К сведению поклонников.

- Никакой я не поклонник. Я поговорить пришел.

- А... поговорить. Это, я вижу, ты умеешь. За своего брата словечко замолвить... а то и грязный танец станцевать. Но только напрасно. Вы мне все - на один пельмень.

- Да нет. Просто нам вокалистка нужна. Я хотел узнать, может быть... у Татьяны... голос красивый... хотя... - Он испытующе вперился в собеседницу, будто выжидая какой-то особой реакции. И она не выдержала.

- Если вам действительно нужна вокалистка, то это ко мне. Но только если серьезно, потому что неохота ввязываться во всякие сомнительные дела.

- А ну, спой.

- В лесу родилась елочка!

- Почему-то люди всегда боятся показаться смешными и поэтому живут всю жизнь, как серые мыши. - Он высказал вечную маричкину мысль и опять произвел впечатление.

- Ну что петь-то? - И она запела: "Упала ранняя звезда у тихой рощи, соединяет берега седой паромщик". Валик выслушал ее с таким неподдельным вниманием, что она влюбилась в его интеллект. А потом вскочил с табуретки и с серьезностью великого режиссера провозгласил:

- Это то, что надо! Будем работать! Обязательно!

В это время заскрежетал замок и появилась довольная Таня с синими губами и мраморной розой в руке.

- О, здесь мужчина! - Удивилась она, наступив на ботинок. - Кто это? Спросила она подошедшую пунцовую Маричку.