Покер с акулой - Дарья Донцова

Решив взяться за ум, Нина восстановилась в институте и стала посещать занятия. В тот год декан пригласил Николая Серого читать курс советской литературы. Писатель увидел в аудитории скромно сидящую Нину и пропал. Стрела Амура пронзила его насквозь. Начался бешеный роман.

Нина правильно оценила шанс, подаренный судьбой, и повела себя соответственно – невинная девушка, благосклонности которой можно добиться, только имея на руках свидетельство о браке. Ксюша была в курсе действий подруги и лишь посмеивалась, глядя, как та смывает с себя косметику и стягивает волосы в простой хвостик. Но когда заявления были поданы в загс, Нина внезапно испугалась. В первую брачную ночь обман выяснится, Серый поймет, что целомудренная невеста давно не девственница.

– Эка печаль, – хмыкнула Ксюша и сунула подруге в руки газету, – гляди, объявление.

«Восстанавливаем девственность» – кричали громадные буквы. Испытывая к Ксюше глубокую благодарность, Ниночка воспользовалась подсказкой и успешно стала женой модного писателя. Накануне бракосочетания она набралась смелости и сказала подруге:

– Извини, но нам придется прервать общение.

– Понимаю, – хмыкнула Ксюша, – от свидетелей избавляешься.

– Извини, – твердо повторила Нина, – но я хочу вести спокойную семейную жизнь. Знаешь, я поняла, все эти гулянки не для меня.

– Ну-ну, – пробормотала Ксения, – давай разбежимся.

Целый месяц от нее не было ни слуху ни духу, но однажды, распахнув дверь, Нина увидела перед собой подругу.

– Что тебе надо? – растерянно спросила она.

– Неласково встречаешь, – прощебетала Ксюша и ввинтилась в прихожую, – поговорить хочу.

Слава богу, муж был на даче, но в комнате занимался Никита, и Нина, обмирая от ужаса, провела нежданную гостью к себе. Ксюша плюхнулась в кресло, вытянула ноги и завела пустой разговор, суть которого в конце концов свелась к одной простой мысли – если Нина хочет, чтобы никто не знал о ее прошлом, она должна платить Ксюше дань – двести долларов ежемесячно. Сумма вполне приемлемая для солидной дамы. Но Ниночка хорошо понимала, что, если даст слабину, – она пропала. Ксюша не отцепится до конца жизни, а ее аппетит начнет только расти.

– Нет, – вырвалось у Нины.

– У меня сейчас затруднения, – принялась объяснять коллега по «Лауре», – с деньгами плохо, считай, в долг даешь.

Но Ниночка упорно качала головой.

– Ладно, – пробормотала Ксюша, – тогда посижу, подожду твоего мужа.

Нина испугалась, но решила не подавать вида и заявила:

– Сколько угодно, только не в моей квартире.

– А ты меня выгони, – хихикнула Федина.

Сорокина ухватила подругу за запястье, та принялась отбиваться, началась драка. В пылу схватки девушки задели торшер, и тот с ужасающим грохотом упал, засыпая все вокруг мелкой стеклянной пылью. На шум явился Никита и попытался их разнять.

– Погоди, Нинуся, – вопила гостья, – запомнишь ты меня, Ксению Федину, всю правду о тебе выложу, слушай, парень, кто она такая!

Никита лишь обалдело хлопал глазами.

– Это я про тебя всю правду знаю, – неожиданно тонким от напряжения голосом завизжала Нина, – не думай, что тебе удалось всех обмануть. Я тоже все знаю и могу кое-что интересное выложить!

Неожиданно Ксюша присмирела, в ее глазах мелькнул откровенный испуг, она отпустила Нину и довольно грубо поинтересовалась:

– Что ты имеешь в виду?

– Сама подумай, – заорала Нина, – вспомни, как напилась и все выложила!

Ксения разом растеряла пыл и, подталкиваемая Никитой, безропотно ушла. Ниночка только поразилась эффекту своих слов. Наглая шантажистка молча убралась. Никита собрал осколки и принес рыдающей мачехе валерьянку.

– Умоляю тебя, – просила та, клацая зубами о стакан, – умоляю, никому не рассказывай о визите Ксюши, никому…

– Да мне-то что, – пожал плечами Никита, – я уже забыл.

Нина вполне устраивала его в качестве мачехи, и юноша решил не вдаваться в подробности скандала.

Сорокина истерично рассмеялась и убежала в ванную приводить себя в порядок.

Позднее выяснилось, что она зря волновалась. Мерзкая шантажистка исчезла и больше не объявлялась.

– И что же вы знаете про нее такое? – поинтересовалась я.

– Ничего, – совершенно спокойно произнесла Нина, – кроме того, разумеется, что она – дрянь!

– Как это? – поразилась я.

– Знаете, – вздохнула Нина, – я так перепугалась, что Ксения сейчас выложит все про «Лауру», просто разум потеряла… Вот и крикнула первое, что пришло в голову, так кричат в ответ – «сама дура». Она мне в лицо орет: «Все расскажу», а я ей: «Нет, это я все про тебя расскажу». Чего она перепугалась?

