Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата - Ирвинг Финкель

Табличка Ковчега, лицевая сторона: руководство по строительству ковчега

На лицевой стороне таблички мы читаем:

«Стена, стена! Тростниковая изгородь, тростниковая изгородь!

Атрахасис, совету моему внемли —

И будешь жить вечно!

Разрушь дом, построй судно, имущество отвергни,

Жизнь спасай!

Судно, которое ты построишь, нарисуй На круговом плане!

Пусть будут равны его длина и ширина,

Пусть 1 акр будет его площадь, пусть стороны его будут 1 ниндан в высоту!

Веревку-канну, веревку-ашлу судна ты видел.

Пусть (кто-либо) сплетет для тебя листья и пальмовое волокно!

Пусть это потребует 14 430 мер емкости!»

Я поставил внутрь его 30 ребер,

Чья толщина 1 парсикту, чья длина 10 ниндан,

3600 столбов внутри него поставил,

что в половину парсикту толщиной, в половину ниндан высотой,

Я сделал в нем жилища наверху и внизу,

В 1 палец битума для его поверхности я отмерил,

В 1 палец битума для его внутренней части я отмерил,

В 1 палец битума для его жилых помещений я отлил,

Я приказал загрузить 28 800 мер битума-купру в мои печи,

И 3600 мер битума внутрь вылил,

Битум на поверхность (букв. «ко мне») не поднялся,

5 пальцев сала я добавил,

Я приказал загрузить печи поровну,

Тамариск и…,

Я закончил смешивать (?)

Стрк. 28 разбита.

Пройдя между его ребрами

Стрк. 30 разбита.

Битум…

Табличка Ковчега, оборотная сторона. Такие вот повреждения могут быть даже на лучшей из табличек…

На оборотной стороне удается расшифровать следующие фрагменты:

Битум-купру лишний из печей я…

Из 120 гуров, что отложили в сторону мастера,

До стрк. 33 разбито.

Я лег… … … радуясь

На судно вошли мои родственники (и) свойственники,

Радостно … … … моих родных,

и грузчик…

Еду они ели, питье они пили,

Я слова в своем сердце не имел,

… …моего сердца

Стрк. 41 разбита.

Создание (?)… моего…

моих губ

… … …, с трудом я заснул.

Я поднялся на крышу, Сину взмолился:

Пусть боль моего сердца утихнет! Не оставляй (меня)!

… мрак

В мой … …

Син со своего трона поклялся об уничтожении

И опустошении в мрачный день.

Но твари степи…

Попарно на судно они [входили].

5 (кувшинов) пива… я…[…]

11 или 12 доставили…

3 (меры) шикбум…

Треть (меры) фуража, … растение-курдинну

1 палец сала для гирмаду я приказал (положить)

Из 30 гуров, которые отложили в сторону мастера.

«Когда я войду (на судно),

Засмоли вход в ворота его!»

На этих драматических словах рассказ обрывается.

6. Предупреждения о Потопе

Если желчный пузырь в центре надут водой – наводнение придет.

Из вавилонского гадания по печени ягненка

Табличка Ковчега начинается без всяких вводных слов, прямой речью с предупреждением о Потопе; и только наше знакомство с другими клинописными памятниками позволяет нам восстановить контекст и понять, что это речь бога Энки и что он сделает две попытки различными средствами донести свое сообщение.

Обратимся сначала к классической версии Старовавилонского Атрахасиса:

Атрахасис уста свои открыл,

Господину своему вещает…

Как раз когда повествование вошло в свою колею, мы натыкаемся на девять полностью утерянных строк – с клинописными текстами такое случается часто. После этого пробела рассказ возобновляется, и мы можем догадаться, что в утерянных строках истолковывался какой-то тревожный сон:

Атрахасис уста свои открыл,

Господину своему вещает:

«Дай мне узнать смысл [сна]

…Чтобы я мог найти его окончание».

[Энки] уста свои открыл,

Своему рабу вещает:

«„Кто я такой, чтоб искать?“ – сказал ты.

Прими же весть, которую я посылаю.

Стена, слушай меня!

Тростниковая изгородь, запомни мои слова!

Разрушь свой дом, построй судно!

Отвергни имущество – спасай жизнь!..»

