Проклятие вещей и проклятые места - Николай Непомнящий

Давайте представим себе картину катастрофического землетрясения. Итак, выброс газа, взрыв при выходе их на поверхность, превышающий силу взрыва сброшенной на Хиросиму атомной бомбы. Возник огненный смерч, свидетелем которого стал находившийся километрах в сорока от эпицентра взрыва эвенк Чучанча… Такая картина позволяет объяснить, почему очевидцы по-разному описывали форму огненного тела. При взрыве оно выглядело шаром – второе солнце, а при смерче – веретеном. Все произошло за считанные минуты, л люди видели картину, находясь на различном расстоянии и в разбросанных точках. Становится также ясным, почему остался участок леса с неповаленными деревьями: в центре смерча образовалась область низкого давления, и там тайга устояла.

А как же трасса падения «метеорита»? Это тоже имеет свое объяснение. По трассе движения огненного смерча есть разлом в земной коре. Он виден на полученном из космоса снимке. Выброс газа мог происходить на всем протяжении разлома, где и падали, валились в стороны деревья…

Подобные выбросы газа не редкость. Незадолго до тунгусской катастрофы, в 1902 году, произошел страшный взрыв и выброс газа на острове Мартиника в Карибском море. Правда, выброс здесь шел не по трещинам, а из кратера вулкана. Но последствия схожи с тунгусской катастрофой. 8 мая вулкан Мон-Пеле взорвался, и палящая туча устремилась к югу на город Сен-Пьер с 28 тысячами жителей. Горячее облако пронеслось смерчем над городом, и за одну минуту погибли все его жители. Остался в живых лишь узник, находившийся в подземной тюрьме, тогда как вся округа и даже стоявшие в гавани корабли были сожжены. Несомненно, последствия тунгусской катастрофы не могут идти ни в какое сравнение с катастрофой на Мартинике. Никто, по всей видимости, из находившихся в тайге людей (а их были единицы в бескрайнем «зеленом море») не попал в зону огня. Гибли звери – это наверняка. И следовало бы понять, что «стрелял из пушек» не аэролит, а гремел газ при соединении с холодным воздухом. Газ превратился в огненный смерч, который как бы устремился с севера на юг, как дул ветер.

Таково земное объяснение тунгусской катастрофы. Можно вообразить что угодно, но нельзя отбрасывать подкрепленное геологическими подтверждениями объяснение.

Наверное, фантастам оно не придется по душе. То, чему посвятил писатель Казанцев интересные книги, далеко от истины, как мне думается. Трудно поверить в его версию о пришельцах, потерпевших катастрофу. Например, запомнилась фраза из статьи журналиста Борзена, бравшего интервью у писателя. Подробно изложив рассказ Казанцева о взорвавшемся космическом корабле, он скептически заметил, что можно и надо найти земные объяснения тому, что произошло 80 лет назад. Как говорил писатель Алексей Толстой, фантастике нужно верить. Но еще больше доверия необходимо гипотезам, которые не так уж далеки от реальности. Возможно, следует уточнить некоторые детали катастрофы 1908 года, четче проследить ее ход, чтобы надежней подтвердить смелую гипотезу Расстегина…

Вот мы и подошли к тому, что называется «чертовым кладбищем». И в явлении, и в окружившем его мифе, и в повальном увлечении поиском отгадки можно провести параллель между тунгусской катастрофой и «чертовым кладбищем» близ Ковы. Вопервых, самого объекта и там, и здесь так и не обнаружено. Если согласиться с тем, что в 1908 году произошло землетрясение, надо смириться и с тем, что тунгусский метеорит, который ищут и не могут до сих пор найти в районе Ванавары, не найти никогда. Потому что его просто не было. Бессмысленно искать метеорит, наверное, и в районе Ковы, во что верили неистовый следопыт Симонов и его друзья из Ташкента. Несмотря на всю заманчивость мысли соединить «горелую поляну» и след падения метеорита, якобы отброшенного взрывной волной от эпицентра взрыва, гипотеза эта не находит своего подтверждения.

У нас нет оснований не доверять сообщениям о том, что «горелая поляна» была. Но явление это, как мне представляется, сугубо земное. Это мог быть пожар, выброс газа, сопровождающийся не только выделением тепла, наконец, я могу допустить ожившую на какое-то время интрузивную трубку. Ведь видели же охотники, да и участники поисковой экспедиции глубокие провалы в земле, но не смогли объяснить себе их происхождение. А это разломы земли, по которым и устремляется на поверхность углеводород. И совсем необязательно ждать от них радиоактивного излучения или магнитных колебаний. Одинокий охотник или случайно забредший пастух могли стать свидетелями естественной жизни природы и принять обычное за чудеса, за чертовщину. Но прошло время, и огонь утих, и горелого места как небывало. Однако через много лет, в засушливое лето, такое вполне может повториться, когда «чертово кладбище» вновь обнаружит себя.

