Камень богини любви - Елена Арсеньева

Она поднялась еще выше, где было уж вовсе пустынно, присела на первую попавшуюся банкетку и снова открыла конверт.

В эту самую минуту некая запыхавшаяся девушка остановила первого попавшегося продавца в торговом зале «Видео» и спросила:

– Где я могу найти Виталия? Ах да, – тотчас воскликнула она, уставившись на его бейджик, – это вы! Я от Константина… он уехал, оказывается, но оставил вам письмо для меня.

– Письмо у меня уже забрали, – растерянно сказал Виталий.

– Как забрали! – У девушки перехватило дыхание. – Кто?! Как вы могли отдать письмо тому, кому оно не предназначено?!

– А почему я должен был знать, что оно предназначено вам?! – возмутился Виталий.

– Но там на конверте значилось мое имя! – чуть ли не взвизгнула девушка.

– Никакого имени там не было, – возразил Виталий.

– Но он мне сказал…

– Не знаю, что он вам сказала, но написал он только одну букву А.

– А! – воскликнула девушка. – Но это я! Меня зовут… меня зовут… – Она запнулась. Да, ее имя не начиналось на букву А, зато на эту букву начиналась ее фамилия, и она точно знала, что Константин имел в виду именно ее фамилию, ведь он ей сам об этом сказал… успел сказать… но ей совершенно не хотелось все разъяснять этому придурку Виталию, и поэтому она сейчас лихорадочно вспоминала какое-нибудь женское имя на букву А, но ничего не могла вспомнить от злости! – Меня зовут Александра! – наконец выпалила она. – Это на А!

– Ну и что? – раздраженно сказал Виталий. – Ту тоже звали на А, и она первая пришла. Я и отдал.

Ему было не по себе. Ошибся, конечно… та, которая первая на А, про письмо даже не обмолвилась, она просто Константина спрашивала, а эта сразу про письмо заговорила. Черт, глупо получилось…

А эта как разозлилась! Можно подумать, от этого письма вся ее жизнь зависит. Так-то вроде симпатичная была, когда подошла, а сейчас натуральная мымра стала.

– Ладно, – хрипло сказала девушка, пытаясь успокоиться. – Какое имя она назвала? Как она выглядела?

– Какое имя? – повторил Виталий. – Как выглядела? Да я не помню.

– Что?!

У той, которая назвалась Александрой, стали такие бешеные глаза, что Виталий, решивший было чуток покуражиться над «мымрой», натурально струхнул.

«Ненормальная какая-то, – подумал он. – От таких подальше держаться надо! Вон как пальцы скрючила – будто когтищи. Сейчас как вцепится в физиономию! Скажу ей – и пусть провалится!»

И он уже открыл было рот, чтобы назвать имя «Алёна» и рассказать про серую шубку с капюшоном, как вдруг онемел. Словно бы чей-то голос шепнул ему в ухо волшебные слова: «Поэтические воззрения славян на природу… нечистая, неведомая и крестная сила… абевега русских суеверий…»

– Да я на нее толком и не смотрел, – буркнул он. – А имя не запомнил. И вообще, некогда мне!

И ушел, сам себе дивясь. Почему не назвал ту женщину? Ну что бы произошло, если бы «мымра» узнала про эту Алёну? Небось не убила бы ее?

Виталий не понимал, что с ним, но на душе стало так легко и хорошо, как не было ни разу с давних-давних, он даже и сам не помнил, с каких времен.

А та, которая назвалась Александрой, смотрела ему вслед, находясь в том самом состоянии, которое беллетристы обычно именуют бессильной яростью, и выражение это, прямо скажем, было очень точное. Если бы она могла, она бы сейчас убила и Виталия, и ту неизвестную, которая получила письмо Константина. И впервые она пожалела, что чуть поспешила. Если бы сдержалась, если бы помедлила хоть чуть-чуть, Константин успел бы ей все сказать. Но там еще старуха приперлась… рассусоливать было некогда. Теперь вся надежда на письмо, а оно… Где оно?!

И еще немаловажный вопрос: откуда эта неизвестная знала про письмо Константина?! Это что, получается кто-то еще в курсе?! Кому-то еще известно о поисках?! Откуда?!

Этого не может быть. Этого не должно быть!..

«ПРОПАДИТЕ ВЫ ВСЕ ПРОПАДОМ, СУКИ ГРЕБАНЫЕ.

Давайте, давайте, поищите на Черниговской под звездами, кривую старухину скатерку подкрутите, может, чего и найдете с этим горячим парнем, только этого вам в жизни не понять, дебилам с большой дороги! Да вы раньше сдохнете, чего вам и желаю. А меня не ищите – бесполезно, я к вам больше не вернусь!»

– Хм, – сказала Алёна растерянно. – Кто-нибудь что-нибудь понял? Зага-а-адочно…

А впрочем, кое-что отнюдь не представлялось загадочным.

