10 фатальных ошибок Гитлера - Александер Бевин

Русские невольно помогли реализации планов Гудериана. Сталин бросил свои резервы в район Рославля, основу которых составляли новобранцы и части милиции, призванные на службу[16]. Гитлер отложил переброску сил Гудериана и Гота до 30 июля и решил лично посетить группу армий «Центр» 4 августа, чтобы самому разобраться в ситуации.

На совещании у Гитлера Бок, Гот и Гудериан каждый в отдельности сказали фюреру, что наступление на Москву является жизненно важной необходимостью. После этого Гитлер наглядно продемонстрировал, в сколь малой степени его решения подчинены логике и трезвой оценке ситуации на фронте[17].

Он объявил, что Ленинград — его главная цель и что он склоняется следующей мишенью избрать Украину из-за обилия ее сырьевых ресурсов и необходимого для Германии продовольствия. На его взгляд, Рунштедт был в шаге от победы, и следует оккупировать Крым, чтобы помешать русским самолетам, находившимся там, бомбить нефтяные разработки в Плоешти.

«Направляясь обратно, — писал Гудериан, — я решил в любом случае начать подготовку к атаке на Москву».

Гудериан планировал сконцентрировать свои танки на направлении Рославль — Москва, оттеснить русских через Спас-Деменск к Вязьме, примерно в 90 милях от Смоленска, и там расчистить дорогу танкам Гота, которые двигались к Москве с севера.

Между тем 7 августа Йодль и Гальдер убедили Гитлера возобновить продвижение на Москву. Через три дня активное сопротивление у Ленинграда побудило фюрера снова изменить решение и приказать танкам Гота идти на помощь Леебу. Тут Гитлер понял, что ОКВ, Бок и Гудериан лукавили, он потерял терпение, подтвердил свой приказ, обязывающий Гудериана поддержать Рунштедта, и направил оскорбительное письмо Браухичу, обвиняя его в недостатке «необходимой хватки». Браухич перенес небольшой сердечный приступ. Гальдер уговорил его подать в отставку и сам сделал то же самое, однако Гитлер отклонил его просьбу.

Все пришло в движение 22 августа, когда Гудериан получил приказ двинуть свою группу на юг, чтобы уничтожить русские армии в районе Киева. На следующий день на совещании командующих армиями в ставке Гальдер объявил, что Гитлер принял решение о переносе сроков ленинградской и московской операций, с тем чтобы сосредоточить все усилия на взятии Украины и Крыма.

Каждый из присутствовавших на совещании понимал, что это означает продление военных действий в любом случае до зимы, к которой германская армия совершенно не была готова, и что конфликт может вообще превратиться в затяжную изнурительную войну.

Бок и Гальдер устроили личную беседу Гудериана с Гитлером, чтобы первый попытался уговорить фюрера изменить свое мнение. Гудериан полетел в Растенбург вместе с Гальдером. Гитлер выслушал его, а затем перешел в атаку.

Его командиры «ничего не понимают в экономических аспектах войны», заявил Гитлер. Он решительно настаивал на том, что промышленный район от Киева до Харькова должен быть захвачен, а Крым непременно взят, чтобы у советских самолетов не было возможности и дальше бомбить Плоешти. Поскольку другие офицеры в окружении Гитлера либо полностью поддерживали фюрера, либо просто боялись с ним спорить, Гудериан понял, что продолжать убеждать Гитлера в своей правоте смысла не имеет.

* * *

Гитлер колебался в течение целого летнего месяца, когда стояла сухая погода и его танки могли двигаться к Москве. Теперь он потерял еще больше времени, пытаясь захватить Украину. 25 августа Гудериан повернул на юг, приступив к выполнению новой задачи, на что мог потребоваться еще месяц. К тому времени, когда его танки вернутся на московское направление, наступит мокрый осенний сезон, период грязи на дорогах, называемый «распутица», что неминуемо замедлит продвижение мобильных частей вперед. А после этого наступит русская зима.

Дискуссии в июле и в августе показали, что Адольф Гитлер не обладал фундаментальными необходимыми качествами великого полководца. Удачливые военачальники, начиная с Александра Великого, заранее определяли приоритетные цели и смело сражались за них в напряжении и хаосе битв, пренебрегая второстепенными объектами, какими бы привлекательными они ни были, игнорируя возможность добиться частичного успеха ради того, чтобы достичь полной победы и выиграть войну[18].

