Виньетка (Влюбленный повеса) - Валери Кинг

После вчерашнего разговора Джейн вновь и вновь вспоминала все, что сказал Торп по поводу ее амбиций. Она анализировала свои поступки, думала о браке с Эдвардом, о жизни своих родителей, о нравах общества, в котором живет, и, наконец, была вынуждена признать правоту Торпа.

Что и говорить, она уже не восемнадцатилетняя дурочка, свято верящая в идеалы. Она — двадцатипятилетняя вдова без гроша за душой, но желающая добиться многого. И с этим не поспоришь.

Идеалы, к которым она когда-то стремилась — любовь, правда, добродетель, — оказались разрушены в ее несчастном браке. Более того, ее постиг финансовый крах и не оставил почти никакого выбора. И пусть Торп осуждает ее за поиски богатого мужа — Джейн это кажется вполне допустимым для женщины в ее возрасте и положении. Ему-то легко говорить — он богат и может позволить себе любую прихоть. Что он знает о нищете? И что бы он подумал, если бы, скажем, ему самому предложили роль гувернера? Если бы ему пришлось всю оставшуюся жизнь зависеть от кого-то, не имея ничего своего — ни дома, ни семьи, ни любви, ни свободы, — ничего, кроме двух выходных в неделю?

Джейн искоса взглянула на него. Торп сидел, небрежно облокотись на дверцу ландо, сняв шляпу и подставив лицо лучам летнего солнца.

— Вы не очень-то похожи на гувернера, — вырвалось у нее.

Брови Торпа удивленно выгнулись:

— Что? Простите, я не понял, что вы имеете в виду.

Джейн пожала плечами и повертела в руках зонтик:

— Просто я подумала — а что делали бы вы, если бы фортуна неожиданно отвернулась от вас.

Торп надел шляпу и выпрямился.

— Я никогда не потеряю свою удачу, — жестко сказал он. — Это удел круглых дураков.

— Вы хотите сказать, что я была замужем за круглым дураком?

— Боюсь, что так.

— И должна теперь платить за разбитые горшки?

— Несомненно! Или платите за горшки, или перестаньте пичкать меня баснями о том, как прекрасен мистер Уэйнгров и какой замечательной парой вы с ним будете.

Джейн хотела было обидеться, но не смогла. После того как она выслушала, сколько порошков лауданума должен был принять Фредди, чтобы заснуть, Джейн готова была сносить любые колкости Торпа. Особенно сейчас, под стук колес ландо, катившего ее вдоль изумрудных, залитых солнцем полей к первой из дербиширских достопримечательностей. Джейн улыбнулась:

— Хорошо. Обещаю помолчать о Фредди, но только если вы оставите ваши соображения о моем будущем при себе.

Торп улыбнулся в ответ, и какое-то время они оба молчали. В тишине он взял ее за руку, и она не сопротивлялась: этот жест показался ей вполне уместным.

— У кого вы шили это платье, Джейн? — нарушил Торп затянувшееся молчание.

— Оно вам нравится?

— Да, очень.

— У модистки с Нью-Бонд-стрит, которая шьет для леди Сомеркоут. Она называет себя мадам Баббетта. У нее заурядное имя, но незаурядное мастерство. Очень точный глаз и умелые руки.

Торп стал тихонько перебирать ее пальцы, и Джейн вдруг стало хорошо и спокойно. Она откинулась на сиденье и принялась рассматривать ландшафт, отдав Торпу свою руку в полное владение.

Экипажи катили по проселку на восток, к деревушке Ноулфолд. Вокруг, на сколько хватало глаз, тянулись пшеничные поля. Колеса передних экипажей поднимали легкую пыль, садившуюся на тех, кто ехал сзади.

Нога Торпа легко скользнула вдоль ноги Джейн. Она хотела сказать ему, чтобы он перестал, но внезапно ее охватила теплая волна — приятная и возбуждающая. Однако нельзя же позволять ему такие вольности! Джейн, нахмурившись, взглянула на него и медленно покачала головой. Но Торп никак не отреагировал на этот запрещающий знак, и у нее перехватило дыхание. Его рука, затянутая в коричневую перчатку, скользнула с запястья Джейн на ее талию и, легонько поглаживая, поднялась к груди. Джейн задохнулась от желания, не в силах отстраниться.

— Позвольте мне прийти к вам сегодня ночью. — От его шепота, от приглушенного звука низкого бархатного голоса у нее закружилась голова. — Я хочу вас, Джейн! Я хочу вас, и, если не ошибаюсь, вы тоже хотите меня. Позвольте мне прийти!

Но Джейн наконец собралась с силами и, накрыв своей рукой его ладонь, остановила это сводящее с ума движение:

— Нет! Я не могу… Я не хочу!

— Я же знаю, что хотите.

Боже, какой у него низкий, настойчивый голос!

— Даже если и так, я не всегда имею право на то, чего хочу…

— Только один раз, — продолжал настаивать Торп. — Только сегодня. Забудьте на этот вечер о Фредди. Забудьте обо всем: и об Эдварде, и о своих потерях. Позвольте мне…

Джейн с ужасом почувствовала, что готова сказать ему «да» — несмотря на свою неприязнь, забыв о его вероломстве. Всем своим существом она страстно желала снова ощутить его в себе, снова быть с ним…

Почему в конце концов она должна мучиться?!

Джейн пришлось собрать последние остатки воли, чтобы все-таки оттолкнуть его руку.

— Ну, как хотите, — пожав плечами, усмехнулся Торп.

Они замолчали и не произнесли больше ни слова, пока ландо не остановилось возле церкви святого Михаила. Здесь, на площади посреди деревни, находился колодец, служивший местом поклонения для окрестных жителей на протяжении уже шести столетий.

— Бессмертный сюжет, — заметил Торп, подводя Джейн к колодцу, украшенному глиняными обожженными плитами с необычным орнаментом из колосьев, ягод, цветов и листьев. — Адам и Ева.

— Это про вас, — в ответ шепнула Джейн. — Вы очень ловко умеете соблазнять женщин яблоками своих обещаний, милорд. Я надеюсь, в свое время Господь воздаст вам за это!

Лорд Торп не успел ответить: Джейн заметила, что леди Сомеркоут призывно машет ей рукой, и направилась к ней. Графиня казалась подавленной.

— Я хочу с вами посоветоваться, — тихо шепнула она Джейн.

— Посоветоваться? — удивилась Джейн.

— Тсс! Не так громко. — Графиня оглянулась на решетку, окружавшую соседний сад. — Джейн! — сказала она так, чтобы слова ее были слышны всем. — Не хотите ли пойти взглянуть на эти прекрасные розы?

Женщины уединились в тихом саду, полном цветущих мальв и роз, которые особенно пышно распустились нынешним благодатным летом с его ярким солнцем и частыми дождями.

— Не представляю, в чем могу быть для вас советчицей. — Джейн понизила голос, все еще опасаясь, что ее услышат.

— Я вам сейчас объясню. Видите ли, полковник Даффилд предложил мне разыграть моего мужа. Поскольку ни для кого не секрет, что Джордж безумно влюблен в миссис Ньюстед, полковник считает, что я могу посмеяться над ним, придя к нему ночью под видом другой женщины. Представьте, Джейн, я должна появиться в собственной спальне, изображая из себя эту… эту…