Цепной пес империи - 2 - Андрей Гудков

— И Серрано стали сами скупать товары и оптом продавать его торговцам, — предположил я.

— Не только. Они превратили Санторин в главную торговую факторию этой части океана. Небольшие корабли скупают у туземцев фрукты, редкие специи, шкуры и кожу, забирают с приисков самоцветы и золото, вывозят с плантаций чай и перец. И все это они привозят на Санторин, где быстро продают или перегружают в арендованный у Серрано склад. А клиперам уже нет нужды идти дальше на юг, и пробираться по узким опасным проливам к портам Малаги. Они забирают товар с Санторина и возвращаются в метрополию.

— И всем удобно и все довольны.

— Да, и, по-моему, это главное. Торговля идет, а имперская казна свое получает с лихвой.

— Пока Серрано верны империи, — добавил я.

Мне не сильно понравилось, что Санторин — вотчина одной семьи, а в Райхене об этом никто не слышал.

— Они умные люди и понимают, что им выгоднее быть частью империи. Я уже говорил, что у них есть свои войска? Без их помощи, я бы не смог с одним ополчением удержать остров. Это потом Адмиралтейство спохватилось и разместило на острове эскадру старых броненосцев и отряд колониальной армии.

— Я слышал, что есть планы разместить на острове полную эскадру.

— Да, — кивнул Корнелий. — Серрано этому не слишком рады, но понимают, что это необходимо. Кроме того я строю береговые батареи во многом за их счет.

Прием был скромным. После Райхена он скорее походил на небольшой семейный праздник. Кроме членов семьи Серрано, пришел Корнелий с сестрой, начальник порта вместе с женой и еще несколько богатых купцов. Дворянами из них были только Серрано.

Наряды были скромными, а отношения простыми, без множества великосветских условностей. Маги, некроманты и полукровки были для местных жителей, словно персонажи сказок.

Арью сначала считали моей женой, потом сестрой. Седые пряди посчитали райхенской модой, а серебряный медальон с изображением черепа приняли за украшение. А когда все узнали, что она некромант, стали относиться к ней с особым почтением и легким страхом.

На Араэл смотрели с удивлением, но никто не узнал в ней полукровку. Все решили, что красные глаза — особенность магов. И на этот раз, я не стал открывать им правду.

Я познакомился и с хозяином острова, главой семьи Эктором Серрано. Это был немолодой мужчина, в его черных волосах уже появилась седина, с простоватым лицом. А вот глаза у него были хитрыми. Он удивил меня тем, что отлично разбирался в хитросплетениях внутренней райхенской политики и был в курсе всех подробностей моей ссылки.

Пообщавшись с ним, я понял, что он из тех людей, которых выгодно иметь союзниками, и опасно — врагами. Хотя мне не было нужды с ним ни враждовать, ни заключать союз. И, по-моему, он пришел к тому же выводу.

Санторин оказался сказочным островом. Гулять по нему было несравнимым ни с чем удовольствием. В любом доме тебя радушно встречали и угощали, запросто могли предложить переночевать и смертельно обижались, если речь заходила о деньгах.

После приема в день приезда, нас больше никто не беспокоил. Только неугомонная Фелиция прибегала каждое утро и интересовалась, не угодно ли нам чего-нибудь.

Свежий морской воздух, жаркое солнце и спокойная беззаботная жизнь было лучшим лекарством для меня и Тириона. Парень, наконец, перестал хандрить по поводу и без повода, стал забывать о недавней войне и своей вине перед сестрой. Он и Мария часто гуляли вдвоем по городу.

А я, сложно судить о себе, но мне тоже стало легче. Меня больше не терзало смутное беспокойство, я не видел врагов в каждой тени, а в каждом взгляде вызов и оскорбление. Перестал просыпаться с мыслью, что все вокруг меня иллюзия, и я по-прежнему в Инферно.

Вместе с Арьей и Араэл, я бродил по острову, порой уходя на пару дней и ночуя в деревенских домах. Ели фрукты, рыбу, зажаренную на костре или запеченную в углях. Словно мы были семьей…

Араэл и Фелиция к моему удивлению и радости быстро подружились. Я даже и не заметил, когда это произошло, просто однажды увидел как они беззаботно и весело болтают в саду. Фелиция научила Араэл плавать, танцевать, ездить верхом и куче других вещей.

Время текло незаметно. Не успели мы оглянуться, как наступила по-настоящему жаркая погода. Мы с Араэл жару переносили относительно легко, а вот остальным было тяжело. Арья, Тирион и Мария днем прятались в дом и не выходили до вечера.

Нередко мы ходили на море, облюбовав одну небольшую закрытую от чужих взглядов бухту. Чтобы никто нам не мешал, я накидывал на окрестности легкое заклинание, отвлекающее людей.

В этот день с моря дул свежий ветер. Поднялись сильные волны, даже в нашей бухте, закрытой от ветра холмами, они были выше, чем обычно. Арья и Араэл пошли купаться, а я остался на берегу. Сев, скрестив ноги, на песке я очистил сознание от лишних мыслей и стал наблюдать за ветром. Всегда есть чему учиться у стихии.

Арья быстро вышла из воды. Мокрая сорочка прилипла к телу, ничего не скрывая. Заметив, что я смотрю на неё, Арья покраснела и поспешила зайти мне за спину. Девушка расчесала и вытерла волосы и переоделась в сухое. А потом села за мной и прислонилась ко мне.

Ветер, пахнущий морем и солью, трепал наши волосы. Волны с шумом накатывались на берег. В море среди барашков пены и солнечных бликов мелькала Араэл.

— Маэл, ты не боишься за неё? Она уже долго в воде, — спросила меня Арья.

— Нет, — пожал я плечами. — Она сильная.

— Странно. Меня это еще во время плавания удивляло. Когда я увидела Араэл на самом верху мачты, то чуть от страха не обмерла. А ты стоял и спокойно смотрел. Словно ты не боишься за неё.

— Конечно, я боюсь потерять её, — задумчиво произнес я. — Но я слишком часто боялся за неё в бою. Сколько раз Араэл оказывалась на волосок от смерти… И даже здесь, мне приходиться бороться за её право жить, а не выживать. Так что я не привык бояться простых вещей, вроде падения с высоты.

Арья вдруг обняла меня сзади и положила голову на плечо.

— Ты любил её мать? — задала она каверзный вопрос.

Я уловил в её чувствах слабый оттенок ревности.

— Любовь… Демоны не знают этого чувства, не знают и не понимают. Они могут испытывать только страсть, горячую, неистовую, опасную и легко забывающуюся. Глупо было бы любить Ялиру. Я просто с ней был.

— Вот как.

— Да. Я заинтересовал её. Еще бы, единственный человек, выживший в Инферно. Она помогала мне, ей нравилось со мной спать. Но и только. Ялире никогда бы не пришло в голову рискнуть ради меня жизнью. Да что там я, даже ради Араэл она никогда не рисковала. Даже свою дочь она не любила. Чувствовала к ней привязанность, защищала её, презирала за слабость, и никогда не любила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});