– А что за история с ее откровением?

Нина засмеялась:

– Ксения вообще не пила, даже странно. Ни вина, ни водки, ни пива. Говорила, будто от алкоголя моментально пьянеет и теряет рассудок. Даже в «Лауре», уходя с клиентом, всегда специально оговаривала – она употребляет лишь минеральную воду.

Тот вечер они провели с шумной компанией на своей квартире. Кто-то из парней, желая подшутить над Ксюшей, поменял ее бокал с крем-содой на фужер с шампанским. Цвет напитков был одинаков – светло-желтый, и Ксения, не заподозрив ничего плохого, одним махом проглотила почти сто пятьдесят граммов шампанского. Секунду она сидела с обалдевшим видом, а потом только спросила:

– Кто же это мне такую свинью подложил?

Нина никогда не видела, чтобы люди пьянели с такой невероятной скоростью от малой толики шампанского.

Через пару минут Ксюша лыка не вязала, словно выдула бутылку водки, не меньше.

Так как празднество происходило в комнате Фединой, Нина отволокла подругу в свою спальню и попыталась уложить в кровать, но Ксюшу окончательно развезло. Девушка принялась рыдать, хватать Нину за руки и ныть:

– Не уходи…

Пришлось ей сесть возле буянки и ждать, пока ту свалит сон, но Ксюша и не собиралась засыпать. Лихорадочно блестя глазами, она схватила Нину за руку и принялась болтать. Бедная Нина не знала, как избавиться от потерявшей всякий человеческий облик Фединой.

– Спи давай, – велела она.

– Нет, ты слушай, – бормотала Ксения, – я ужасный человек, за моими плечами страшные вещи, и вообще, я не Ксюша…

– Ты – пьянчужка, – засмеялась Нина, – ложись спать.

– Я не Ксюша, я Таня Митепаш, – бормотала Федина, – бедная, глупая Таня, а ведь я думала, что будет лучше!

Нина не поверила, естественно, ни одному слову и попыталась вновь отвязаться от Ксюши.

– Хорошо, хорошо, Таня, Маня, Аня, хоть горшок с кашей, только спи.

Федина еще пару минут несла какую-то чушь про суд, злого клиента и бабушку. Потом в конце концов свалилась на подушку и тяжело захрапела.

Утром ее подташнивало, болел желудок и кружилась голова. Когда сердобольная Нина подала подруге чашку кофе, та, выхлебав ароматную жидкость, простонала:

– Кто мне налил шампанское?

Нина пожала плечами:

– Понятия не имею.

– Наверное, Игорь, – пролепетала Ксюша, – в его духе шуточка. Ведь объясняла, мне нельзя пить!

– Да уж, – фыркнула Нина, – ты вчера была хороша, как майская роза. Главное, нет бы спать тихонько лечь! Давай глупости нести.

– И что я говорила? – неожиданно севшим голосом поинтересовалась Ксюша.

– Ой, не помню, – отмахнулась Нина, – я и не слушала, бред полнейший, про бабушку и какую-то Таню с жуткой фамилией то ли Хренаш, то ли Митепаш!

– Просто беда, – зашептала Ксюша, – ну стоит чайную ложку выпить, разом рассудок теряю, несу околесицу. Представляешь, один раз я наболтала, будто в тюрьме сидела, в другой раз клялась, что родилась в Америке… И откуда мне такое в голову приходит! Уму непостижимо! Просто стыдно потом…

– Забудь, – засмеялась Нина, – чего только спьяну не несут…

– И то верно, – вздохнула Ксюша и попросила: – Раствори аспиринчику.

Нина пошла в кухню, принесла таблетки и забыла про разговор…

– Можете точно припомнить даты, когда познакомились с Ксюшей?

Нина нахмурилась:

– Значит, так! В девяносто седьмом мы начали работать в «Лауре», ровнехонько второго ноября наниматься пошли, и нас взяли. В тот же год я вышла замуж, но в самом конце, свадьбу играли 29 декабря, под праздник. Нам еще советовали на месяц отложить с ней.

Я молча барабанила пальцами по столу. Осенью того же года Ксения Федина ограбила Вику Попову и исчезла в неизвестном направлении. Значит, после разбоя она преспокойненько отправилась в общежитие педагогического института. Но как это ей удалось? Ведь вступительные экзамены сдают летом!

В голове образовалась каша, и, наверное, поэтому я излишне резко спросила:

– Она играла на рояле?

– Просто великолепно, – подтвердила Нина, – настоящий профессионал. Ее из-за этого очень ценили в «Лауре», и вообще она – настоящая актриса, мастер перевоплощений. Наденет черненькое платьице, глазки вниз опустит и лепечет: «Ах, простите, разрешите мне, будьте любезны…» Это если на кого впечатление произвести хочет. Но как только объект за дверь, наша тихоня разом меняется: «Эй вы, мать вашу…» Материлась она жутко, прямо через слово. Мне первое время просто не по себе было, что ни фраза, то «жопа» или еще чего похуже…