Гитлер не смог реализовать ни одного великого стратегического плана. Начав кампанию, он был готов забыть даже о главной цели, лишь бы ухватиться за вдруг появившуюся возможность. Фюрер самым негативным образом проявил свою нерешительность в кампании 1940 года, из страха остановив свои танки как раз в тот момент, когда они готовы были прорваться сквозь оборону противника и уничтожить врага, фактически сорвав разгром союзников под Дюнкерком.

Киевская операция — один из величайших в истории примеров того, как лидер может соблазниться достижением сиюминутной цели и отказаться ради нее от планов, реализация которых могла принести решающую победу. В Киеве немцы добились значительного локального успеха, но упустили последний шанс выиграть войну.

Киев действительно представлял собой соблазнительную мишень. Группа армий «Юг» не смогла овладеть Киевом, но захватила Днепропетровск — город в 250 милях к юго-востоку от Киева. Сталин приказал защищать столицу Украины любой ценой, и советское верховное командование (Ставка) отправило три дополнительные армии, чтобы усилить Юго-Западный фронт, которым командовали Михаил Кирпонос и маршал Семен Буденный[19].

Возникла реальная возможность образования гигантского «котла». Танковая армия Гудериана находилась уже в Стародубе, на северо-восток от Киева. В том случае, если 1-я танковая группа Клейста у излучины Днепра продвигалась на север, а части Гудериана совершали бросок на юг, они отрезали весь регион вокруг Киева. Гитлер видел такую возможность, и именно эта перспектива отвлекла его от наступления на Москву.

Кампания развернулась 25 августа. В то время как 2-я армия двигалась на юг со стороны Гомеля, танки Гудериана ударили из Стародуба, что в 75 милях к востоку, и захватили переправу через Десну в 60 милях южнее раньше, чем русские сумели уничтожить его. Из-за упорного сопротивления советских войск Гудериану потребовалась неделя тяжелых боев, чтобы прорвать оборону противника и продолжить движение.

Между тем 1-я танковая группа Клейста выдвинулась из Днепропетровска к находившейся западнее переправе через Днепр в Кременчуге и 12 сентября приступила к формированию «клещей».

К этому времени Советы начали понимать всю опасность обстановки, однако почти ничего не смогли сделать, чтобы остановить Гудериана. Буденный запросил у Москвы разрешения отступить. Однако Сталин ответил: «Удерживайте любой ценой». Он сместил Буденного, а вместо него командующим Юго-Западным фронтом назначил Семена Тимошенко[20].

Советская группа армий оказалась в безвыходном положении. 14–15 сентября отдельные части германских танковых колонн соединились у Лохвицы, в 125 милях от Киева. Кольцо окружения сомкнулось.

Когда Тимошенко прибыл на место, он увидел всю невероятную опасность положения и 16 сентября лично отдал приказ войскам отходить, несмотря на пример командующего Западным фронтом Дмитрия Павлова, которого Сталин приказал расстрелять 1 июля после поражения под Минском. Кирпонос не осмелился сразу выполнить этот приказ и потратил два дня на тщетные попытки получить непосредственно от Сталина разрешение отступать. Но потом было уже поздно. Немцы образовали железное кольцо вокруг «котла» и занялись уничтожением русских армий, которые пытались вырваться из окружения. Кирпонос погиб в бою. К 19 сентября, когда немцы захватили Киев, сопротивление русских фактически прекратилось.

В киевском «котле» немцы взяли в плен 665 000 человек, что являлось крупнейшей единомоментной военной победой в истории с самым большим количеством пленных, захваченных в одном сражении.

Глава 10

Неудача под Москвой

В течение первых дней войны советские чиновники вывезли 1500 фабрик и большое количество оборудования вместе с рабочими по железной дороге на Урал и в Западную Сибирь. В результате произошло значительное снижение уровня производства, рабочим приходилось жить в ужасных условиях. Однако это обеспечило дальнейшее восстановление показателей советской промышленности, которая в больших количествах стала производить оружие и военное снаряжение.

В тот момент многое зависело от готовности Запада поддержать Советский Союз.