Неистовый (СИ) - Пленти Джулс

─ Мастер, прошу вас, позвольте мне кончить, ─ умоляет сдавленным голосом.

Чувствую себя, как никогда, живым и наполненным. Я мечтал о ее слезах и мольбах, о полной зависимости от моих действий и слов.

─ Кончишь, но, когда я захочу, ─ грубо обрубаю её мольбы.

Поворачивает голову и прислоняется к моему мокрому от пота виску. Дрожащие губы с размазанной красной помадой в немой мольбе прижимаются к щеке, и я на пару мгновений проваливаюсь в черную дыру ─ так мы сейчас близки.

Я вздрагиваю всем телом, возвращаюсь в текущий момент и шепчу севшим голосом:

─ Что ж, девочка, мы пока еще даже не на середине, так что твои мольбы бессмысленны.

Вталкиваю кляп в приоткрытый ротик с кровоточащими уголками и затягиваю ремни чуть слабее.

Без всякой жалости вновь берусь за пэддл, который ложится в ладонь, обтянутую перчаткой, как влитой и произвожу такое количество шлепков, что рука ниже локтя начинает неметь. Самая длинная серия ─ пусть потеряет надежду, и счет времени заодно. Пусть ее сознание начнет блуждать. Тогда…и только тогда разрядка сотрясет тело, разум и душу ─ все разом. Настанет время сказать ангелам привет, при этом отрастив рожки.

Вытянулась в струнку и реагирует на каждый шлепок рваными подергиваниями. Близка к своему пределу, но выдержала больше обычного. Вероятно, съехал болевой порог после родов. Я хочу видеть и чувствовать ее тело таким, каким оно было в день Лериного исчезновения, но постоянно натыкаюсь на изменения и вспоминаю о том, из-за чего она убежала. Точнее, о том, на кого она меня променяла. Запихиваю мысли о ней настоящей на задворки памяти и вновь вижу ту самую Леру, которой она была в прошлой жизни миллионы световых лет назад.

Швыряю испачканный мелкими сгустками смазки пэддл на пол и укладываю руку на попку, которая мелко дрожит и вся покрылась мурашками, и жестко завожу ее пальцами, которые все еще внутри слизистой, горячей полости. Выгибается и дергается, напоминая гусеницу. Зубами сдергиваю перчатку, подсовываю под неё руку и раздвигаю половые губки, оголяя головку клитора. Прижимаю пульсирующую «бусинку» и развожу внутри пальцы. Это слишком сладко, а она уже на пределе.

Хотя мой предел тоже не за горами. Позволяю ей насладиться долгожданным оргазмом, от которого по щекам текут потоки слез, ─ и повязка им не помеха ─ и выдергиваю пальцы из влагалища. Торопливо, путаясь в ремнях, отстегиваю манжеты на ногах и поворачиваю её, обильно пускающую слюнки, на спину. Чуть пораздумав, убираю кляп — все же хочу насытиться ее стонами и криками. Хотя вид кляпа в совокупности с ее распахнутыми глазками с мокрыми ресничками ой как заводит. Сдираю еще и повязку, хотя для Леры было бы чувственнее именно с ней.

Стягиваю брюки, устраиваюсь между ее раздвинутых ножек, попутно потираясь головкой члена о низ живота и выбритый лобок с крупной плоской родинкой, на которую всегда облизывался. Рывком закидываю острые колени к вискам и грубо вталкиваюсь на всю длину. Вскрикивает.

─ Прости, ─ вырывается у меня помимо воли. Не ожидал, что, взяв ее вновь, захочу растаять от крышесносящей теплоты, которая обволакивает меня в прямом смысле слова.

─ Продолжайте, мой Мастер! Я хочу жестко, ─ умоляет Лера хриплым шепотом и выгибается таким образом, что я упираюсь в шейку матки.

Хочет опустить ноги и так сильно зажать коленями корпус, что на ребрах проступят синяки, но я фиксирую бедра ладонями, чтобы полностью забрать себе весь контроль.

И все же я двигаюсь в ней хоть и мощно, но более бережно, стараясь входить мягче, если понимаю, что причиняю моей девочке боль. Необъяснимая и абсолютно непреодолимая тяга позаботиться. И разодрать на части. Внутри меня зверь борется с человеком.

Я умею контролировать свое тело, даже когда рвет чердак. Она уже на плато, а потому я замедляюсь, очистив черепушку от мыслей. Оргазм выстреливает в голове и, достигнув состояния мысленного вакуума, я могу довести ее до полной ручки. А там уже и присоединиться не зазорно.

