Лорд 5 (СИ) - Баковец Михаил

Про него я знал, что он из царских генералов, которые сражались на германском фронте от начала и до конца войны. Большевиков он не любил, но признавал, что они смогли превратить аграрное государство, заваливающее Европу зерном, мясом и птичьими яйцами, в мощную индустриальную страну. А вот немцев он ненавидел всей душой, считая, что те больше всех виновны в развале России. На втором месте стояла Англия, которая сначала втянула его Родину в бойню, заранее назначив той роль поставщика пушечного мяса, а потом отказалась принять российского императора с семьёй. Последнего, кстати, генерал не жалел, хотя вслух такого не говорил никому. По его мнению, Николай Второй сам был виноват в случившемся, запустив управление государством и больше веря иностранцам и иностранным родичам, чем собственным советникам, у которых сердце кровью обливалось при виде того пути, на который свернула страна. Один из них даже отговаривал от вступления в войну, предупреждая, что англичанам нужны русские солдаты в качестве мяса, чтобы ими забросать немецкие позиции. Но Николай предпочёл ответить на просьбу Георга, своего кузена, а не встать на сторону соотечественника-патриота.

После нападения Германии на СССР, он не стал действовать так грубо, как его известные соотечественники, некоторые из которых даже угодили в тюремные застенки. Генерал работал тоньше, сумев создать небольшую сеть во французском Сопротивлении, среди немецкой оппозиции и немецких коммунистов, среди партизан в Югославии, борцов на свободу в Чехословакии и Польше. Сейчас эта сеть начинает работать на меня. И если я сумею убедить старика принять вассалитет, то эти связи и возможности станут моими. Мало того, сеть очень быстро увеличится на порядки! Вон Тишин с нуля и без каких-либо знаний сумел менее чем за полгода получить хорошую разведсеть в Германии и СССР. А сейчас посматривает в сторону Англии с Францией и США.

Но самое главное то, что генерал побывал в немецком плену, вынеся из него окончательно оформившееся чувство ненависти к Германии. Личная неприязнь в смеси с неприязнью на государственном уровне — крайне взрывоопасная смесь. Это она привела его в это кафе.

— Герман Алексеевич Рюмин, — первым представился он. — С кем имею честь?

— Киррлис Юррдурэ-Хак, — ответил я. — Мой товарищ и соратник Прохор Костюшко, — указал я на беролака.

Встреча наша состоялась в небольшом кафе в тихом переулке Кёнигсберга. Кроме нашего здесь были заняты всего два столика. Один облюбовала молодая парочка, строящая из себя влюблённых. За вторым сидел крепкий молодой мужчина, снявший только шляпу, но оставивший плащ, под которым прятал оружие. На улице рядом с входом сидел чистильщик обуви, у противоположного здания напротив окон кафе стояла легковая машина, где сидели двое вооружённых мужчин. И были трое мальчишек десяти-двенадцати лет, играющие рядом с кафе и постоянно поглядывающие то на машину, то на чистильщика обуви, то на кафе. Все они обеспечивали безопасность моего собеседника. И все русские. Узнать это не составило труда. Мои сопровождающие, невидимые никому благодаря амулетам, с помощью ментальной магии легко всё узнали напрямую из первоисточников. Подозрительная парочка в машине выдала всех: подростков, чистильщика, влюблённую парочку, любителя кофе в плаще и ещё два поста неподалёку, которые должны были или отсечь чужое подкрепление, не пропустив к кафе, или остановить меня с моими подчинёнными, если старик решит уйти по-английски, а я посчитаю необходимым догнать его.

— Костюшко, — повторил старик за мной. — Одно время эта фамилия была изрядно на слуху. Мои предки пролили изрядно крови тогда. Впрочем, сейчас мы живём в другое время.

Прохор сжал губы и кулаки, сдерживаясь, чтобы не сказать что-то в ответ. Он не понял посыла, скрытого в словах старика, и по привычке посчитал их не то угрозой, не то оскорблением. И если бы не мой прямой приказ как Лорда молчать и вести себя тихо, то беролак мог наломать дров.