Например, то, что письмо предназначено не ей. В этом с самого начала не могло быть сомнений. Какой-то другой женщине. Например, той самой, в коричневой куртке, которую Алёна видела рядом с Константином в «Шоколаде». И зовут ее А… Анна? Антонина? Алла? Анжелика? Ангелина? Александра? Выбор имен на А довольно велик, так же как и фамилий, ведь А вполне может быть и первой буквой фамилии. Ну ладно, предположим, это та самая женщина из «Шоколада». Очень сурово она отчитывала Константина, вот он и решил сбежать. Ну что ж, очень разумное решение, тем паче если он надумал этим очень нехорошим людям (как-то неохота беспрестанно цитировать определение, которое он им дал) насолить и что-то спрятать. Интересно что? Ну, узнать это у Алёны Дмитриевой, конечно, шансов нет, да и не очень хочется.

Или все же хочется?

Ну, немножко интересно, не будем лукавить… А еще интересно, что теперь Алёне с этой запиской делать? Вернуться к Виталию, отдать ему конверт и попросить подождать другую даму, чье имя или фамилия начинаются с буквы А?

Глупее не придумаешь. Это так же глупо, как потащиться сейчас домой к Константину и уведомить парня о том, что его письмо попало не по адресу.

И делать, в общем-то, ничего не остается, кроме как вернуться к себе домой. Ничего не узнав, ничего не поняв, не представляя, что делать дальше, получив кучу невразумительной информации для размышления…

Алёна задумчиво посмотрела в высокое окно. Небо было темным: сгустились сумерки. На душе тоже было сумеречно. Во что это она ввязалась, вернее, во что ее ввязали, подменив браслет? Главное, если бы не эта история с его увеличением, Алёна подмены сто лет не обнаружила бы. И даже если когда-нибудь заметила, что камень другой, решила бы, что он просто сам собой мутировал, ну, к примеру, надоело ему быть «волосами Венеры», он взял да и отрастил себе «бороду Магомета»… Алёна ведь жутко доверчивая и в сказки до сих пор верит, камни для нее, совершенно как для древних айну[9], живые и, может быть, даже мыслящие существа.

Ну так вот, браслет… Вся случившаяся невнятица раздражала нашу героиню самим фактом своего существования. Алёна ненавидела такое состояние. Хоть что-то она должна понять?! Пока понимала одно: все началось из-за браслета, который побывал в руках Данилиного брата. С этого все и началось. Нужно разыскать Данилу и сказать, что она не просто там какая-то… как это он сказал, пока они сидели в снегу… «Он из-за таких дур, как ты, в могиле лежит». Ну вот, она тут ни при чем, она пострадавшая сторона, которая требует возмещения морального ущерба в виде подробного разъяснения, что произошло.

Может быть, конечно, кому-то покажется, что неудовлетворенное любопытство – сущая ерунда, от него можно отмахнуться, но это если речь идет о ком-то другом, не об Алёне Дмитриевой. Собственно, любопытство – слово неправильное. Скорее ощущение нарушенной гармонии мироздания вокруг нее, а нарушения гармонии Алёна Дмитриева, как всякая Дева, совершенно не выносила и начинала пускать искры, как всякий раздраженный Дракон.

Строго говоря, во все многочисленные приключения своей жизни она ввязывалась именно потому, что стремилась восстановить утраченную гармонию – залатать, так сказать, прорехи в мироздании – всеми доступными методами.

Итак, найти Данилу. Простейший способ – спросить у Кости, благо адрес известен. Конечно, Костя сообщил и написал, что уезжает, исчезает и все такое, однако Алёна по опыту знала, что очень многие поступки декларируются, но не совершаются. Или просто откладываются. Вполне возможно, Костя так и поступил. Будем надеяться, Алёне удастся убедить его рассказать, как найти Данилу.

С надеждой – совершенно напрасной, как вскоре выяснилось, – Алёна вышла из «Этажей» и начала переходить перекресток Ижорская – улица Белинского (между прочим, тот самый перекресток, где она позавчера сбила с ног Данилу), как вдруг карета «Скорой помощи» появилась словно из никуда и свернула на Ижорскую вниз, по направлению к улице Ковалихинской, чаще называемой просто Ковалихой, а вслед за ней мчалась милицейская машина. Их догоняла красная пожарная машина.

В эту самую минуту женщина, которая так и стояла посреди торгового зала «Видео», с ненавистью глядя в спину Виталию, услышала рядом негромкий, вкрадчивый голосок:

– Вы на него не сердитесь!

Женщина повернула голову и увидела рядом тощенькую девицу со слишком большими очками, которые то и дело норовили сползти с переносицы. Судя по бейджику, она была менеджером по продажам по имени Ира.