Фальшивый золотой ключик - Дарья Александровна Калинина

после ужина все со стола прибрал. Сокровище, а не муж.

Но Саша так быстро не мог смягчиться.

– А как насчет клада, который вы ищете? – спросил он. – Можно узнать, что это за клад?

– Во-первых, не мы ищем, а они ищут. Со мной Валя поделился своими планами лишь частично. Да, я знаю, что им предстояло спуститься в некую глубокую пещеру. Знаю, что пещера эта затоплена. Знаю, что спуск в нее сильно затруднен.

– А кто такой Сталкер?

– Понятия не имею. Кто это?

– Человек, к которому вы с Валей планировали обратиться, чтобы пройти в пещеру.

– Ах, Сталкер, – воскликнул Саня таким тоном, словно только что вспомнил, кто это вообще. – Да, есть такой тип.

Поведение Сани, его голос – все было насквозь фальшивым. И Саша недоумевал, как Таня этого не замечает. Но она, судя по всему, никаких странностей не видела. Слушала Саню, широко распахнув глаза.

– Есть у Вали один знакомый альпинист. Он и не в такие щели пролетал, и не в такие дыры спускался. Вот я и предложил Вале, если будет очень нужно, обратиться за помощью к нему. Валя согласился. Ну, не ему же самому в пещеру лезть.

– А что за источник находится в пещере?

– Источник? Да там все один сплошной источник. Разработки затопило. Там сплошная вода.

И снова вранье. Снова ложь. Саша так устал от этих постоянных недомолвок, увиливаний от прямого ответа и уверток, что давно бы встал, поблагодарил бы за ужин и ушел, но ему было жалко Таню. Ради нее нужно остаться и постараться разобраться до конца в том, что затеял ее муженек, его братец и их приятель. Потому что было у Саши неприятное чувство, что трупов в этой истории может еще прибавиться. И ему очень не хотелось, чтобы из-за вранья и уверток хитрюги Сани и его самовлюбленного братца пострадала бы его милая симпатичная Танечка.

Домой Саша шел обуреваемый самыми противоречивыми мыслями. С одной стороны, поведение Сани вызывало в нем недоумение и даже гнев. А с другой стороны, его злило поведение также и самой Тани. Стоило Сане ласково поговорить с ней, назвать пару раз Танюшей, и все, Таня уже простила ему все былые обиды и унижения. А так нельзя! Саша был уверен, что нельзя. И Таня делает ошибку.

Ну, зачем она живет с человеком, который совершенно явно не ценит ее ни на грош? Зачем она дарит ему свою любовь? Зачем одаривает вниманием? Зачем прислушивается к каждому его слову? Ведь все, что он ей говорит, либо какие-то требования, либо указания, либо упреки. Вот Саша бы так себя никогда не повел!

И Саша совсем размечтался. Вот будь он Таниным мужем, как бы он себя вел с нею? Ходил бы с ней гулять, это ясно. Заботился бы о ней, тоже факт. А как бы он заботился? Мыл бы вместо нее посуду? Полы? Делал полную уборку, готовил, стирал, избавил бы ее от всех домашних дел и хлопот? Но минуточку, чем же тогда будет заниматься сама Таня? Порхать по салонам красоты, отдыхать, веселиться? Все это, конечно, хорошо, но тогда получается, что всеми этими приятными делами она станет заниматься без него? Ведь он-то как раз будет занят домашними хлопотами. А это уже совсем не так хорошо.

– В конце концов, если Тане самой так нравится, что я-то могу поделать?

До самого дома Саша думал о том, что же ему предпринять. И уже под самое утро додумался до того простого решения, что если больше ничего плохого не случится, то и предпринимать ему больше ничего не надо. Его просили найти Таню. И Таня нашлась. А что касается потери ею памяти, то пусть этим занимаются врачи. Имеется в виду, настоящие врачи, а не шарлатаны, как эти из «Ветки сакуры».

И успокоившись на этом, Саша заснул.

Глава 8

Поспать ему удалось совсем недолго. Разбудил его телефонный звонок Сани. И на сей раз он был не просто напуган, он был в панике.

– Сталкер погиб!

Саша спросонья еще с трудом соображал. Какой сталкер? Где погиб?

Потом сообразил и прошептал:

– Тот самый?

– Да!

– И как это случилось?

– Разбился! Упал со скалы! Перелом шейного отдела позвоночника!

– Но ты ведь говорил, что он профессионально занимается альпинизмом.

– Вот именно! Ключевое слово тут профессионально! Сталкер на каких только вершинах не побывал. Он и на Памир ездил. И Гималаи штурмовал. Анды! Кордильеры! Алтай! Тянь-Шань! Всюду побывал. Из всех экспедиций возвращался целехонький. У него даже серьезных травм и падений за все время ни разу не случалось. И тут в Хибины поехал на несколько дней и погиб! В Хибинах! Их и горами-то, по большому счету, считать нельзя.

– Всякое ведь случается. И на старуху бывает проруха. Легкомысленно отнесся. Решил, если горы сравнительно невысокие, то и готовиться к восхождению не надо.

– Это не про него, – отрезал Саня. – Нет, я уверен, за этим кто-то стоит!

– Кто?

– Тот, кто убил маму. Тот, кто пытался убить Валю. Тот, кто убил Захарыча! А теперь этот человек добрался и до Сталкера!

– И кто же это?

– Я не знаю! Я думал, это ты должен мне сказать! Кто из нас двоих сыщик?

– Ты не вполне со мною откровенен. Если ты будешь и дальше утаивать от меня правду, боюсь, что это плохо закончится.

– Мне нечего тебе сказать.

– Хотя бы скажи, кто сообщил тебе о смерти Сталкера? Тебе специально позвонили?

– Нет. Это я звонил Сталкеру. Ответил его друг.

– В горах так хорошо берет связь?

– Они уже в Апатитах. Разбираются с транспортировкой тела домой.

– Что-нибудь подозрительное было в обстоятельствах смерти Сталкера?

– Вроде бы нет. Тот человек, с которым я разговаривал, сказал, что оборвался страховочный трос. Трагическая случайность, так он сказал.

– Видишь. Случайность. Возможно, между всеми этими смертями нету никакой связи.

– Ты так думаешь?

Судя по голосу, Саня уже успокаивался.

– Сейчас мы с Таней едем на Вознесенский, 47 к Петру, хозяину «Ветки сакуры». Надеемся застать его дома. Когда будет что-нибудь ясно, я тебе перезвоню.

Долго ждать Саше не пришлось. Не прошло и получаса, он едва успел сварить себе кофе, выпить его и одеться, чтобы идти гулять с Бароном, как снова раздался звонок.

И из трубки раздался голос Сани.

– Все, как мы с тобой и предполагали, – сказал он. – Не существует никакой уникальной методики доктора Хиу Чин. И самого доктора такого на свете нету. Все обман и наглое надувательство.

И Саня принялся рассказывать:

– Если