Тарзан и люди-леопарды - Эдгар Берроуз

Она шла, замирая от страха, но только Боболо знал, насколько она права в своих опасениях. Близость девушки возбудила в нем желание, подогреваемое выпитым вином. В порыве страсти он решил затащить девушку в первую же попавшуюся комнату, но не успел он схватить ее, как за спиной раздался голос.

– Тебе удалось увести ее без особого труда. Боболо завертелся на месте.

– Я шел за тобой на тот случай, если понадобится помощь, – пояснил Старик.

Чернокожий вождь недовольно буркнул, однако поспешно овладел своими эмоциями.

На шум драки сбежится стража, а для Боболо это означало неминуемую смерть.

Вождь ничего не ответил, а провел белых в комнату, куда прежде доставил Старика.

– Ждите меня здесь. Если вас обнаружат, не выдавайте меня, – предупредил Боболо. – Иначе я не смогу вас спасти. Можете сказать, что испугались и решили спрятаться.

Боболо направился к выходу.

– Постой, – сказал Старик. – Предположим, что нам не удастся вызволить девушку, что с ней станет? Боболо усмехнулся.

– У нас никогда еще не было белой жрицы. Может, она предназначена для бога Леопарда, а, может, для верховного жреца. Кто знает.

И Боболо ушел.

– Для бога Леопарда или для верховного жреца, – повторила Кали-бвана, когда Старик перевел слова вождя. – Какой кошмар!

Девушка стояла так близко, что Старик, ощутивший тепло ее почти обнаженного тела, задрожал, а когда попытался заговорить, от волнения голос его сделался хриплым. Ему хотелось сжать ее в объятиях, покрыть поцелуями нежные теплые губы, однако он сдержался, сам не зная почему. Ведь они были наедине, вдали от всех, шум дикой оргии заглушил бы любой ее крик, она была целиком в его власти. И все же Старик не коснулся ее.

– Может, скоро нам удастся бежать, – сказал он. – Боболо обещал вывести нас отсюда.

– Вы его знаете? Доверяете? – спросила она.

– Мы знакомы около двух лет, – ответил он, – но я ему не доверяю. Никому не доверяю. Боболо делает это ради наживы. Старый жадный мерзавец.

– Что он просит?

– Бивни.

– Но у меня их нет.

– У меня тоже, – признался он. – Но я добуду.

– Я выплачу свою долю, – заявила она. – Деньги я оставила у агента железнодорожной компании.

– Давайте-ка не делить шкуру неубитого медведя. Неизвестно еще, как все обернется.

– Звучит не слишком обнадеживающе.

– Мы попали в страшную передрягу, – пояснил он, – и должны смотреть правде в лицо. Наша единственная надежда сейчас – Боболо. Он негодяй, человек-леопард и к тому же пьяница. Так что надежда, если она вообще есть, очень слабая.

Вернувшись в зал, Боболо, который успел слегка протрезветь, вдруг страшно испугался того, что натворил. Дабы поддержать слабеющую силу духа, он схватил большой кувшин и осушил до дна. Содержимое сосуда произвело магическое действие, и когда взгляд Боболо упал случайно на пьяную жрицу в углу, едва стоявшую на ногах, она показалась ему самой желанной. Час спустя Боболо спал мертвецким сном на полу посреди зала.

Действие туземного напитка проходит так же быстро, как наступает само опьянение, и уже через несколько часов воины стали приходить в себя. Страдая от жестокого похмелья, они потребовали еще вина, но оказалось, что не осталось ни капли спиртного и ни крошки еды.

Гато-Мгунгу не имел возможности приобщиться к цивилизации, он не бывал в Голливуде, но тем не менее знал, что нужно делать в таких случаях, ибо психология загулявшего человека везде одинакова, будь то Африка или Америка. Когда все выпито и съедено, время отправляться домой. Собрав вождей, Гато-Мгунгу поделился с ними этой мудрой мыслью, и те согласились, в том числе и Боболо. Он уже забыл некоторые события минувшей ночи, в частности, жрицу-гурию. Он помнил, что не успел сделать чего-то важного, но что именно, начисто забыл.

Боболо не оставалось ничего иного, как повести своих воинов к лодкам, следуя примеру других вождей.

И поплыл вниз по реке Боболо, один из многих терзаемых головной болью дикарей, заполнивших боевые пироги.

Те же, кто был пьян настолько, что не стоял на ногах, остались в храме. Для них оставили одну лодку. Воины спали на полу вповалку с младшими жрецами и жрицами. В углу помоста, скрючившись, храпел Имигег. Бог Леопард с набитым брюхом тоже спал.

Кали-бвана и Старик, томившиеся в темной комнате и с нетерпением ожидавшие возвращения Боболо, обратили внимание на то, что в главном зале стало тихо. Прошло еще какое-то время, и послышался шум засобиравшихся в дорогу воинов, затем топот покидавших храм людей. С берега реки донеслись команды и людские голоса, по которым пленники заключили, что негры спускают пироги. Затем все стихло.

– Судя по всему, Боболо явится один, – заметил Старик.

– Может, он уплыл и бросил нас, – предположила Кали-бвана.

Они подождали еще немного. Ни в храме, ни снаружи на площадке перед зданием не раздавалось ни звука. В святая святых бога Леопарда царила мертвая тишина. Старик беспокойно задвигался.

– Пойду взгляну, – сказал он. – Если Боболо уехал, это меняет дело.

Он направился к выходу.

– Я скоро, – шепнул он. – Не бойтесь. Оставшись одна, она стала думать о нем. Он как будто изменился со времени их первой встречи, стал заботливей, не грубит как раньше. И все же девушка не могла забыть о тех дерзостях, что он ей наговорил. При других обстоятельствах она бы никогда не смогла простить его. В глубине души по-прежнему относилась к нему с опаской и недоверием. Ей было неприятно думать, что если побег удастся, она будет ему обязана.

Такие мысли занимали девушку, между тем как Старик бесшумно пробирался по темному коридору к выходу на второй ярус помоста, ориентируясь на слабый луч света впереди.

Достигнув входа, он заглянул в опустевший зал. Догоревшие угли костров покрылись белой золой, из факелов горел лишь один. Его дымное пламя ровно пылало в неподвижном воздухе. Старик увидел на полу спящих, но при тусклом свете не мог разглядеть их лица, и потому не знал, здесь Боболо или нет. Белый долгим пытливым взглядом охватил все помещение, пока не убедился что во всем храме не осталось ни одного бодрствующего человека-леопарда. Затем он поспешил вернуться к девушке.

– Нашли? – спросила она.

– Нет. Вряд ли он в храме. Все уплыли, кроме тех, кто напился до чертиков. Пожалуй, это наш шанс.

– Нельзя ли пояснее?

– Здесь нет никого, кто мог бы нам помешать. Достать бы лодку. Боболо говорил, что лодок здесь не держат, чтобы жрецы не сбежали. Может, он солгал, но так или иначе, нужно выбираться. Здесь мы обречены. Крокодилы и те добрее, чем эти дьяволы.

– Я сделаю все, что скажете, – ответила она. – Но если я окажусь обузой, если мое присутствие станет мешать вашему бегству, не считайтесь со мной, спасайтесь в одиночку. Помните, вы мне ничем не обязаны, и…