— Если заглянуть в историю, то фамилия Рюминых тоже звучала и мелькала на её страницах, обагренных кровью. В том числе и невинных, — ответил я ему. Бил наугад, просто посчитав, что такое вполне могло быть сто, двести, триста и более лет назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Старик изобразил улыбку на своих тонких и сморщенных губах.

— Господин, хм-м, Хак…

— Просто Киррлис, — перебил я его. — Мне так привычнее.

Тот кивнул и продолжил:

— … Киррлис, я здесь потому, что могу помочь своей Родине и отомстить Германии, из-за которой рухнула Россия. Но я не фанатик и просто так слать на убой своих соотечественников не стану. Хочу задать несколько вопросов.

— Задавайте.

Несмотря на всю излучаемую им уверенность и внутреннюю силу, свой первый вопрос он буквально выдавил из себя.

— Эта сила, которой вы обладаете… Её действительно хватит, чтобы прогнать немцев из Восточной Пруссии?

— Не только прогнать, но и оставить эти земли себе навсегда.

— Кем вы себя видите после захвата? — спросил он и буквально вцепился своим взглядом в мой.

— Владетелем этих земель. Моё слово должно быть законом.

Старик нахмурился.

— Мне рассказали нечто другое.

— Я не стану вмешиваться в управление, если общий ход будет совпадать с тем, который задам я, поэтому новое правительство может чувствовать себя совершенно свободно. В первую очередь мой контроль будет связан с другими странами. То есть, никакой самостоятельности в дипломатических вопросах. Любые договоры и обещания будут проходить через меня. Никаких связей с иностранцами за моей спиной. Об этом я узнаю сразу, поверьте мне.

— Поверю. Я наслышан о ваших возможностях.

— И ещё…

Наша беседа продлилась три часа. К точным договорённостям мы с ним не пришли. Зато он точно узнал, что я хочу, и что будет с этой немецкой областью. Аура выдала возмущение и страх собеседника, а ещё интерес и что-то вроде гордости за будущее, к которому у него есть шанс приложить руку. Мне думается, что старик не откажется от возможности встать рядом со мной и войти в будущее правительство новой республики, которая возникнет на территории Восточной Пруссии. Несмотря на озвученные мной запреты и требования, у нового правительства останется океан возможностей, чтобы реализовать собственные мечты и пожелания. И самое главное, я обещал дать ему здоровье и молодость. Ему не придётся угасать на новеньком троне. Наоборот, он сможет направить всю свою энергию в долгосрочные проекты и успеть застать дивиденды с них.

После Германии меня ждал горный Очаг на Эвересте. Здесь я поставил на строительство сразу два объекта. Один из них был как раз тем, что позволял производить копирование деталей и модулей. Дополнительно призвал дюжину новых рабочих. Ещё пополнил штат госпиталя пятью специалистами и увеличил число инженеров. И позорно удрал! Да-да, самому стало немного стыдно от чувства, что стал бояться собственных вассалов. Это был не страх смерти или предательства, чего не позволила бы клятва на крови. тут нужно оказаться на моём месте и увидеть взгляд Лукина, который терпеливо ждал меня снаружи, наплевательски относясь к лютому холоду и разреженному воздуху. Этот фанатик явно опять сотворил нечто "грандиозное" и жаждет со мной поделиться. А это час, два, три или больше показа и болтовни, в которой я понимал едва ли треть. Так что — амулет скрыта активировать и тихо проскользнуть мимо вожака гномолюдских инженеров.

По возвращению в Белоруссию меня ждал приятный — даже слишком, как бы чего не слиплось от такого количества патоки — сюрприз в лице почти двухсот мужчин дроу с хорошими магическими задатками. Правда, большая часть гостей, даже по человеческим меркам была детьми, а по эльфийским и вовсе почти младенцы.

— Проблемы были?

— Нет, — сообщила Белогора.

— Всё сделали чисто, Киррлис, — вслед за ней произнёс Иван-два. — Дроу должны подумать, что это дело рук либо родителей мальчишек, не смирившихся с тем, что их детей забрали в качестве будущих жертв. Либо это одна из жриц решила пойти против Дома ради личной силы, которую захотела получить через массовое жертвоприношение.