Самурай Ярослава Мудрого - Александр Ледащёв

– Поспелка, проводи-ка меня, парень, к уным в избу. Пусть все уные там соберутся, скажешь, княжьим словом Ферзь велит, – сказал я Поспелу.

– Так проводить или бежать предупредить? – растерялся Поспел.

– Сначала упреди, потом вернешься и проводишь. Я тебя во дворе подожду, – отвечал я, и чиновник для особо мелких поручений брызнул с лестницы.

Я же степенно вышел во двор и снова сел на волшебную завалинку. Как ни сяду на нее, что-то случается – то убить норовят, то кредиты открывают… Все не просто так тут торчать! Я снова закурил и уставился в землю. Смотреть по сторонам как-то не тянуло, появились мысли, что успеется еще, я не археолог, сравнивать, в какую лапу рублен терем, и какие к нему пристройки и службы, дело не мое. Но мемуары я точно напишу. Иероглифов рисовать, пожалуй, не стану, а вот берестяные листочки малость почеркаю, да и спрячу понадежнее, еще и от сырости и старости как-нибудь обработаю, воском, что ли, натру, да заверну в тряпки и кожу. Так и так, дескать, в году 2011-м я, такой-то… И все по порядку. Любая экспертиза год написания укажет с точностью, но головы потом поболят у народа. Я криво ухмыльнулся – может, так и делались некоторые исторические загадки? Кто-то просто хотел пошутить? Сова, к примеру, пошутила вот. Ну инда и я пошучу.

Тут вернулся ко мне чиновник мой, запыхавшийся и красный.

– Ты чего, Поспел, как калина красный? Не обидели тебя уные? – в шутку спросил я.

– Нет, наставник, не обидели, только бегал много, пока всех у избы собрал. Все тебя ждут.

– Тогда веди, Поспелка, посмотрим, что за уные.

Чиновник степенно пошел рядом, стараясь отдышаться. Так мы, чинно шествуя по подворью, вышли к большой избе. Поспел толкнул дверь, я шагнул на порог. В избе разом поднялись на ноги уные. Много уных. Человек пятьдесят. Тут же стоял длинный, почти во всю избу, стол, у северной стены: честь по чести, печь, вдоль восточной и западной стены стояли лавки, на которых, надо думать, спали уные.

– Здравы будьте, молодцы, – я всматривался в лица, мне предстояло выбрать из них двадцать человек, ошибиться не хотелось. Впрочем, двух я уже выбрал.

– Здрав будь, наставник Ферзь, – гулом ответили мне уные.

– Ратмир, Воислав, ко мне. Первые двое. Повелел мне князь взять в науку двадцать уных, для пробы и для начала. Выбирать стану. Пошли на двор.

Вся орава молодых, крепких парней вышла на воздух. Я подошел к толпе и сказал:

– В ряд встаньте, я каждого видеть должен.

Группа мигом превратилась в стройную шеренгу.

– Добро. Теперь в сторону пусть те отойдут, что у меня учиться не хотят. Все только вольной волей.

Человек десять вышли из шеренги и замерли.

– Добро. Ступайте в избу обратно, с вами разговор кончен.

Я всматривался в лица, стать смотреть нужды не было, парни были как на подбор, да и не будь то мудрено – княжьи люди росли. Ошибиться не хотелось. Смотрели уные прямо, глаз не прятали, выбрать было несложно. Вскоре я отобрал еще восемнадцать человек.

– Все, парни, набор кончен. Что с остальными делать, дальше будем решать, вернее, князь будет решать. Вы, кого выбрал, ждите приказа, когда в учение идти, прибежит к вам вот этот Поспел. Заниматься будем в «черной избе», где я и живу. А пока что мне там кое-что доделать надобно. Кто хочет что спросить, спрашивайте.

– А чему учить будешь, наставник? Только на мечах сражаться аль еще как?

– Вам и меча хватит, на слово поверьте. Им одним всю жизнь можно заниматься, – утешил я высунувшегося с вопросом уного. Тот кивнул и умолк. – А тогда все пока, уные. Ждите гонца своего, – я, признаться, даже важности подпустил, как-никак, княжьим повелением поднят до наставника!

Интересно… Века прошли, а способы все те же – поднимай человека из грязи, станет верен. Правда, меня не из грязи, но из лесу, так хрен редьки не слаще, беспамятный человек с деревянным мечом стал учителем молодых дружинников – на случай потолковать с варягами, как я понимаю. Еще немного, повешу я на забор метлу и собачью голову – для солидности.

Размышляя, я шагал скорым шагом к торгу. И опять не за бабами! А за дровами! Да даже и не за дровами еще, а узнать, где живет кузнец Ерш. Хоть он и не столяр, и не плотник, но, думаю, подскажет, где плотничков сыскать да леса купить. Он ведь и не псарь, а собаку мне враз нашел.

Как найти Ерша, мне споро и доходчиво объяснила на базаре крепкотелая торговка овощами, кидавшая на меня и на мой меч удивленные взгляды. Потом, видимо, смирилась и с тем и с другим, и взгляд ее наполнился извечным женским призывом, но я, греха убоявшись, а точнее, не желая связываться с вольной, поспешно и потешно сбежал от грудастой Цирцеи, о чем метров через пятьдесят горько пожалел. Но не возвращаться же мне было, смешно просто.

