Рейтинговые книги
Читем онлайн Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917— 1940 - М. Мельтюхов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 124

Часть вторая

ПОИСКИ КОМПРОМИССА

(1921–1939 гг.)

Мир или война

К концу 1920 г. широкомасштабные военные действия в Европейской России прекратились. Во второй половине октября 1920 г. завершились бои на советско-польском фронте, и с 17 ноября начались советско-польские переговоры в Риге. Формально между сторонами было заключено перемирие, которое еще только предстояло превратить в полноценный мирный договор. Понятно, что Москва старалась добиться нормализации отношений с Румынией, которая все более сближалась с Польшей. Теперь главной проблемой советского правительства стала нейтрализация остатков антисоветских сил, отошедших на территории Польши и Румынии. 23 ноября советское правительство направило Румынии ноту, в которой отмечало, что в ходе боев в районе Могилева-Подольского разбитые Красной армией отряды «перешли Днестр с тем, чтобы найти убежище в Бессарабии, где румынские власти приняли офицеров и обозы, отказав только солдатам». Москва выражала надежду, что румынское правительство интернирует этих офицеров[346].

24 ноября своей нотой румынскому правительству Москва сообщала о том, что «бывший генерал Врангель, предводитель крымских мятежников, ныне разбитых, намерен перевезти остатки своей армии в Констанцу и подготовить на румынской территории новое нападение на Россию». Исходя из неоднократных заявлений Бухареста о сохранении нейтралитета, советское правительство рассчитывало на его «решительное противодействие намерениям Врангеля и надеется, что всякая попытка с его стороны или со стороны других мятежников нарушить нейтралитет румынской территории будет подавлена всеми имеющимися в Вашем распоряжении средствами»[347]. 28 ноября румынская сторона заявила о том, что она не имеет «никаких сведений о нарушении генералом Врангелем нейтралитета Румынии, выразившемся в перевозке войск в Констанцу или в подготовке на румынской территории нападения на Россию». Более того, Румыния никогда не могла бы допустить такого нарушения своего нейтралитета. «Что же касается вооруженных сил, перешедших на территорию Румынского Королевства через пограничную линию Днестра, то эти войска нами разоружены и солдаты, равно как и офицеры, интернированы»[348].

В это же время представитель Румынии на неофициальных переговорах в Лондоне Д. Чиотори имел несколько бесед с советским представителем Л.Б. Красиным, который заявил, что «советское правительство имеет точные сведения, что Румыния была бы расположена предоставить убежище Врангелю и его офицерам и даже допустить восстановление армии этого генерала на ее территории». Если это произойдет, то Москва, безусловно, расценит это как «акт, враждебный по отношению к России». В ответ Чиотори напомнил, что с момента начала русской революции Румыния проводит политику «нейтралитета и добрососедства», поэтому подобное предположение совершенно абсурдно. Тогда Красин обратил внимание собеседника на то, что Москва склонна верить в то, что Румыния питает «тайные намерения против России, поскольку она не соглашается ни за что и ни при каком условии начать мирные переговоры». Понятно, что Чиотори постарался опровергнуть эти опасения, ссылаясь на миролюбивую политику Бухареста. Красин указал на то, что возможная передача Румынией «военных материалов и снаряжения, оставшихся от русских армий на румынском фронте, Врангелю или другим врагам большевиков» была бы расценена Москвой как провокационный акт. Чиотори заявил, что пока Румыния «не получит причитающегося ей возмещения как за материальные ценности, так и за ее ценности, которые удерживаются в России», она никому ничего не будет передавать.

Тогда Красин обратился к вопросу о Бессарабии и заявил, что «протест советского правительства в отношении подписания договора о Бессарабии был сделан лишь формально и [является] вопросом самолюбия». Поэтому «советское правительство… расположено признать объединение Бессарабии с Румынией только при условии, что немедленно начнутся мирные переговоры между Румынией и Россией». Однако, по мнению Чиотори, это заявление было блефом, так как «русские не будут признавать и не будут присоединяться ни за что к договору о Бессарабии, подписанному в Париже, по следующим причинам: а) они думают, что как только Румыния получит их подпись, она никогда не согласится больше обсуждать мир с Россией; б) подписание этого договора означало бы, что московское правительство подчинилось безусловно решениям Антанты, которую оно, однако, не признает и с которой оно воюет». Сам румынский дипломат считал, что существует угроза Румынии с востока и полагал, что «единственным средством остановить действия русских против нас было бы принятие их предложения начать мирные переговоры, заявляя, что Румыния сохраняет за собой право выдвинуть свои условия на мирной конференции. Тогда можно было бы поставить вопрос о Бессарабии так, как желаем мы»[349].

