Рукопись из Тибета - Валерий Ковалёв

Молодые, бедные, голодные, а потому до безумия отчаянные африканцы, в то время уже оставляли проституцию и игральные автоматы пенсионерам из Италии и Корсики, а сами начинали заниматься более выгодным бизнесом — наркотрафиком. Который контролировала американская диаспора. На восемьдесят процентов это была марихуана — травка, но ее годовой оборот составлял более одного миллиарда долларов в год только по официальной статистике.

Однако это меня особо не пугало, поскольку в «лихие 90-е» у нас было похлеще.

В данной связи вспомнилась занимательная история с американским Брайтоном. Самым криминальным районом Нью-Йорка. Там издавна проживали негритянские банды гангстеров, с которыми ничего не могло поделать даже ФБР. Не говоря о полиции. Онапатрулировала район только днем, в усиленном варианте, а по ночам отсиживалась в участках. И никакие меры правительства в борьбе с этим темным злом не помогали.

Пока не развалился Союз и в Гарлем не прибыли с дружеским визитом наши «братки». Часть гангстеров приказала долго жить, многие стали калеками, а остальные в панике разбежалась.

Но вернемся, как принято у французов, «к их баранам».

Для начала Волобуев посетил несколько борделей, где поочередно оценил африканку с француженкой, а после азиатку. Те оказались на уровне, но значительно уступали нашим. В сексапильности, цене и интеллектуальном развитии.

С борделей переключился на притоны, где покурил немного травки, поглядел «танец живота», а заодно подрался с пьяными моряками из Гданьска[104]. Так захотел сидящий внутри свой, вместе с шахтером.

Поляков было много больше и моим пришлось нелегко, в связи с чем я стал ругаться матом на родном, и соотношение сил тут же изменилось.

Откуда-то заорали несколько голосов «трымайсь, кацап!», и в драку ввязался пяток французов. Потом Волобуев пил с ними джин (парни оказались украинцами), а под утро вернулся домой без бумажника и часов. Хорошо хоть «Рено» не сперли.

Поскольку премия улетучилась как дым, а зарплаты скромного служащего консульства на все это «загнивание» не хватало, я решил пополнить бюджет, в очередной раз воспользовавшись своими необычными знаниями.

Для этого обратился к подшивкам старых газет, хранившихся в архиве консульства, изучая их на предмет нашумевших в Европе преступлений, которые остались нераскрытыми.

Спустя несколько часов, в одном из номеров «Юманите Диманш» за 1976 год я наткнулся на сообщение о том, что в июле неизвестные совершили дерзкое ограбление банка «Соцьет Женеаль» в Ницце, умыкнув оттуда шестьдесят миллионов франков, и за сведения о них гарантировалось вознаграждение в двести тысяч.

Что-то об этом я слышал раньше, и тут же напряг все свои составляющие.

Правоохранители забрюзжали, что ничего не знают, поскольку это не их профиль, шахтер зевнул, а вот моряк тут же выдал: — деньги умыкнул Альберт Спаджиари с двумя подельниками. Бывший военный.

— Откуда знаешь? — не поверил я.

— У нас в «Неделе»[105] было сообщение, — заявил он. — Прочел по случаю.

— Ну, молодец подводник, — умилился я. — Куплю тебе бутылку «Каберне». Вспомнишь боевую молодость.

— А нам? — тут же завякали другие.

— А вам привет от Волобуева. В том самом смысле.

Теперь дело оставалось за малым. Выяснить в банке, остается ли силе их предложение и если «да», слить Спаджиари.

Первое я проделал, позвонив из телефонной будки в финансовое учреждение, где все подтвердили, а второе провернул через одного из своих французских агентов по кличке «Ришар», пообещав ему половину премиальной суммы.

В результате тот, следуя полученным инструкциям, выехал в Ниццу, где встретился с банкирами и сообщил тем имя преступника, которое якобы узнал случайно (на этот счет имелась соответствующая легенда).

Спаджиари арестовали, все подтвердилось, и «Ришар» получил все, что причиталось. До последнего франка. На нашей очередной встрече половина перешла в мой карман, а агента я на время законсервировал[106]. В целях собственной безопасности.

«По тихому» прогуляв еще пару тысяч, я приобрел на остальные несколько бриллиантов, спрятав их в надежном тайнике, после чего хотел вплотную заняться планом в части своего исчезновения.

Но не тут-то было.

Дело в том, что близились летние Олимпийские игры, назначенные мировым сообществом в Москве, а это являлось важным политическим мероприятием для страны Советов. Впервые в истории действо проводилось в пролетарском государстве, и следовало показать торжество ленинских идей в большом спорте.

Еще три года назад, когда я обретался в столице, в 5-м главке КГБ СССР был организован отдел, задачей коего являлось осуществление оперативно-чекистских мероприятий по срыву подрывных акций противника, а заодно враждебных элементов в период подготовки и проведения Олимпиады.

Его личный состав сразу же ударно занялся чисткой Москвы в этом плане. Выявляя внешних, а также внутренних врагов тайными силами и средствами.

Первых брали в активные разработки с последующей локализацией, вторых же выдворяли за 101-й километр[107]. От греха подальше.

А за полгода до начала игр, акулы империализма в лице Великобритании, США и Канады, под предлогом ввода наших войск в Афганистан, организовали бешеную кампанию по бойкоту Олимпиады. Желая ее сорвать в своих гнусных интересах.

В этой связи все советские посольства за рубежом, а также состоящие при них «бойцы тайного фронта» получили указания всячески препятствовать проискам империалистов, а заодно пропагандировать мероприятие.

Для этих целей были выделены дополнительные средства, и работа закипела.

Наш посол во Франции заявил решительный протест их правительству, явно примкнувшему к организаторам всего этого шабаша, консульство выдало массу въездных виз французским коммунистам, а мы нацелили агентуру с доверенными лицами, а также сочувствующими, на пропаганду Олимпиады.

Помимо этого в нескольких типографиях были изготовлены с последующей раздачей тысячи ярких буклетов с видами Златоглавой, перечнем гостевых льгот и прочей «халявой»; две парижских и одна марсельская газеты поочередно тиснули заказные статьи о преимуществах социализма, а еще были организованы пикеты у посольств и миссий — организаторов бойкота.

В Марселе пикетчиками занимался я лично, для чего приобщил (естественно не бесплатно) десятка три люмпенов из недавно прибывших туда арабов с азиатами.

Им были выданы плакаты, на которых было написано по-английски: «Руки прочь от Олимпиады!», «Да здравствует Советский Союз!», а на трех (по-русски) «Картер и Тэтчер засранцы!». Последние исполнил ваш покорный слуга. Типа ответа Керзону[108].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});