…Ерш оказался дома, на окраине города, а вернее, в своей кузне. Меня встретила у ворот хозяйка, поздоровалась и провела к хозяину. Она была моложе Ерша лет на пятнадцать, но не надо было быть столь опытным человеком и спецом по бабоведению, как я, чтобы понять, что она мужа любит, и он ее тоже. Так что не зря я все же Фарлофа положил. Кому-то легче вздохнулось.

– Ферзь! Здрав будь! – обрадовался Ерш.

– И тебе доброго здоровья, мастер, – отвечал я. Должник он мне или нет, неважно.

– Ты по делу или на гости? – уточнил кузнец, доводя до ума подкову, зажатую клещами.

– По делу, Ерш. Даже по двум делам. Одно по службе, второе для себя, то за плату.

– Не говори, Ферзь, ерунды. Хоть меч проси, даром сделаю, – мрачно ответил Ерш.

– Мастер, ты не гневись, ты со своей работы живешь, семью питаешь, мне стыдно твое время даром тратить.

– Или говори, что надо, или иди себе прочь, – насупился Ерш, закончив работу.

– Ладно. Дай берестку какую и уголек, – с этими словами я набросал на бересте бо-сюрикен, метательный клинышек поменьше пяди, заточенный с двух сторон. – Сделаешь? Вот такой же длины, толщина вот такая, – я черкнул на бересте зарубку. Меч мечом, а такая штука, если к рукам, порой меча полезнее… Да и запрета мне на них Тайра не делал. Так что рассую по карманам, чай, не оторвут.

– Сделаю. Сколько тебе надо? – спросил мастер.

– С десяток, больше не надо. Концы, мастер, сведи на «иглу» да заточи поострее.

– Добро, хорошо, что сказал. А что это такое-то, Ферзь? – поинтересовался Ерш.

– А вот как сделаешь, покажу тебе, – посулил я.

– Добро. А еще что тебе надобно? – спросил кузнец, жестом приглашая меня следовать за ним к дому, что я и сделал.

– Мне бы артель порукастее найти, надо у меня во дворе второй сруб поставить, особый, нарисую сам, а еще бы лесу, я в этом ничего не понимаю, у кого покупать, кого нанимать, какой лес надо – без понятия я. Расплата у Третьяка, при княжьем дворе.

– Высоко вспорхнул, Ферзь, – уважительно присвистнул кузнец. Я ухмыльнулся.

– Высоко летать, сам ведаешь, не всегда безопасно.

– Оно так. Пополуднуем сейчас, как раз впору, а там я тебя провожу до плотников, там нам будет нужен Карп. Он тебе и лес найдет, я в этом не мастак, сам понимаешь. Но Карп меня знает, а коль твоя работа по княжьей службе, он кому хошь откажет, если что, – обнадежил меня кузнец.

Полудновали кашей с молоком и свежим хлебом. После еды мы с Ершом неспешно вышли во двор, где сели на завалинку и я закурил, а кузнец захрустел яблоком. Сигарета моя его не заинтересовала вообще. Или на мой счет, что скорее всего, была сочинена ему им же самим красочная легенда, где я представал или былинным богатырем, заступником всея Руси, или же человеком темным, потаенным, в общем, ниндзя просто. Ростовский. Что-то много вокруг меня какого-то пафосного шума, причем пафоса больше всего я сам и нагоняю. Как говорил герой одного фильма: «Сдается мне, что мы накануне грандиозного шухера». Так оно обычно и бывает.

Я докурил, Ерш доел яблоко, и мы пошли со двора. Чиновника для особо мелких поручений я отпустил еще на княжьем подворье. Мальцу, понятное дело, хотелось идти с великим дядею Ферзем, но дядя не внял молчаливой мольбе и бессердечно удалился, наказав зайти к себе в «черную» завтра в полдень.

Мы шли по городищу, люди часто кивали Ершу, тот кивал в ответ, кивал, натурально, и я. Чтобы не выделяться. С деревянным, то есть, мечом на плече, причем в компании кузнеца, но чтобы не выделяться. Вокруг кипела работа, видимо, мы были в рабочей части города. А может, тут нет такого, а есть концы, где плотники живут, или кузнецы, или гончары к примеру. Присмотревшись, я понял, что так и есть. Но Ерш неутомимо шел к таинственному Карпу. Целое озеро рыбы у меня – и Ерш, и Карп. То-то он нас сейчас на смех поднимет. С деревянным-то мечом. Спросит, поди, не срубить ли ножны мы к нему явились?

Артель Карпа мы нашли на торгу, там же торговали и лесом. Карп, судя по всему, просто не говорил со смертными, только кивнул в ответ на приветствие, да и на все Ерша и мои слова только кивал головой. Кивнул в последний раз и выжидательно посмотрел на меня.

– Казну? Казна у Третьяка. Мне бы еще лесу купить, а рисунок, что строить надо, вот, – я достал из кармана бересту, развернул, показал Карпу. – Сможете?