Моя Индия - Джим Корбетт

После того как я изложил этот план, Фрэдди долго сидел с закрытыми глазами: он весил около ста тридцати килограммов и был склонен дремать после обеда, но на этот раз он не спал. Внезапно он приподнялся и решительно заявил: «Нет. Я отвечаю за вашу жизнь и не санкционирую этот безумный план». Спорить было бесполезно, и на следующее утро мы отправились по домам. Я был не прав, выступая со своим предложением, и Фрэдди правильно сделал, что отклонил его. Четыре выделенных человека и я не были официальными лицами, и, если бы при попытке захватить Султану произошло кровопролитие, наши действия нельзя было бы оправдать. Вообще же жизнь Султаны, а также наша не подвергалась никакой опасности, поскольку мы согласились, что, если Султану не удастся взять живым, мы вообще не будем пытаться захватить его. За себя же мы сумели бы постоять.

Спустя три месяца, когда муссон был в самом разгаре, Фрэдди попросил Герберта из лесного департамента, Фрэда Андерсона, управляющего государственными имениями в Тераи и Бхабаре, а также меня приехать к нему в Хардвар. По прибытии мы узнали, что, по имевшимся сведениям, постоянный лагерь Султаны находился в самом центре наджибабадских джунглей. Он хотел, чтобы мы помогли ему окружить лагерь и отрезать Султане путь к отступлению, если он выскользнет из окружения.

К этому времени Фрэдди в полной мере оценил дееспособность разведывательной службы Султаны и, кроме двух своих помощников и нас троих, никому не сказал о планируемой операции. Каждый вечер полицейский отряд в полном вооружении направлялся по своему обычному маршруту. Мы четверо совершали не менее длительный поход, возвращаясь после наступления темноты в дом смотрителя плотины, где мы жили. В условленный вечер, вместо того чтобы, как всегда, пересечь равнину, отряд направился через хардварские товарные склады к железнодорожной ветке, на которой стоял железнодорожный состав с паровозом и тормозным вагоном. Двери вагонов были открыты со стороны, противоположной железнодорожной станции. Мы вскарабкались в вагон, где ехала стража, захлопнулась последняя дверь, и поезд без всяких предупредительных свистков тронулся. Было сделано все возможное, чтобы устранить любые подозрения, вплоть до того, что в казармах, где готовили пищу для солдат, накрыли обеденный стол и для нас. Мы отправились в путь через час после наступления темноты. В девять часов вечера поезд остановился на перегоне между двумя станциями в самом сердце джунглей. От вагона к вагону был передан приказ выгружаться, и, как только приказ был выполнен, поезд ушел.

Отряд Фрэдди насчитывал триста человек. Из него были отобраны пятьдесят человек, которые служили в отрядах индийской кавалерии во Франции во время Первой мировой войны. Они были посланы в дальний обход с тем, чтобы выйти к месту, где их ждали лошади, и помешать бегству Султаны. Начальником конников был назначен Герберт. Основной отряд в составе двухсот пятидесяти человек во главе с Фрэдди и Андерсоном, куда входил и я, отправился к месту назначения, до которого, как говорили, было примерно двадцать миль. Весь день небо было затянуто тяжелыми тучами, и, когда мы высадились из поезда, дождь лил как из ведра. Мы прошли милю на север, затем две мили на восток, затем еще милю на север, далее две мили на запад и наконец опять двинулись на север. Я знал, что изменения в направлении нашего движения были вызваны тем, что мы обходили деревни, где имелись люди, подкупленные Султаной. Тот факт, что ни одна деревенская собака — лучший сторож в мире — не залаяла на нас, свидетельствует об искусстве, с которым была проведена операция. Час за часом я брел под проливным дождем, замыкая колонну, состоявшую из двухсот пятидесяти тяжело нагруженных людей, которые оставляли за собой глубокие следы в мягком грунте. Почти на каждом шагу я по колено проваливался в эти углубления.

На протяжении многих миль мы шли через заросли слоновой травы, смыкавшейся у меня над головой. Удерживать равновесие на неровной и скользкой земле стало еще труднее, поскольку одной рукой приходилось защищать глаза от твердых и острых, как бритва, стеблей травы. Я часто удивлялся неистощимому запасу энергии, которой обладал Фрэдди, несмотря на свой вес, но этой ночью он меня особенно поразил. Правда, он шел по сравнительно твердой почве, в то время как я брел по трясине. Но ведь он весил на тридцать килограммов больше меня.

Мы выступили в поход в девять часов вечера. В два часа ночи я передал по цепочке вопрос, адресованный Фрэдди, движемся ли мы в правильном направлении. Я спрашивал потому, что прошел уже час, как мы оставили наше первоначальное направление на север и стали двигаться на восток. Через длительный промежуток времени пришел ответ: «Господин капитан говорит, что все правильно». После того как мы еще два часа продирались через густые заросли деревьев, кустов и высокой травы, я вторично обратился к Фрэдди, прося его остановить отряд и подождать, пока я подойду переговорить с ним. Когда мы выступали, всем было предложено хранить молчание, и я, направляясь к голове колонны, проходил мимо совершенно безмолвных и усталых людей. Некоторые из них сидели на мокрой земле, другие стояли, прислонясь к деревьям.

В голове колонны я нашел Фрэдди, Андерсона и четырех проводников. Когда Фрэдди спросил, все ли в порядке, я понял, что его интересовало, не отстал ли кто-либо из наших людей. Я ответил, что в этом отношении все в порядке, но в остальном дело обстоит неблагополучно, ибо мы кружимся на одном месте. Проведя большую часть жизни в джунглях, где так легко заблудиться, я выработал способность ориентироваться как днем, так и ночью. Я так же ясно ощущал изменения в направлении нашего движения как вначале, так и два часа назад, когда мы стали двигаться не на север, а на восток. Час тому назад я заметил, что мы прошли мимо дерева симул[42] с гнездом хищной птицы. Вновь очутившись возле этого дерева, я попросил Фрэдди остановиться.

Из четырех проводников двое были из племени бханту. Несколько дней назад их захватили на базаре в Халдване. Наша операция была подготовлена на основании полученных от них сведений. Эти люди на протяжении двух лет время от времени жили в лагере Султаны, и им была обещана свобода за услуги, оказанные в этой ночной операции. Два других проводника были скотоводами, они всю свою жизнь пасли скот в этих джунглях и ежедневно снабжали Султану молоком. Все четверо упорно отрицали, что заблудились, однако под нажимом вынуждены были признать, что смогли бы лучше определить нужное направление, если бы видели горы. Увидеть горы на расстоянии примерно тридцати миль темной ночью, когда туман спустился до верхушек деревьев, было невозможно. Таким образом, мы столкнулись с препятствием, которое угрожало сорвать все хорошо разработанные планы Фрэдди и, что еще хуже, превратить нас в посмешище для Султаны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});