Легенда о Фейлель - Евгения Куликовская

– Четыре дня назад.

– Так, – продолжала Эливейн, – ещё дня три со всеми остановками и тому подобным – и они у цели. Способны наши кони доскакать до дворца Торубера за три дня? – обратилась она к Хаиму.

– Да, госпожа, – ответил тот. – Но…

– Никаких «но», – спокойно остановила его Эливь. – Я знаю, что у него есть только один шанс из тысячи, чтобы выжить, даже если он победит…

Оянг и Хаим переглянулись: о такой угрозе никому не говорилось прежде – Дин не распространялся на эту тему.

– … И я знаю, – продолжала Эливейн, – как сделать так, чтобы спасительная соломинка сработала…

Более ничего не объясняя, мадам Фейлель ловко вскочила в седло. Стражники поспешили за госпожой.

– Спасибо, Илис, – улыбнулась Эливейн молодому человеку.

– Пожалуйста, – попросил тот, – дайте знать о судьбе учителя.

– Обязательно, – пообещала Эливь. Нежданные гости галопом умчались прочь.

– 123 —

Торубер, нахмурившись, сидел в широком кресле своего кабинета. Нелёгкие думы тяготили его. Уже неделю происходили события, тревожащие сознание Тёмного Чародея.

Сначала в свой прежний приход вернулся отец Грегори. Торубер не доверял этому человеку и надеялся, что десять с половиной лет назад избавился от его присутствия навсегда. Но, как оказалось, этим надеждам не суждено было сбыться.

По ночам Колдуна стали мучить кошмары: к нему приходили и заводили милые беседы с ним те, кто давно погиб, и погиб по воле или вине самого Торубера.

Наконец три дня назад хан получил письмо. Это был официальный, составленный по всем Законам Волшебного Мира вызов на поединок. Подпись под письмом ничего не объясняла Торуберу – значилось там одно слово: «Знахарь». Как послание попало на стол в кабинет хана? Если магическим путём, то почему он, сильнейший на сегодняшний день чародей, не ощутил присутствия посторонней волшебной силы? А в том, что в нынешнем мире ему нет даже равных, тем паче более могущественных колдунов, Торубер был уверен. Три месяца назад он закончил работу над своей магической Картой. Теперь в любой момент он мог узнать, где находится какой-либо волшебник.

Хан подошёл к стене и провёл рукой по яркому гобелену. Диковинные цветы рисунка исчезли, и его глазам открылась Карта. Торубер внимательно вглядывался в неё. Вот чёрная точка, стоящая на месте, на изображении его дворца. Это он сам. Вот несколько разбросанных по лесистым окрестностям города бледных, беловатых точек. Это волшебники, лекари, знахари, наделённые слабой магической силой. Вот две точки движутся по дороге к городу. Они чуть поярче, но тоже невелики по мощи. Просто два странствующих или едущих по делам чародея-предсказателя судеб.

Белым пятном высвечивается на Карте Зелёная Долина. Что твориться там, за охранной стеной, ненавидимого Торубером даже после смерти Динаэля, хан не знал. Он давно снял осаду с Врат, поняв бессмысленность подобных действий. Но он не прекращал посылать к Стене своих разведчиков. А те либо пропадали вовсе, либо возвращались еле живыми, ничего не узнав и не найдя никакой лазейки.

Но Торубер понимал, что опасаться волшебников из Долины явно рано: взрослых он знал – они не ровня ему по силе своей, а дети, которые за прошедшие годы, конечно, подросли, всё равно ещё не могли достигнуть уровня его магической мощи. Так что опасности для него пока Долина не представляла.

Однако вызов лежал перед Торубером. Колдун не собирался на него отвечать, как и прежде. Да и понимал умом, что бояться ему некого. Но кто мог так дерзко и нелепо, по мнению хана, пошутить?

Торубер был всецело поглощён своими мыслями, когда прозвонили его Напоминательные Часы: через пятнадцать минут надо было выйти в парадный зал к обеду. Дело в том, что час назад в ханский дворец прибыли гости с севера: король Пинна и принцесса Квета. Они привезли с собой многочисленных слуг и фрейлин, огромное количество вещей и провианта. Торубер приветливо встретил путешественников и велел разместить их в лучшей части дворца. Хан был весьма любезен. И не случайно: на Квету у него имелись определённые виды – звёзды прочили ему вновь возможность обзавестись долгожданным могучим наследником.

Торубер вздохнул и ещё раз взглянул на Карту, но ничего нового на ней не обнаружилось.

