Три лица Януса - Станислав Гагарин

Двойственность положения мучила Августа Гайлитиса. В команду, отобранную в концлагерях Кенигсберга, он попал совершенно случайно: налетел на прибывшего за людьми штурмфюрера и чем-то привлек его внимание. Начальник не хотел расставаться с искусным мастером, прекрасным механиком. Но спорить с помощником самого оберштурмбанфюрера Хорста, требовавшим именно этого русского, начальник не решился.

Август Гайлитис находился в лагере со специальным заданием организовать подполье, направлять соответственно его работу, обеспечивать связь с советскими разведчиками, действующими на территории Восточной Пруссии и прилегающих районов Латвии, Белоруссии и Польши. Основная его деятельность должна была развернуться в тот период, когда войска Красной Армии перейдут границу и начнут операции по ликвидации восточнопрусской группировки вермахта.

И вот чудовищная случайность... Первой была мысль о побеге. Но ее быстро пришлось оставить: охрана не спускала глаз с военнопленных. Впрочем, очень скоро Гайлитис отказался от первоначального плана и по другой причине. Стало ясно, для какой цели готовят гитлеровцы лесные бункеры. И Гайлитис решил выждать, чтобы иметь возможность получить, как говорится, из первых рук важнейшую информацию о расположении тайников. А уж потом бежать.

Капитан Гайлитис просчитался во времени. Его группу решили ликвидировать раньше, чем он предполагал. А к побегу все было готово.

...Ватное одеяло укрывало с головой. Растаявший снег насквозь пропитал его, и одеяло тяжело придавило все тело. Он подумал, что надо вставать на службу, совсем не удивляясь тому, что спит на снегу, хотел отбросить промокшее одеяло рукой, и боль заставила его очнуться.

Пролежи Гайлитис в братской могиле еще полчаса, и тогда уже ничто не спасло бы Августа. Целенлейтер Ганс Хютте по приказанию фон Дитриха прислал в лес фольксштурмовцев - они должны были заровнять могилу и укрыть всяческие следы.

Первые сутки Август Гайлитис пробыл в этом лесу. Ночью сделал вылазку в близлежащее баронское имение, но съестного добыть не смог и только разжился чистой простыней, которая пошла на перевязку. Не ел капитан Гайлитис двое суток, а потом случайно наткнулся на тайник старого Кранца.

...Старик навещал своего подопечного через день-два. Он приносил ему пищу, постепенно заменил Гайлитису всю одежду, перевязал руку... Первые дни они почти не разговаривали. Потом старик принялся задавать капитану вопросы. Август Гайлитис очень осторожно рассказал обо всем, пытаясь в свою очередь нащупать позицию старика и понять его поведение. Но вытянуть что-нибудь из Кранца было довольно трудно. Задавая вопросы, сам он больше отмалчивался.

Рука подживала, но Гайлитис хандрил. Его мучила бездеятельность, неизвестность и двусмысленность своего положения. Здоровенный парень, коммунист, организатор подпольного движения Сопротивления в фашистских концлагерях, разведчик, черт возьми, отсиживается в тайнике, словно какой-нибудь дезертир. Но куда пойдешь, если до Кенигсберга сотня километров, на дорогах эсэсовские посты, в деревнях жандармы и нацистские ищейки, а у него никакого аусвайса.

Есть, правда, солидная явка в самом Кенигсберге, у Фишера, на самый крайний случай оставлена. Но до нее надо добраться так, чтоб тебя не сцапали по дороге. А что, если...

- Проезжаем мимо владений Генриха Махта, того "философа", с которым мы встречались в "Блютгерихт"... Вы помните его, Вернер? - сказал Фридрих фон Герлах, когда они пересекли окружную дорогу и машина вырвалась на гладкий асфальт шоссе, ведущего в Прейсиш-Эйлау. - Вот там, справа, форт "Кёнитц". Генрих на "Кёнитце" комендантом... Простите меня, Вернер, - продолжал он, но старый год позади, а у нового нет ничего, что могло бы обещать нам забвение.

- Вы хотите забыться, Фридрих?

- Это не те слова, Вернер. Нельзя забыться, если нечего забывать и вспоминать тоже.

- Откуда такой пессимизм, дорогой Фридрих? Мы еще не знаем всех возможностей, которыми располагает наш фюрер, и...

- Бросьте, Вернер... - Фон Герлах устало откинулся на сиденье и резко увеличил скорость машины. - Я ведь не Генрих Махт, Вернер, и не майор Баденхуб, - сказал он после минутной паузы. - Не надо со мной так... - Он улыбнулся и, не отрывая глаз от дороги, тихо проговорил: - Да и вы, Вернер, не такой уж ортодокс, каким пытаетесь казаться.

Гауптман пожал плечами.

- Впрочем, это ваше дело, - продолжал Фридрих. - Для меня вы всегда были настоящим человеком, ибо я имел возможность в этом убедиться.

Он сбросил газ, машина замедлила бег и въехала в Людвигсвальде.

...Приглашение навестить дядю фон Герлаха Вернер получил вскоре после рождества Христова. Барон Карл фон Гольбах жил в своем старом поместье неподалеку от Прейсиш-Эйлау, никуда не выезжая вот уже несколько лет. Обладатель больших земель, крупных предприятий по переработке сельскохозяйственного сырья, барон прослыл немалым чудаком. грубияном и вообще опасным человеком, позволяющим себе отпускать такие замечания в адрес ближайшего окружения фюрера, что у правоверных немцев волосы поднимались дыбом. Но старику все это сходило с рук. Он был знатен, богат и являлся одним из самых почетнейших представителей элиты прусского юнкерства.

Вернер фон Шлиден не один раз слышал в Кенигсберге об этом человеке, которого побаивался даже "коричневый вождь" Пруссии Эрих Кох. Барон Карл фон Гольбах уже давно интересовал Вернера, и гауптман незамедлительно принял приглашение обер-лейтенанта... Теперь они ехали вдвоем на машине фон Герлаха, которую вел хозяин. Обер-лейтенант был мрачен. В последнее время его не оставляло чувство человека, стоящего у разваливающегося дома. Ему хотелось выговориться, облегчить душу, но Фридрих не видел рядом никого, кто мог бы его понять. Фон Герлах уважал Вернера, но инстинктивно чувствовал стену, стоящую между ними. Он, естественно, не подозревал, какая это стена, но присутствие ее им ощущалось, и фон Герлах не мог до конца делиться с гауптманом своими сомнениями.

- Четыре дивизии нашей Армии окружены в районе Бастонь 5-й танковой армией немцев, которая продолжает двигаться на запад. По последним оперативным данным, германское командование изменило маршрут 6-й танковой армии СС. Теперь вместо Льежа 6-я армия пошла на Динан и Живе, где уже соединилась на левом фланге с частями 5-й танковой армии и продолжает наступление во взаимодействии с ними...

- Но как это могло случиться? - спросил Элвис Холидей.

Джим, прилетевший в Лондон из Вашингтона, пожал плечами.

- Сейчас трудно полностью в этом разобраться. У нас были кое-какие данные о возможном контрударе противника, и мы информировали штабы Эйзенхауэра и Монтгомери, но решающего значения этому никто не придал. И наша 1-я армия, приняв на себя основной натиск немцев, драпанула без оглядки...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});