Проклятье Дэйнов - Дэниел Хэммет

- Что-нибудь свеженькое привезли

- Только по секрету, не для печати-Коттон решил свалить вину на любовника жены и уже сфабриковал улики. А остальные большие люди думают, что Коттон как раз сам и провернул все дела.

- Теперь уж они точно попадут на первую страницу-. Сантос сел в ноги кровати и задымил сигаретой. - Кстати, вы не слышали, что Фини был соперником Коттона в борьбе за руку и сердце почтовой красотки, но она выбрала начальника полиции-ямочка на подбородке одержала победу над усами.

- Не слышал, - признался я. - Ну и что

- Откуда мне знать Парень из гаража рассказал.

- А давно

- Давно ли они соперничали Около двух лет назад.

Раздался звонок, и я сказал Филду-ночному дежурному в агентстве, - чтобы он распорядился навести справки о визите Коттона на Нои-стрит. Пока я разговаривал, Сантос зевнул и ушел. Закончив, я лег спать.

9. ЗА ТУПЫМ МЫСОМ

На другое утро телефон разбудил меня около десяти. Звонил Мики Линехан из Сан-Франциско: Коттон приехал к матери в субботу утром, между семью и половиной восьмого. Проспал пять или шесть часов-матери сказал, что всю ночь подстерегал взломщика, - а в шесть вечера уехал домой.

Когда я спустился в вестибюль, Коттон как раз вошел с улицы. Глаза у него были воспаленные, вид усталый, но по-прежнему решительный.

- Поймали Уиддена-спросил я.

- Нет, черт его побери, не поймал. Слушайте, хоть он и сбег, хорошо, что вы толкнули меня под руку. Я... Сгоряча, бывает, совсем разум теряешь.

- Ну да. На обратной дороге мы заезжали к вам домой. Узнать, что с вами.

- Я еще не был дома, - сказал он. - Всю ночь охотился за этим подлецом. А где Вернон и Фини

- Подушки давят. Вам бы тоже не мешало поспать. Если что-я вам позвоню.

Он отправился домой. Я пошел в кафе завтракать. Пока я сидел там, пришел Вернон. Он получил телеграммы из полицейского отделения Сан-Франциско и из конторы шерифа округа Марин, подтверждавшие алиби Фицстивена.

- Есть сообщение о Коттоне, - сказал я. - Он приехал к матери в семь или начале восьмого утра в субботу и уехал в шесть часов вечера.

- В семь или начале восьмого-Вернону сообщение не понравилось. Если полицейский в это время был в Сан. Франциско, вряд ли он похитил Габриэлу. - Вы уверены

- Нет, но более надежными сведениями пока не располагаем. А вот и Фицстивен. - Через дверь кафе я увидел худую спину романиста перед стойкой портье. - Извините, я сейчас.

Я вышел, привел к нашему столику Фицстивена и представил его прокурору. Вернон встал, чтобы пожать ему руку, но был рассеян-видимо, его занимал сейчас один Коттон. Фицстивен сказал, что позавтракал перед отъездом из города, и заказал только чашку кофе. Тут меня позвали к телефону.

Голос Коттона, но настолько взволнованный, что я его едва узнал:

- Ради Бога, берите Вернона и Фини и давайте сюда.

- Что случилось-спросил я.

- Скорее! Тут страшное дело. Скорее! - прокричал он и повесил трубку.

Я вернулся к столику и рассказал о разговоре Вернону. Он вскочил, опрокинув кофе Фицстивена. Фицстивен тоже встал и нерешительно посмотрел на меня.

- Поехали, - пригласил я его. - Может быть, одна из тех историй, которые вам так нравятся.

Машина Фицстивена стояла перед гостиницей. До дома полицейского было всего восемь кварталов. Парадная дверь оказалась открытой. Вернон постучал в косяк на ходу, приглашения мы дожидаться не стали.

Коттон встретил нас в передней. Глаза у него были круглы и налиты кровью, лицо-застывшее и белое, как мрамор. Он попытался что-то сказать, но слова не проходили сквозь стиснутые зубы. Кулаком, сжимавшим коричневую бумажку, он показал за спину, на дверь.

Через дверной проем мы увидели миссис Коттон. Она лежала на синем ковре. На ней было голубое платье. Горло. в темных кровоподтеках. Губы и вывалившийся, распухший язык были темнее кровоподтеков. Глаза, широко раскрытые, выпученные, завалились под лоб-мертвые глаза. Я прикоснулся к руке, она была еще теплая.

Коттон вошел за нами в комнату, сжимая в кулаке коричневую бумажку. Это был неровно оторванный кусок оберточной бумаги, с обеих сторон исписанный нервными, торопливыми карандашными каракулями. Карандаш был мягче, чем на записке, полученной Фицстивеном, а бумага темнее.

