Звездолет «Фантастика» и Лунный Птеродактиль - Константин Игнатов

Омега разозлился вконец.

— Зета, я убью тебя, — пригрозил он, растягивая слова по слогам. — Обещаю!

— Тогда не узнаешь всей правды, — спокойно парировала босс.

— Ты меня что, совсем за дурака держишь, что ли? — не унимался Рыбак, распаляясь пуще прежнего.

— Но ведь, в сущности, Савва, я не сказала ничего нового. Я лишь процитировала тебе одно из основополагающих изречений из вашей Библии. Подобные же утверждения имеются, кстати, и в других религиях, помимо христианства. Люди издавна задавали себе вопрос о собственном происхождении. И не могли найти на него ответ.

— Люди создали теорию эволюции, — возразил Рыбак, теряя терпение. — Есть археологические находки, подтверждающие отдельные этапы становления современного человека.

— В том-то и дело, что все этапы, построенные на упомянутых находках, абсолютно между собой не стыкуются. Нет плавных переходов от одной формации к другой. Между собой они совершенно чужды. Скажем, отдельно австралопитек, отдельно неандерталец, отдельно кроманьонец и т. д. А эволюции как таковой нет. Не выстраивается общая линия — и всё тут.

— Ну… мутация там какая-то произошла, допустим. Мало ли… — не согласился пират, но уже не столь рьяно.

— Ученые еще в двадцатом веке установили, что все мутации в высших биологических системах, — коей, несомненно, является и человек, — затухают через четыре-пять поколений. Система возвращается к первоначальному виду, дарованному Богом, либо выбраковывается — порченая ветвь попросту не дает потомства, отмирает.

— Хо-хо-хо, — не согласился Рыбак. — Ты хочешь сказать, что человек за тысячи лет ничуть не изменился?

— Почему же нет? Изменился. Подрос, например. Акселерация! Но на уровне генетической идентификации вида кардинально ничего не изменилось. Это как селекция. Можно выращивать низеньких песиков с пышными хвостами, а можно — высоких с гладкими. Но и те, и другие будут собаками…

— А чем, по-твоему, объяснить деление людей на различные расы — европеоидную, негроидную, монголоидную?

— Той же селекцией. Но берущей свое начало от доисторических посещений Земли инопланетянами, то есть представителями других ветвей вселенского человечества. Не секрет, что этнографы многих стран обнаружили у своих народов легенды, в которых девушки из древних племен вступали в интимную связь с богами, — читай, с пришельцами, — подмигнула несколько развязно Рамада. — Следов посещения Земли представителями сторонних ветвей — предостаточно. Я знаю вашу историю не так уж хорошо. Тем не менее, успела убедиться в этом не единожды. Да ты и сам, наверно, слышал о загадочных фактах из самых различных источников сколько угодно. Например, барельеф на стене одной из древних пирамид изображает вертолет с лопастями. Тогда как техническая цивилизация землян во времена возведения пирамид пребывала в зачаточном состоянии. Откуда, скажи, строители дохристианской эры взяли столь необычный сюжет? — Зета сделала многозначительную паузу. Затем продолжила. — Различные районы планеты посещали посланцы различных галактических рас. Они успешно ассимилировали с местным населением. Отсюда и получили свое начало известные нам народности — от славян до негров.

— Весьма сомнительно, — прокомментировал Рыбак.

— Следов, оставленных пришельцами, в вашей жизни не счесть. Археологи подтвердили, например, что арабскими цифрами пользовались древнейшие племена, живущие в самых отдаленных друг от друга уголках планеты. В доисторическую эпоху они никак не могли общаться между собой. Каково же тогда происхождение цифр? Естественно, космическое. Разве не так? Мы до сих пор пользуемся ими: 1, 2, 3, 4… Я уже не говорю о всем известном племени из Африки, которое, находясь в первобытной стадии развития, располагало точнейшими астрономическими данными о двойной звезде.

— Что-то я об этом слышал…

— Их знания на момент обнаружения племени (вторая половина двадцатого века) превосходили уровень ученых из высокоразвитой Европы с ее замечательными обсерваториями, оборудованными по последнему слову техники. Но, как ни странно, знания касались лишь одной из звезд. Какой? Ответ напрашивается сам собой — той самой, откуда когда-то прибыли их предки. В первозданных джунглях неосвоенной планеты потомки космических путешественников снизошли за многие-многие поколения до состояния дикарей, давно утратили знания своей цивилизации. Но продолжали свято хранить память о Родине.