– Что бы вы хотели там увидеть? – негромко спросил кто-то прямо за спиной хана.

От звука этого голоса Торубер вздрогнул и обернулся.

– 124 —

В двух шагах от хана стоял, приветливо улыбаясь, человек из числа сегодняшних гостей, в светлом камзоле с богатой вышивкой, в роскошном чёрном парике.

– Как вы сюда попали? – в некотором замешательстве спросил Торубер, пытаясь собрать путающиеся мысли, потому что то, что он видел, не могло быть реальностью.

– Через дверь, разумеется, – невозмутимо ответил человек, снял камзол, отшвырнув его на кресло, где совсем недавно сидел хозяин кабинета, и скинул с головы искусственные волосы.

Чёрный Колдун побледнел и отшатнулся.

– Этого не может быть… – прошептал он.

Динаэль стоял, спокойно глядя на Торубера, в белой шёлковой сорочке с широким отложным воротником, с видимым теперь волшебным мечом на поясе. Его волнистые светло-рыжие волосы с отдельными совершенно белыми прядями не прикрывали бледного шрама на лбу. Светлые глаза смотрели ясно.

– Может, – ответил Дин и указал рукой на Карту: рядом с чёрной точкой ослепительно ярко вспыхнула голубоватая искра. – А вы опять не ответили на Вызов, – напомнил волшебник и, не спеша, надел мягкие перчатки коричневой кожи.

В руках Торубера появился Тёмный Клинок.

– Не здесь, – покачал головой Динаэль. – Есть местечко более безлюдное и более живописное. Прогуляемся к морю, солнцу, ветру и… светлым воспоминаниям, – проговорил он.

Не дожидаясь ответа, Дин тронул Торубера за руку, и оба исчезли, словно растаяли в воздухе.

– 125 —

Гостей пригласили к столу с опозданием.

Слуги хана решительно не знали, куда мог пропасть их повелитель. Однако они благоразумно решили, что хозяин будет гневаться, коли высокопоставленные иноземцы не получат должного приёма, и, извинившись за господина, которого, по словам первого приближённого, задержали важные дела, пригласили гостей начать трапезу.

Пинна и Квета, пожалуй, единственные, кто заметил отсутствие Знахаря, тревожно переглянулись. Они видели, что Динаэль был весьма доволен, когда, приветствуя своих гостей, хан не узнал его: именно этого и желал волшебник, чтобы не навлечь своим присутствием беду на остальных. Потом все разошлись в приготовленные для них комнаты. А теперь, обрадованные наступившим покоем осёдлой жизни, придворные просто наслаждались, мало уделяя внимания окружающим.

Разумеется, что спрашивать кого-либо о Динаэле было бессмысленно: ни одна живая душа не видела человека в светлом камзоле и чёрном парике, вошедшего недавно в кабинет Торубера.

– Отец, – склонившись к королю, шёпотом проговорила Квета. – Мне бы хотелось сходить в церковь, помолиться за нашего друга…

– Да, девочка, – согласился Пинна. – Сразу после обеда и отправимся. Я слышал, что где-то неподалёку есть христианский храм, где служит священник, недавно вернувшийся сюда из наших северных широт.

Принцесса приподняла бровь, удивляясь такой осведомлённости отца.

– Я слышал разговор двух простолюдинок на площади, пока нам открывали ворота дворца, – пояснил Пинна.

– 126 —

Солнце стояло ещё высоко, но день уже давно клонился к вечеру.

Торубер огляделся. Каменистая, поросшая низкой мягкой травой площадка выступала над морем. Волны, разбиваясь о прибрежные скалы, бросали и сюда свои солёные брызги. Внизу чуть правее виднелись черепичные крыши домов небольшого городка.

Хан узнал это место.

– И ты хочешь убить меня здесь, – горько произнёс он. – Это выглядит подло, тем более с точки зрения светлого мага.

– Убить? – Динаэль улыбнулся.

Торубер с искренним изумлением взглянул на своего противника: догадка, мелькнувшая в его голове, была настолько, как ему казалось, безумна, что он не смог скрыть своих чувств.

– Я никогда не собирался убивать вас, Лемель Тору, – продолжал Дин. – У меня всегда была иная цель. Теперь есть и сила.

– Это безумие, – как-то обречённо и без злобы проговорил Торубер.

– Во-первых, для тебя тогда, даже победителя, смерть практически неизбежна. Во-вторых, я не вижу здесь никого, кто мог бы доставить меня под конвоем на Волшебный Суд; я же могу просто сбежать.

Конец ознакомительного фрагмента.