Старовавилонский Атрахасис, iii 1–2, 11–23

Энки выдает нашему невольному герою целый набор срочных распоряжений – подобных распоряжений еще не выслушивал ни один смертный; требуется позаботиться об очень многих вещах. Первая попытка происходит во сне и не приносит успеха; возможно, слова оказались слишком сложны и непонятны, и не было там Френсиса Денби[61], чтобы живописать неминуемый потоп, смывающий все на свете, вместе с Атрахасисом – единственным, кто может спасти мир. Месопотамские сны вообще являлись важным средством передачи сообщений людям от богов [55]. Аналогично знамениям, они могли возникать как спонтанно, так и в результате каких-то ритуальных действий. В Британском музее есть даже клинописное руководство по вызыванию сновидений, датируемое примерно 450 годом до Р. Х. В нем описывается, как вызвать у человека сновидение с личным посланием ему из Подземного мира: клиент ожидает на крыше дома, одурманенный воскурениями, и послание приносят ему Вестники Ветра по Лестнице Сновидений. Сновидение надо было еще истолковать, и для этого существовала целая профессия толкователей сновидений; сон с какой-то вестью, требующей расшифровки, – обычная принадлежность месопотамских рассказов.

Сюжет со сном и с повелением построить судно присутствует и в других версиях истории о Потопе. Например, в очень плохо сохранившемся Средневавилонском ниппурском тексте прочитывается одно слово, достаточное для реконструкции этого сюжета. Энки говорит по-аккадски apasšār, что значит «я истолкую»; но глагол pašāru употреблялся исключительно в смысле «толковать сны».

Из Средневавилонского угаритского текста мы узнаем больше – что Атрахасис находится в храме Эа:

Когда боги собрались на совет о судьбах стран —

О потопе во всех краях они сговорились.

…слышит…,

5 …Эа в его сердце.

«Я Атрахасис,

Я гостил в храме Эа, моего господина,

И все, что я знаю,

Я знаю по совету великих богов,

10 Я знаю их клятвы, хотя они не должны были открывать их мне».

В строке 7 угаритской версии содержится указание, которое можно понять так: Атрахасис провел ночь в храме, надеясь получить откровение во сне; очевидно, это произошло, и сон оказался содержательным. Если это было именно так, то он уже чувствовал определенное беспокойство, когда начал задавать свои вопросы. (Такая процедура, известная в ассириологии под странным названием инкубация, охотно применялась правителями. Известно, что она была применена царем Куригальзу[62] около 1400 г. до Р. Х., когда он, обеспокоенный отсутствием потомства от своей анорексичной супруги Катантум, дождался вещего сна в Большом храме в Вавилоне; боги заглянули в Табличку грехов [56], чтобы прочесть там запись о царице. К сожалению, мы так и не знаем, что они там прочли и чем дело кончилось.) Строку 7, впрочем, можно понять и как «я жил» или «я проживал» в храме Эа, откуда некоторые исследователи заключают, что Атрахасис был жрецом, как Зиусудра в шумерской версии. В тексте Ассирийской редакции мы видим Атрахасиса в храме, ожидающего, чтобы Эа каким-то образом возвестил ему решение богов (пунктуальный писец сообщает нам, что на оригинальной табличке копируемого им текста испорчено несколько знаков в строке 11):

«Эа, владыка, [я слышал] как ты входишь,

[Я] слышал шаги, что [твоим] стопам подобают».

[Атрахасис] поклонился, ниц… простерся,

(пред богом своим) он предстал.

Он открыл [свои уста], говоря:

«[Владыка], я слышал как ты входишь,

[Я почуял] шаги, что твоим стопам подобают.

[Эа, владыка], я слышал как ты входишь,

[Я почуял] шаги, что твоим стопам подобают».

«… как семь лет,

10 твой… сделал слабого жаждущим,

…Я видел твое лицо…

…скажите мне ваше (мн. ч.) решение (?).

В Шумерской истории о Потопе, однако, Зиусудра получает весть от богов несколько иначе:

День за днем, постоянно стоя перед… Энки, мудрого бога,

Это был не сон, выходящий и говорящий…[63]

Рассматриваемые в совокупности, наши полустертые таблички дают убедительную картину первой попытки Энки послать Атрахасису предупреждение во сне. Неожиданное подтверждение мы находим в самом позднем вавилонском источнике – в написанной по-гречески Вавилонской истории Беросса. Здесь традиционный мотив сна становится центральным для всего рассказа, так что других способов сообщения божественных повелений просто не требуется. По Бероссу, Зевс – это вавилонский Мардук, а Крон, отец Зевса, – это, соответственно, Эа, отец Мардука:

Крон явился Ксисутру во сне и сказал, что пятнадцатого числа месяца Дайсия человечество будет уничтожено Великим Потопом.