Рецепт счастья - Кей Мортинсен

— Из-за ревности, — ответил Макс. — Она всегда завидовала тебе, твоей доброте и отзывчивости, тому, как тебя любили окружающие. У нее этих качеств не было и в помине. Фей могла предложить только свое тело, поэтому и пользовалась популярностью у местных ребят.

Лаура плохо слышала, о чем говорил Макс. Все ее мысли были направлены на то, что родная сестра, ее плоть и кровь, лишила ее не только ребенка, но и способности вообще когда-либо иметь детей. Лишила любимого человека, разрушила все, что было дорого и свято.

Понять это невозможно, но это было правдой.

Лаура почувствовала легкое головокружение. Теперь понятно, почему Фей избегала ее после выкидыша. Она, должно быть, осознала, что натворила, что означала для Лауры эта потеря. Нет, потеря — не совсем точное определение того, что с ней случилось. Это было убийство. Убийство ребенка Макса в ее утробе.

— Ты никогда не видела этого, — безжалостно продолжал Макс. — Ты считала, что все люди, и особенно твоя сестра, совершенны. Но именно она развратила Дэна и заставила вести кочевую жизнь. Она ненавидела ответственность, шарахаясь от нее как черт от ладана. Она постаралась сделать так, чтобы мы с братом никогда не встречались, и одному Богу известно, что Фей наплела про меня Дэну. И именно она сидела за рулем, когда…

— Нет, не верю! — пропищала Лаура тонким осипшим голоском.

— Придется поверить! — Гнев вскипел в Максе с новой силой. — Твоя сестра и мои родители являются виновниками нашей с тобой размолвки. Но у нас сейчас есть возможность исправить положение…

— Нет! Нет, нет, нет!

Чувствуя, что находится на грани нервного срыва, Лаура бросилась к двери, вылетела из дома в состоянии крайнего возбуждения и, добежав до кустов шиповника, остановилась. Ее била дрожь, но глаза были сухими — внутри она ощущала полнейшую пустоту.

— Ты поранишься, — услышала Лаура за спиной заботливый голос Макса.

Я уже вся изранена! — хотела она крикнуть.

— Оставь меня в покое.

Макс взял ее за плечи, и Лаура почувствовала, как к ней переходит жар его тела. Жестокая ирония заключалась в том, что Макс любил ее и хотел создать с ней семью — о большем Лаура не могла и мечтать. Боже милостивый, помоги мне пережить эту невыносимую муку, взывала она к Всевышнему.

— Но почему?

— О, Макс, ради всего святого! — взорвалась Лаура. — Я не хочу выходить за тебя замуж! Я… мы… хорошо провели время, — быстро заговорила она, боясь, что не выдержит и расскажет Максу все. — Но мы не можем повернуть время вспять. Я не могу вернуть свои чувства…

— Я думал, что ты любишь меня, — глухо произнес Макс. — Посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь.

Лаура с трудом подняла на него ошеломленный, полный страдания взгляд.

— Люблю? Тебя? — презрительно бросила она. — С чего ты взял? Ты же знаешь, что я меняю мужчин как перчатки. Я понимаю, красавцу вроде тебя непривычно и обидно получать от женщины отказ, но, ничего, переживешь.

Лаура видела, как заиграли на скулах Макса желваки от ее оскорбительных слов, которые задели бы самолюбие любого мужчины, а Макса — тем более. Но она продолжала смотреть на него с презрением и гневом, нарочно провоцируя ответный взрыв.

Не могла она выйти за него замуж, а говорить об истинной причине своего отказа Лаура не хотела, щадя его нервы. Она знала, что для Макса будет шоком узнать, что у него должен был родиться ребенок, которого человеческая подлость убила еще в утробе матери. Она боялась даже подумать о том, как он может повести себя в такой ситуации. В нем всегда чувствовалась какая-то бешеная внутренняя сила, которая порой пугала Лауру. Лучше уж пусть он думает, что она к нему равнодушна и что он может… может жениться на какой-нибудь другой женщине. В сердце Лауры тотчас вспыхнула жгучая ревность.

— Это твой окончательный ответ? — сурово спросил Макс.

— Да, — вымолвила она через силу.

Макс повернулся и пошел в дом. Вся его фигура, каждый его шаг словно говорил: «Между нами все кончено».

8

Лаура заставила себя раздеться и лечь в кровать. Макса не было, значит, она будет спать одна. Она ворочалась с боку на бок, не зная, как избавиться от терзавших сердце мыслей. Как Лаура ни старалась, но правда, открытая Максом, безжалостно жгла мозг каленым железом.

Ее предала родная сестра. Лаура утешала себя тем, что отец не дожил до такого позора. Она снова и снова прокручивала в голове случившееся. Сейчас бы она могла быть женой Макса и матерью его ребенка, если бы не… Лаура впилась зубами в костяшки пальцев. Она была настолько сражена тем, что сказал ей Макс, что не могла даже плакать.

— Ты не спишь? — В спальню вошел Макс: замерзший, униженный, оскорбленный.

Конечно, не сплю! Как я вообще теперь смогу спокойно спать?

Лаура лежала тихо, собрав волю в кулак. У нее было желание броситься Максу на шею и молить его о любви, несмотря ни на что… Или, наоборот, броситься на него и в ярости расцарапать ему лицо в кровь. Сейчас в ней боролись два чувства — любовь и ненависть, и стоило огромных усилий удержаться от проявления того или другого.

Макс включил свет.

— Нам надо кое о чем договориться, пока дети спят.

— О чем, например? — сердито отозвалась Лаура, злясь на его лаконичный, деловой тон.

— Как мы будем вести себя в присутствии детей, — ответил он, присаживаясь на край постели.

Макс прав: они должны держаться так, будто между ними ничего не произошло. Она не выдержит этой пытки! Лаура бросила взгляд на будильник — три часа утра.

Макс выглядел ужасно, словно на нем возили воду: уставшие грустные глаза, на безжизненном лице уже появилась темная щетина. От одежды веяло холодной сыростью, будто он гулял под моросящим дождем или лежал в росистой траве.

— Ты замерз, — озабоченно заметила Лаура.

Глаза Макса сверкнули презрением.

— Замерз. Тебя это волнует?

— Я… я не хочу, чтобы ты заболел.

— Это не самая большая моя проблема.

Таким Макс ей не нравился. Он разговаривал холодным бесстрастным тоном, словно они были чужие друг другу. Правда, его выдавали глаза, в глубине которых проскальзывала боль. Он предложил ей свою любовь, а она отшвырнула ее прочь. Рука Лауры сама потянулась к Максу.

— Макс…

Он вскочил с кровати как ужаленный.

— Не надо играть моими чувствами! — прорычал Макс, кинув на нее гневный взгляд. — И хватит думать о своих желаниях! Черт возьми, Лаура, я думал, что ты совсем другая. Может быть, ты такая же, как Фей…

— Нет! — горячо запротестовала она. — Я только…

— Ни каких «только»! — оборвал Макс. — Прибереги их до того времени, когда здесь появятся дети. Они не должны знать, что мы с тобой теперь враги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});