12 декабря румынское правительство, напомнив о своем положительном ответе на советский запрос относительно недопущения на румынскую территорию врангелевских войск, поинтересовалось о причинах «концентрации российских войск на днестровской границе»[350]. 14 декабря Москва вновь напомнила Бухаресту о своем предложении мирных переговоров, где можно было бы рассмотреть весь комплекс интересующих обе стороны вопросов, и запросила сведения о количестве интернированных на румынской территории[351]. 16 декабря румынская сторона сообщила о том, что всего ею интернировано 440 солдат и 150 офицеров с 4 пушками и 50 лошадьми, и напомнила о своем запросе относительно советских войск около Днестра[352]. 24 декабря советская сторона уведомила Бухарест о том, что размещение советских войск около Днестра связано с условиями их расквартирования и она «не имеет никаких агрессивных намерений по отношению к Румынии»[353].

В декабре 1920 г. командующий войсками Юго-Западного фронта представил главкому Красной армии доклад о задачах обороны советской территории в случае возникновения весной 1921 г. войны с Польшей и Румынией. Предлагалось подготовить оборонительные рубежи на подступах к крупнейшим железнодорожным узлам и соорудить Киевский укрепленный район с передовой оборонительной линией по р. Тетерев. Со стороны Румынии передовой оборонительной линией должен был стать Днестр, а тыловой — р. Южный Буг. Следовало также создать укрепления на подступах к Одессе и передовые опорные пункты в Каменец-Подольске, Старой Ушице, Могилеве-Подольском, Ямполе, Рыбнице, Дубоссарах, Тирасполе и у Сорок. Эта задача облегчалась тем, что постройка ряда из этих пунктов началась еще летом 1920 г. Кроме того, требовалось усилить оборону железной дороги Одесса — Жмеринка с использованием там бронепоездов. На Южном Буге необходимо было построить укрепления у крупнейших переправ[354].

По данным советской разведки на 15 декабря 1920 г., в Бессарабии и Буковине размещалась Восточная армия Румынии (штаб — Яссы, командующий — генерал А. Лупеску) в составе 2-го армейского корпуса (3-я, 4-я пехотные дивизии; дислокация — Кишинев, Оргеев), 3-го армейского корпуса (5-я, 6-я пехотные дивизии; дислокация — Кишинев, Галац) и 4-го армейского корпуса (2-я, 7-я и 8-я пехотные дивизии; дислокация — Яссы, Бельцы, Черновицы, Роман). Советская разведка полагала, что в случае мобилизации румынская Восточная армия в составе 8 пехотных дивизий и 3 кавалерийских бригад будет насчитывать до 200 тыс. человек, 1 тыс. орудий, 4 тыс. пулеметов и 25 танков[355]. По оценкам советской разведки, в период 1 января — 15 февраля 1921 г. войска румынской Восточной армии насчитывали 63,4 тыс. штыков, 6,3 тыс. сабель, 2296 пулеметов, 496 орудий и 25 танков (что составляло 41,5 % штыков, 58,9 % сабель, 47,7 % пулеметов, 54,3 % орудий и 50 % танков от общей численности румынской армии)[356].

5 января 1921 г. румынский министр иностранных дел Т. Ионеску вновь уведомил Москву о неизменно миролюбивой позиции Бухареста и о том, что Румыния не находится в состоянии войны с Россией. Поэтому, «по нашему мнению, речь идет не о том, чтобы вести между Румынией и Россией переговоры о мире, который никогда не нарушался, а о том, чтобы урегулировать вопросы, которые могли возникнуть в отношениях между обеими странами в результате событий, имевших место в течение последних лет». Если советская сторона согласна с такой позицией, то было бы хорошо, чтобы она сообщила о тех вопросах, которые «должны служить предметом переговоров между обеими сторонами»[357].

15 января Москва направила в Бухарест ноту, в которой отмечалось, что «Российское Правительство с удовольствием принимает к сведению ваше заявление о миролюбивом и корректном отношении Румынского Правительства к Русской и Украинской Советским Республикам. Могу Вас уверить, что Российская Республика, со своей стороны, совершенно чужда всяких попыток ко вмешательству во внутренние дела Румынии или другим враждебным актам и твердо решила не допускать никакого нарушения мирных отношений, установившихся в настоящее время между Россией и Румынией. Тем более желательно, по мнению Российского Правительства, вступить в переговоры с Румынией для установления взаимных отношений между обеими странами на прочном базисе договора». Румынии предлагалось провести конференцию с участием РСФСР и УССР, которая могла бы разрешить все «без исключения вопросы», интересующие обе стороны. Если же Румыния не готова обсуждать все вопросы, то РСФСР предлагала обсудить только вопросы «о восстановлении коммерческих отношений» и судоходства на Днестре[358].

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 124
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917— 1940 - М. Мельтюхов бесплатно.
Похожие на Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917— 1940 - М. Мельтюхов книги

Оставить комментарий