Коттон стоял рядом со мной. Я взял у него бумажку и быстро прочел, пропуская ненужные слова:

"Ночью пришел Уидден... сказал, что муж за ним гонится... свалил на него убийство Коллинсона... я спрятала его на чердаке... говорит, если не скажу, что он был здесь в пятницу ночью, он пропал... если не скажу... его повесят... когда пришел мистер Вернон, Харви сказал: убью, если не скажешь... я так и сказала... но в ту ночь его здесь не было... я тогда не знала, что он виноват... потом сказал... пробовал увезти ее в четверг ночью... муж чуть не поймал его... пришел к нам в отделение после того, как Коллинсон отправил телеграмму, и прочел ее... пошел за ним и убил... уехал в Сан-Франциско, пил там... решил все равно похитить... позвонил человеку, который ее знал, чтобы выведать, с кого требовать деньги... был пьяный, толком говорить не мог... написал письмо и приехал обратно... повстречал ее на дороге... отвез за Тупой мыс, там бутлегеры раньше прятали ром... плыть на лодке... боюсь, что убьет меня... запер на чердаке... пишу, пока он внизу собирает еду... убийца... не буду ему помогать... Дейзи Коттон".

Пока я читал, пришел шериф и Ролли. Лицо у шерифа было такое же белое и застывшее, как у Коттона.

Вернон оскалил зубы и зарычал Коттону:

- Это вы писали...

Фини выхватил у меня бумажку, взглянул на нее, помотал головой и хрипло сказал:

- Нет, это ее рука, точно.

Коттон лепетал:

- Нет, клянусь Богом, не я. Пакет я ему подбросил, признаю, но это все. Пришел домой, она лежит мертвая. Клянусь Богом!

- Где вы были в пятницу ночью-спросил Вернон.

- Здесь, следил за домом. Я думал... я думал, он сюда... Но в ту ночь его здесь не было. Я караулил до рассвета, а потом уехал в город. Я не...

Последние его слова заглушил рев шерифа. Шериф махал запиской покойницы. Он ревел:

- За Тупым мысом! Чего мы ждем

Он кинулся из дома, мы за ним. Ролли повез Коттона к берегу на своей машине. Вернон, шериф и я поехали с Фицстивеном. Всю недолгую дорогу шериф плакал, и слезы капали на пистолет, лежавший у него на коленях.

На пристани мы пересели на бело-зеленый катер, которым правил румяный русоволосый парень по имени Тим. Тим сказал, что тайных бутлеровских складов под Тупым мысом не знает, но если там есть такой, он найдет. Катер у него шел с хорошей скоростью, но Финни и Коттону этого было мало. Они стояли на носу с пистолетами наготове, напряженно смотрели вперед и каждую минуту кричали ему, чтобы он прибавил.

Через полчаса мы обогнули закругленный выступ, звавшийся Тупым мысом, и Тим, сбросив скорость, повел катер ближе к высоким, острым камням, тянувшимся по самому урезу воды. Теперь мы смотрели во все глаза-глаза скоро заболели от напряжения и от полуденного солнца, но мы продолжали смотреть. Два раза скалы на берегу расступались, и мы видели бухточки, с надеждой заходили туда, но обнаруживали, что это тупики, что они никуда не ведут и тайников тут быть не может.

Третья бухточка выглядела еще безнадежней, но теперь, когда Тупой мыс остался довольно далеко позади, нельзя было пропускать ничего. Мы вошли в бухточку, но, приблизившись к берегу, решили, что она тоже глухая, и велели Тиму двигаться дальше. Пока паренек разворачивал катер, нас отнесло еще на метр в глубину бухты.

Коттон перегнулся на носу и закричал:

- Вот оно.

Он показывал пистолетом на берег бухточки. Катер снесло еще на полметра. Вытянув шеи, мы разглядели, что сбоку от нас вовсе не берег, а высокий, узкий, зазубренный выступ скалы, отделенный от берега несколькими метрами воды.

- Правь туда, - скомандовал Фини.

Тим, нахмурясь, поглядел на воду, помешкал и ответил:

- Не пройдем.

В подтверждение его слов катер с неприятным скрежетом вдруг задрожал у нас под ногами.

- Какого черта-рявкнул шериф. - Правь туда.

Тим взглянул на разъяренное лицо шерифа и подчинился.

Катер опять задрожал, только сильнее, и теперь, кроме скрежета, под днищем послышался такой звук, будто что-то рвалось; однако мы прошли в горло и повернули за каменный выступ. Мы оказались в клиновидном кармане, метров семь шириной у входа и примерно двадцать пять длиной, огражденном каменными стенами и недосягаемым с сушипроникнуть сюда можно было только так, как мы, с моря. Вода (которая еще держала нас, но быстро набиралась в катер) покрывала лишь треть длины кармана. Остальные две трети были покрыты белым песком. На песке лежала маленькая лодка, наполовину вытащенная из воды. Пустая. Ни души кругом. И укрытия, кажется, никакого. Зато были следы на песке, большие и маленькие, а кроме того, пустые консервные банки и кострище.

- Его, - сказал Ролли, кивнув на лодку.

Наш катер уткнулся в берег рядом с ней. Мы спрыгнули и, брызгая, бросились на сушу-Коттон первым, остальные за ним, цепью. Вдруг, словно из-под земли, в дальнем углу появился Харви Уидден с винтовкой в руках.