С архимагом во главе 2 - Макс Крынов

входом в мою комнату стоял трехранговый адепт.

— А не успел! — злорадно заявил он мне.

— Не понимаю, о чем ты, — заявил я, не скрывая досады.

— Ну-ну. Короче, сбор в холле, поспеши. Как я понимаю, ты туда и шел?

— Слушай, у меня к тебе выгодное предложение, — решил я поиграть в Апелиуса. — Давай я тебе дам два черныша, а ты забудешь, что меня видел, и вернёшься минут через десять?

— Самый умный, что-ли? Барьер перекрыт, выйти ты не сможешь. Не все же тебе своих союзников по арене гонять, Нильям, надо бы и врагов подсократить. В общем, иди в холл.

Я оставил рюкзак в комнате и потащился к указанному месту, проклиная свою неторопливость. Вот чего мне стоило не браться за два последних заказа, а свалить из Утренней звезды часов в шесть утра?

В холле неофитов и адептов разбивали на группы по пять человек. Мне досталась роль командира над четырьмя перворанговыми адептами: две девушки и два парня. Нам выдали простенькие защитные артефакты, позволили взять самые обычные мечи и запас еды на неделю для пятерых человек. Каждой группе выдавалось свое задание и экранированный от воздействия на пустыню амулет связи. Нашей задачей стало организовать засаду в каких-то руинах в двенадцати часах ходьбы от школы. Что меня порадовало, двигались мы параллельно краю пустыни, и выйти к построению противника не могли. Остальное не слишком радовало: сидеть в каких-то руинах, под солнцем, в полусутках ходьбы от основных боевых частей, дожидаясь невесть чего… Мрак.

Интересно, начали ли богатеть подчиненные Апелиуса, и хватит ли им на оставшуюся жизнь? Но гораздо интереснее, почему я пожадничал и не отказался от крайних заказов? Черт!..

Глава 10. Интерлюдии

Лицеус Синебород был уже очень, очень стар. Сам маг перестал считать свои годы после двухсотлетия, около сотни лет назад. Или же ста двадцати. Или больше?..

Не важно! Какой смысл считать обороты планеты вокруг светила? Прожитые года перестают иметь значения, когда прекращаешь стареть. А потом еще сотню лет считаешь, цепляясь за привычки и остальное человеческое, которого — неожиданно для себя самого — в тебе почти не осталось.

На сегодняшнем уровне сродства с окружающей бао Лицеусу не нужно было каждый день есть, пить. Сон тоже требовался редко. Лишенные точек отсчета дни сменялись днями, сливаясь в тягучую ленту. В школе не происходило ничего интересного: наставники и прочие маги плели скучные четырехходовые интриги, приносили в жертву учеников, когда считали, что об этом никто не узнает, насиловали учениц и проводили запретные практики. Лицеусу на подобное было плевать, покуда маги не сильно борзели: имели меру и качественно заметали за собой следы.

Директор мог простоять у окна сутки-другие, освежая в памяти ритуалы, выдумывая новые схемы для усиления школьного барьера или пытаясь разгадать тайны древних артефактов. А мог активировать ритуальную вязь в своем кабинете и провести месяц в медитации, поглощая и выплескивая бао. Увы, но на третьем ранге такого упражнения было недостаточно, чтобы развиваться. Возможно, десятилетие непрерывной медитации и могло, но маг на такое пойти не мог. Слишком многие уходили глубоко в себя, и не возвращались обратно. Нужно иначе пытаться раскрыть свою силу. Нужны ритуалы, возможно — с жертвоприношением. Или же обмен практиками и способами возвышения с другими мастерами зверей, но Лицеус не слышал, чтобы такие маги были в ближайших империях. Слишком редкая специальность, на первом ранге мага уступающая всем, кроме, пожалуй, друидов. Слишком специфическое развитие, в котором твоя сила заключается в свите из тварей.

Лицеус пару раз думал взять на себя роль наставника и воспитать десяток — другой адептов третьего ранга, чтобы хотя бы парочка из них стала магами и попробовала построить свои пути. Потом бывших учеников можно будет допросить и понять, можно ли применить их методы к своему пути, но пока Лицеус этого не делал — еще не все пути испробованы. Вживление себе в тело частей звериных тел не принесло никакого результата, пришлось проводить обратную операцию. Применение многокомпанентного обращающего эликсира от легендарного мастера зельеварения и несколько суток в обличье монстра оставили после себя смутное понимание правильного пути и несколько уничтоженных деревенек на границе соседнего королевства. Впрочем, кто эти деревеньки считает? В пустые дома придут новые крестьяне, возьмут на себя заботу об оставшейся скотине, примутся возделывать поля — скотину и посевы маг не трогал.

Если бы Нильям предложил Лицеусу книгу, меняющую человека в оборотня, получил бы несколько могущественных артефактов, либо, что вероятнее — погиб бы в ту же минуту. Но Нильям не подозревал, что Лицеусу требуется эта книга, а Лицеус не подозревал, что она есть у Нильяма. Если бы Апелиус знал о проблемах директора школы, он мог что-нибудь придумать, чтобы получить выгоду и остаться в живых но архимаг всезнающим не был, да и без Лицеуса дел у старика было навалом.

— Господин! Господин?..

Лицеус вынырнул из мыслей о том непонятном озарении, которое мелькнуло во время бытия монстром, три года назад. Пожалуй, стоит повторить подобный опыт, только взять состав помощнее, либо выпить двойную порцию зелья, чтобы подольше погрузиться в шкуру монстра. А обращение можно провести рядом со столицей ближайшего королевства, чей король вдруг решил надавить на школу Утренней звезды.

Война… Да, война заставила могучего мага обратить внимание на окружающий мир. Вернула хотя бы тусклые краски в серую и очень банальную повседневность.

— Господин?

Лицеус вздохнул и сосредоточился на происходящем, останавливая десятки производимых в уме вычислений. Возле приоткрытой двери кабинета застыл в поклоне слуга.

— Да?

— Вы сказали отвлечь вас через сутки…

— Хорошо. У тебя все?

— Э-э… А что насчет турнира с другими школами?

— У нас война, осел, — равнодушно сказал Лицеус слуге. — Какой, к чертям, турнир?

Маг посмотрел в окно, сквозь тусклую границу барьера, на самый дальний бархан. Легкое мысленное усилие, широкий шаг… и мир слегка сдвинулся. Совсем чуточку, но этого хватило, чтобы шагнул Лицеус на тот самый бархан.

Маг привычно погасил магические колебания, чтобы не потревожить существа,