Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение - Марк Михайлович Вевиоровский

Милиция, прокуратура?

– А-а! Половина купленная, а другая половина боится! А адвокаты за большие деньги кого хошь отмажут. Мне закон не нужен, я сам себе закон.

– Не ошибаетесь? А вдруг невинного убьете?

– Нет, не ошибусь. Уж больно они все нахально взятки хапают да насильничают.

– Не боитесь, что вас найдут?

– Не боюсь. Я ведь прямо из камеры могу уйти и способов против меня нет.

– А я вас нашел – это как?

– Думаю, что нет у вас желания убивать меня или еще что …

– Да, желания убивать вас у меня нет. Собачек тогда я прикончил – получается, это я виноват, что вы убивать начали …

БЕДНЫЕ СОБАЧКИ

Тогда утром все средства массовой информации взахлеб пережевывали новость – кто-то убил собаку, от которой пострадали уже несколько жителей.

Все каналы наперебой показывал видеозапись интервью с хозяйкой собаки.

То, что двор пустел сразу, как только хозяйка выводила своего ротвейлера погулять, она не рассказывала – об этом рассказывали жители дома.

А хозяйка нервно кричала.

– Он как залает и побежал … Там никого не было … Вдруг он прыгнул и тут выстрел … И у него голова … голова …

Дальше говорить она не могла, а некоторые каналы показали труп собаки, у которой голову можно было разглядеть только при большом воображении.

Специалисты утверждали, что выстрел произведен в упор, и ствол оружия скорее всего даже был у собаки во рту, а такие разрушения характерны для выстрела из короткоствольного револьвера, скорее всего из нагана.

Но все свидетели единодушно утверждали, что во дворе никого в этот момент не было.

К вечеру появилось сообщение из подмосковных Люберец – там «казнили» еще одну собаку, нападавшую на людей. Ей отрубили голову. Криминалисты удивлялись силе удара – голова собаки была отсечена полностью одним ударом неизвестного оружия.

Срез был чистый, как от кавалерийской сабли или мачете.

И опять во дворе в момент убийства никого не было.

После этих случаев, широко освещавшихся прессой и телевидением, с собаками стало потише, и случаи нападения собак на людей резко пошли на убыль …

ЗА ЧАЕМ

За разговором Турсункулов согрел чайник, разлил чай по чашкам.

– А чай у вас духовитый!

– Так жаль, здесь наших таежных травок нет, а то еще не то было бы!

– А что вы с деньгами делаете, что бывают у убитых?

– Там и бросаю. Взять такие деньги – большой грех.

– А если взять не для себя?

– Думал я об этом. Подкинуть кому – так может хуже для того обернуться. В детский дом послать – так это только в кино следов найти не могут. Бросаю, иногда жгу.

– Как нечестные деньги приспособить для честного дела – я умею. Иногда и такое бывает нужно. Насчет греха вы сказали правильно – ни копейки из таких денег себе брать нельзя. Но можно пустить на доброе дело, вернув обворованным.

– Не знаю, не пробовал …

– Ладно, спасибо за чай, за сахар. Если у меня нужда будет – я вас найду, а если во мне нужда будет – вот вам телефон. Скажете, что вы Турсункулов и нужен вам Свиридов.

– Даже так … Тогда зачем вы меня нашли?

– Чтобы убедиться, что вы выжили в том взрыве, и в том, что вы вполне нормальный человек. Не знаете, выжил ли тогда при взрыве еще кто-нибудь?

– Если выжил я, то все возможно … И вы считаете, что я нормальный и убивать всякую нечисть – можно?

– Скорее всего не можно, а нужно. Но это между нами.

– Заметано. Ну, в таком разе и я помогу вам, если что …

– Будьте здоровы. Нет, ни провожайте меня.

Самое интересное было в том, что любой наблюдатель мог подтвердить – Свиридов не входил в квартиру Турсункулова и не выходил из нее …

ВИОЛЕТТА

МАША и ВИТЕНЬКА

Виолетта уже полностью привыкла к режиму рабочего дня с необходимостью отводить Витеньку в ясли и забирать его вечером. И Витенька тоже привык и с удовольствием отправлялся к знакомым детишкам и к знакомым воспитательницам.

А еще иногда звонил телефон.

– Привет, это Маша. Ты не возражаешь, если Витеньку заберу я?

– Только не забирай его раньше времени!

И на скамеечке около детского сада Маша с Даном ждали, когда стайкой пойдут мамы. Тогда они здоровались и присоединялись к ним.

Витенька охотно шел к Маше, а потом удобно устраивался на руках у Дана, и посматривал на всех с высоты.

А Виолетта не спешила, могла немного задержаться, и Витенька встречал ее дома – выбегал в коридор и лез к ней на руки.

Почти так же он встречал Виктора – он узнавал, что в квартиру вошел отец, и бежал к нему навстречу …

ВИКТОР и ВИТЕНЬКА

Это случалось не часто, но иногда из яслей Витеньку забирал Виктор.

Увидев в дверях отца Витенька бросал игрушки и вперевалку спешил к нему, и затем уже не отпускал от себя. Сидя на коленях у отца он всячески пытался помогать ему одевать его, и хотя это привносило множество сложностей Виктор всемерно поощрял сына.

И беседовал с воспитателями – с Любой и Дашей, расспрашивал и внимательно выслушивал их, чем вызывал их уважение.

– Повезло Виоле. Редкий отец так занимается со своим сыном.

– Просто нормальный отец, – возражала ей Даша, поглядывая на Воложанина, стоящего на четвереньках и везущего на спине своего сына, и гудящего и похрюкивающего при этом к восторгу смеющегося Феди.

Помахав маме этот транспорт пошел на второй круг.

– Завершайте рейс! – скомандовала Даша, и оба послушно свернули к диванчику.

А Витенька не лез к Виктору на руки, а старательно топал рядом, держась за руку отца.

И встречные здоровались с Витенькой и он солидно отвечал им.

А однажды за Витенькой в ясли зашли Виолетта и Лена. Люба напряглась и внимательно посмотрела на Витеньку.

Мальчик увидел маму, заулыбался, пошел к ней навстречу и полез на руки.

И сразу, обняв и поцеловав мать, повернулся к Лене.

– Ивет, ама ена!

Но попытки перелезть на руки к «маме Лене» не сделал, хотя потом по улице устроился очень удобно.

Одну руку он дал Виолетте, а другую – Лене, и так наполовину шел наполовину летел между ними …

КУПАНИЕ

Сложности начинались с купанием мальчика – он требовал, чтобы его купали мужчины. Больше всего он радовался, когда его купал отец, но отнюдь не возражал против Кости или Дана. Катастрофой были случаи, когда дома не было никого из мужчин