Чудо-озеро

– Лишь поднялось солнце, я встал и пошел умываться холодной водой из Ангары, – приближается А. Тарунов к финалу своего рассказа. – Навязчивая идея, пришедшая ночью у костра, неотступно преследовала меня. Зайдя по колено в воду, я обернулся к горе Седло, вспомнил найденный вчера бронзовый круг с человечком и белозубый череп шамана и перестал сомневаться в том, что все в этом краю взаимосвязано. И ненайденное «чертово кладбище», и злые духи, и наскальные росписи, и неведомое таежное озеро, лежащее в трех днях пути вверх по Кове. Все это одна цепь. Шаманы учитывали это, облюбовав для святилища это место. Оно само казалось заколдованным в первых лучах солнца на фоне кудрявых склонов.

И главное в этой цепи – целебное озеро, путь к которому преграждали шаманское кладбище и ходившие вокруг него легенды. Не в нем ли черпали силы для общения с духами древние обитатели этих берегов? А когда наступал черед, они хотели быть похороненными здесь, в этих молчаливых холмах, на берегу величавой реки, уносившей, по поверью, их души…

Слухи о целебных свойствах Дешембинского озера, подумалось тогда мне, наверняка имеют под собой основания. О том, что купание в нем помогает излечиться от некоторых болезней, – несомненный факт, в чем убедил меня кежемский журналист Борис Васильевич Шахов. Он это объяснял химическим составом воды, что было установлено побывавшей здесь экспедицией гидрологов из Омска. Вероятно, необычайно насыщенный солями состав воды образовался также из-за неснижающейся геологической деятельности этого загадочного района. Ведь чаще всего ценят и говорят только об одном из богатств этого неприветливого края – лесе. А недра Приангарья пока на замке, а там уголь, марганец, золото…

Вдали над рекой послышался рокот мотора, потом в небе показалась черная точка, которая увеличивалась с каждой минутой. Над нами пролетел зеленый армейский вертолет. У Аплинских шиверов он развернулся и, снижаясь, стал подлетать к горе Седло. Потом он завис почти над рядом оранжевых палаток, а потом мягко ткнулся колесами в траву. Выбросили трап, и по нему сошел на поляну подтянутый седовласый генерал.

Появление высокого чина в безлюдной тайге могло огорошить иностранцев, но они, к счастью, еще на рассвете уехали на «Заре» вместе с Дроздовым смотреть писаницы по берегам Ангары. Как обычно, на правах старшего в Усть-Кове остался Леонтьев, который и направился к генералу. Оказалось, искали меня: начальник Кежмалеса генерал Ракитский, которому Шахов звонил вчера из зоны, знал все о моих перемещениях по Ангаре и решил забрать меня из Усть-Ковы по дороге… к загадочному Дешембинскому озеру, где работала одна из бригад лесозаготовителей.

Это был единственный мой шанс достигнуть далекого таежного озера, где не бывал еще ни один археолог, работавший в Усть-Кове много сезонов подряд.

– Ну как, возьмем всех? – обратился генерал к пилоту, обозрев группу загорелых ребят и девушек, среди которых я успел стать своим человеком. Пилот согласно кивнул, и молодежь радостно оккупировала трюм и приникла к иллюминаторам. Последним прибежал Виктор Леонтьев. Вооружившись фотоаппаратом, он непременно хотел сфотографировать сверху свои раскопы. До сих пор такрй возможности у археологов не было.

– Сначала залетим в Недокуру, старинное ангарское село, – сказал генерал. – Я должен взять с собой на озеро инженера.

Через полчаса мы подлетели к одиноко стоящей на берегу Ангары деревне и приземлились на околице. Генерал вышел навстречу к подбегавшему с докладом майору, а я тем временем поздоровался с пожилым мужчиной, оказавшимся главным инженером местного леспромхоза. Я поинтересовался, не заметил ли тот, часто бывая на Дешембинском озере, чего-либо необычного.

– Замечал, – признался он по секрету. – Зимой, например, озеро светилось. Не знаете почему?

– А что еще вас удивило?

– Ну, как-то я порезал палец и довольно сильно задел, распутывая рыболовную сеть. Но пока возился в воде со снастями, не заметил, как рана затянулась. Через полчаса едва был виден маленький шрамик.