Пылающая душа - Анна Сергеевна Одувалова

есть свита на сегодняшнее мероприятие, но Дафна права – нас мало, и все слишком хорошо знают о случившемся с Блэкфлаем. Мы ослаблены. Но тем не менее должны победить.

Я размышляю об этом, пока едем на бал по ледяным улицам Сноурга. В карете мы с Дафной вдвоем. На ней маска и платье с высоким воротником, который усыпан камнями. Не только дорого, но и непрозрачный намек – она не готова торговать своей кровью.  Такие же браслеты из драгоценных прозрачных камней на запястьях. Сегодня Дафна в мятном,  цвет тот же, что на моем платье, но разбеленый – Дафна не носит темные оттенки, они ей не идут. А в пастельных тонах она неотразима. Подозреваю, особенно эффектно мы смотримся вместе. В нашу компанию не хватает яркой только брюнетки. Ребекка могла бы вписаться, но  она недотягивает. И это не принижение достоинств подруги, а  реальность.

Сегодня город особенно сказочный — летящий снег переливается в свете фонарей,  а улицы сверкают. Я  смотрю в окно и стараюсь ни о чем не думать, но это сложно. Кровавый дворец находится в западной части города и стоит особняком,  к нему ведет узкая аллея. Фонари на ней святят красным, создавая особую, мрачную атмосферу. Из-за освещения снег кажется подкрашенным кровью,  как и лед, глазурью  заливающий ветви деревьев. Издалека может показаться, что  в ледяной глазури кровавая примесь. На самом деле,  это просто игра света. Вампиры любят театральные эффекты. И, надо признаться, они им удаются. Даже Дафна засмотрелась.

Экипаж останавливается у центрального входа. Тут людно,  море гостей, которые все продолжают прибывать. В основном люди. Это меня удивляет.

— Как интересно, — замечаю я, оглядываясь по сторонам, и отмечая сдержанную строгость мужских костюмов и роскошь женских платьев. Многие дамы с открытой шеей. – Почти нет самих вампиров…

— Они приходят другим путем, — туманно отвечает Дафна. – То, что ты идешь как простая смертная…  – Она подбирает слова. — Так клан показывает, что еще не принял тебя.

— Я и не стремлюсь.

— Знаю… только вот объяснить им это будет непросто. Пошли! Думаю, нас встретят и проводят.

— А остальные? – интересуюсь я, безуспешно пытаясь отыскать в толпе знакомые лица. Где Кэвин и те, кто должен приехать с ним из замка?

—  Если все нормально, уже должны быть там,  — отвечает Дафна и первая выходит из экипажа, игнорируя протянутую ей руку возничего. Я следую ее примеру, понимая, что совсем справиться с волнением не получилось. Это вечер будет непростым. А я даже не знаю, к чему стоит готовиться. И будет ли сегодня здесь Эль. Если нет, то этот визит вообще бессмысленный. Волнуюсь не только за своего напарника, но и за друзей. Не совершаю ли я ошибку, втянув их в это? Как же мне не хватает Блэкфлая. Я шесть лет жила, полагаясь на себя и свой опыт, но очутившись в северных землях, вновь оказалась зависимой от его авторитетного мнения. Или просто предыдущие шесть лет все мои проблемы можно было без проблем решить в одиночку и своей головой. Сейчас же, груз ответственности давит. Слишком многие жизни зависят от моего поведения.

Кровавый замок выглядит как светящаяся алым дверь в небольшой башенке, выросшей из ледяной улицы. И к этой двери  направляются люди. Миг, вспышка — и они исчезают в алом мареве. Эффектно и немного пугающе. Может быть, пока есть возможность – сбежать? Но там Эль. Или отправить тех, кого я веду за собой не исключено, что на верную смерть.

Дафна видимо слишком хорошо меня знает, потому что я даже сказать ничего не успеваю.

— Нет, мы не будем менять план, - говорит она. – И ты не пойдешь туда одна, пойми одно. Нас сплотил Блэкфлай, сделал единой командой, если мы потеряем эту общность, то нас сожрут. Сожрут свои же.

В словах подруги есть своя логика, и я киваю. Да, сплоченность – это, что нам терять нельзя ни в коем случае. Успокоенная Дафна тут же меняет тему.

— Вампиры — позеры, – хмыкает она. –  На самом деле за всем этим театральным исчезновением стоит простенькое заклинание, маскирующее лестницу, которая ведет вниз. А смотрится, будто тебя пригласили в Запретные земли.

— Говорят, замок огромен и у него только один выход на поверхность, — задумчиво тяну я, разглядывая стремительно редеющую толпу людей, растворяющихся в алом свечении. Действительно, словно  портал в Запретные земли. Правда, тот  чернильно-черный, а не  красный. Я слишком хорошо его помню.

— По поводу выходов врут, конечно, остальные не такие пафосные, но они есть. Вампиры слишком хитры, чтобы так сильно подставиться. Огромный замок с одним входом интересно, а  вот с одним выходом опасно для всего клана, — со знанием дела говорит Дафна, и я начинаю подозревать, что Эль не первый ее любовник-вампир. Или… не последний? Интересно. При случае надо будет узнать. Сейчас как-то не до этого.

Я специально не спрашиваю у Дафны, что ожидает нас внутри. Хочется оценить самой. К тому же с  толку меня сбивает Кэвин, который  подскакивает к нам откуда-то сбоку. Вид он имеет взъерошенный и слегка запыхавшийся. На руке у него висит Анабаль.

— Простите, опоздали, — выдыхает он, пристраиваясь у меня за спиной. – В замке вечный дурдом. Как Блэкфлай все это контролировал? Я скоро поеду крышей! Эти мелкие маги меня доконают!

— Где остальные? –  интересуюсь я, не поворачиваясь.

— Должны уже быть внутри. Но я хочу сказать тебе, Дайана, мы делаем это ради Дафны, а  не ради твоего клыкастого…

— И не ради меня, конечно, Кэвин, — озвучиваю я то, что висит в воздухе. — Кто бы сомневался. Не переживай, я прекрасно это понимаю. И мне все равно, ради чего вы тут, я в любом случае вам благодарна.

— Ты меня покусала! –  по-детски обиженно шипит он. – Это было подло!

— Но ведь тебе понравилось, — хищно мурлыкаю я, и парень бледнеет. Значит, я попала в цель.

— Ты меня укусила… — с нажимом повторяет он еще.

— Кэвин, а тебе напомнить, из-за кого я оказалась в таком плачевном состоянии?  — Я разворачиваюсь и ловлю его взгляд. Сейчас неуверенный. Что, не нравится, когда тыкают в собственные косяки! Можно подумать мне нравится, когда мне напоминают, что вампир, который кусает друзей, потому что не смог сдержаться.

— Из-за Блэкфлая, — отвечает он, понимая, что  говорит глупость. Но врожденное упрямство