Вскрикивает, сжимает зубы и запрокидывает голову. Корчится подо мной, как одержимая бесами, а я кормлюсь её кайфом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хватаю мою малышку за скулы и заставляю посмотреть на себя.

─ Я люблю тебя, Лера, ─ шепчу хрипло и выхожу из нее.

Изливаюсь бурно и почти болезненно, попадая ей на скулы, шею и грудь. Удовлетворенно наблюдаю, как теплые струйки стекают по атласной коже, смешиваясь с потом и ее слезами.

В голове туман. Наша баталия подошла к концу, и только сейчас до меня доходит, что ее все еще смиряют оковы, притягивающие шею и руки к жесткой планке. Расстегиваю ремни на ошейнике и манжетах и бережно снимаю конструкцию, теплую, как и сама Лера и пахнущую ею.

Валюсь рядом, не сводя с обнаженного тела горячего взгляда.

Черт и ангел рвут меня на части. Я хочу сгрести ее в охапку, прижать к себе и зацеловать, а потом оттрахать еще раз. Но уже со всей нежностью, которой она, возможно, и не ждет.

Впрочем, идеалистичность происходящего быстро рассеивается. Есть нечто такое, что все отравляет. Только что мы были ближе некуда, теперь же ее ложь вновь опутывает меня коконом и чернит эмоции, полученные во время сессии. Из той лжи родился ребенок.

─ Почему ты назвала сына в мою честь? ─ спрашиваю я, полный решимости развеять или подтвердить токсичные предположения. ─ Потому что ненавидела?

─ Потому что любила, ─ отзывается тихо, растирая затекшие плечи. ─ Я родила Тёмку в твой день рождения.

Вскакиваю и оседлываю ее, влажную и еще горячую, и прижимаю руки к полу, поглаживая пальцами липкие после кожаных пут запястья. Лера смотрит на меня полным похоти взглядом, но я не оттрахать ее хочу ─ мне просто нужно видеть глаза. Нужно понимать, где Лера врет, а где говорит правду.

─ Как это вообще могло получиться? ─ выдыхаю в её губы ядовитый упрек. ─ Как ты забеременела?

─ Ты не знаешь, откуда дети берутся? ─ спрашивает она, а нижняя губа мелко дрожит как у ребенка.

─ Лера, прекрати эти игры! ─ прикрикиваю я, забыв, что от ошейника остались лишь красные полосы. ─ У нас с тобой была договоренность. Никаких детей. Ты должна была пить противозачаточные, да и кончал я в тебя раз в пятилетку. Ты специально все подстроила?

─ Ты о чем? ─ ее зрачки расширяются от боли, а глаза наполняются слезами.

─ Ты все подстроила! Специально залетела, ─ давлю я, ища в глазах отзвуки правды.

─ Нет! Я просто пропустила пару чертовых таблеток, ─ выкрикивает она совсем уж по-детски. ─ Я бы в жизни не додумалась намеренно забеременеть от такого, как ты!

─ Такого, как я? ─ переспрашиваю, чувствуя, как по венам побежал высокооктановый бензин, и сильнее прижимаю ее тело к поверхности.

─ Да! От такого извращенца, как ты! Я никогда не прощу тебе того, через что ты заставил меня пройти в тот первый вечер в «Фаусте».

─ Не простила, да? ─ рычу я, задетый ее лицемерной тирадой. ─ Но тебе ведь понравилось, что там произошло, моя лживая малышка?

─ Руки от меня убери, чертов извращенец, ─ орет она; бьется подо мной, громко всхлипывая.

Отпускать я не собираюсь. Никогда.

─ Извращенец? Да, ─ шиплю я. ─ Верно, это честно. Вот только я тебе таким и нравлюсь. Ты ловишь кайф, становясь такой же извращенкой в моих руках. Лежать! ─ прижимаю ее к полу так плотно, что Лера теперь может только бомбардировать меня испепеляющими взглядами.

─ Я тебя ненавижу! ─ шепчет Лера, но ее слова совсем не ранят, потому что ее «ненавижу» ─ это мое «люблю». ─ Ты совсем не поменялся.

─ Не могу я измениться! ─ ору ей в лицо. ─ Но я обещаю, что буду заботиться о тебе и малом. И зверем буду становиться только на сессиях. Но правда в том, что ты и сама хочешь, чтобы зверь тебя сцапал, иначе бы так меня не бесила.

Глава 14. ОНА

В свете красной неоновой вывески мой Мастер видится демоном-соблазнителем, поднявшимся из самых глубин ада, а вход в тематический клуб «Фауст» кажется воротами в другой мир. Весьма инфернальный мир, стоит сказать. Делаю шаг, следуя за свои проводником, и оказываюсь в царстве зеркал и чёрной лаковой кожи.