— Почему же инопланетяне не закрепились на Земле, если ее условия их полностью удовлетворили?

— Что значит не закрепились? — удивилась Зета. — Вот ты, например, с большой долей вероятности и являешься потомком тех самых инопланетян.

— Я имею в виду… э-э… почему у нас не закрепилась их космическая цивилизация?

— Они не ставили себе такой цели.

— Что за скромность такая в пытливых умах?

— Земля для них — лишь плацдарм для сохранения собственного генофонда. Высадив в диком мире ограниченную популяцию представителей корневого рода, они оставили там стратегический запас на случай, если базовую планету постигнет природный или техногенный катаклизм. А полностью вытеснять земную цивилизацию своей они попросту не имели права.

— Какие могут быть права в борьбе с дикарями, — с раздражением вставил Савва. — Прав тот, у кого больше прав. Истина известная.

— Типичное мышление выходца из низкоуровневой формации, — констатировала Зета.

Рыбак в очередной раз состроил кислую-прекислую мину, будто его с утра донимала зубная боль. — Что за низкоуровневая формация?

Рамада наморщила лоб, точь-в-точь как строгая учительница.

— Шкалу, характеризующую степень развития цивилизаций, для наглядности я представляю в виде алфавита, но не простого, буквами, а старорусского, то есть не А, Б, В, Г, Д, Е и т. д., а АЗ, БУКИ, ВЕДИ, ГЛАГОЛЬ, ДОБРО, ЕСТЬ… Понятно?

— Понятно, — подтвердил Савва. — От низшей АЗ вверх по возрастающей.

— Правильно.

— Почему именно старорусский?

— Это единственный алфавит, представляющий собой гуманистическое послание. Мне это импонирует, — пояснила Зета. — Ваше общество, имеющее на сегодняшний день весьма ограниченный потенциал, размещается пока только на уровне АЗ.

— Иными словами, вы смотрите на нас как на неандертальцев, — усмехнулся Рыбак.

— Нет, ты не прав, — ответила на полном серьезе Рамада. — Первобытные и раннефеодальные сообщества в данную классификацию вообще не включаются.

— И на том спасибо.

— Закрепление за землянами титула АЗ можно расценивать как признание их неоспоримых технических достижений.

При этих словах старый пират немного оттаял.

— Жабоны — БУКИ. Они выше вас лишь на ступень, — продолжила пояснения Зета.

— О! Значит, ты — БУКИ?

Девушка отрицательно покачала головой:

— Нет. Я — ВЕДИ.

— Надо же. А почему же тогда работаешь на жабонов?

— На самом деле я — двойной агент, — призналась Рамада.

— Тогда уж, наверное, тройной. — Савва чуть не подавился смешком. — Если не четверной… На кого ты только не работаешь…

— Партия и вправду сложилась очень запутанная, деликатная, — согласилась Зета. — Но уверяю тебя, исключительно в интересах всего человечества.

— То есть конкретно ВЕДИ, — уточнил, по привычке, Рыбак.

— ВЕДИ лишь руководят партией на правах старшего брата. Вернее, пытаются незаметно, из-за кулис направить ее в нужное русло.

— И много ступеней включает в себя космическая шкала? — сыронизировал Савва.

— Порядочно.

— Почему же тогда все эти ветви не пересекаются между собой? Наши ученые и астрономы, как ни стараются, до сих пор не могут найти в галактике признаки разумной жизни, ну кроме, конечно, жабонов.

— Совсем не удивительно, Савва. Всеобщий философский принцип единообразия в действии.

Зубная боль, грызущая Рыбака, если она и существовала, в этот момент, несомненно, усилилась.

— Выражайся, пожалуйста, ясней, — попросил он. — Причем тут, вообще, единообразие?

— Ну, человеческая клетка, к примеру, способна рассказать специалистам обо всем организме; отдельный организм, по аналогии, — о еще более укрупненной структуре — людском сообществе.

— И что?

— Клетка имеет свой конечный жизненный цикл; период существования организма намного больше; общества, соответственно, — еще больше. История и того, и другого, и третьего включает в себя сходные этапы развития. Всё повторяется. Общество, как и организм, зарождается, проходит свой рассвет и… достигает Эфира.

— Но вед человек умирает, а не достигает Эфира, — вклинился Савва. — Тело его остается в Земле, разлагается на химические составляющие и служит основой для питания другой органики — кругооборот веществ в природе. На могиле вырастает пышный лопух. А корни его, надо полагать, проникают глубоко в землю… Как же тогда здесь работает принцип подобия?