Рейтинговые книги
Читем онлайн Пока я жива (Before I Die) - Дженни Даунхэм

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 42

Раньше я частенько смотрела местные новости с Ричардом Грином; они шли в обед. Он очень нравился одной из больничных медсестер. Теперь я понимаю, почему его перевели на радио. – Ну, поехали, – командует он. – Держитесь свободнее. Все должно быть непринужденно. – Он поворачивается к микрофону: – Итак, я с радостью представляю вам отважную юную особу, которая оказала мне честь и пришла на передачу. Тесса Скотт.

Когда он произнес мое имя, у меня заколотилось сердце. Интересно, слышит ли нас Адам? А Зои? Наверно, валяется на кровати и слушает радио. Ее тошнит. Она дремлет. – Последние четыре годы Тесса борется с лейкозом. И сегодня они с отцом пришли к нам, чтобы об этом рассказать.

Папа подается вперед, и Ричард, очевидно заметив его готовность, задает ему первый вопрос: – Скажите, что вы испытали, когда узнали о болезни Тесы?

Папа обожает разглагольствовать на эту тему. Он рассказывает о гриппе, который не проходил неделями. О том, что наш семейный врач не сразу распознал болезнь, потому что лейкоз встречается очень редко. – Мы заметили синяки, – сообщает папа. – Маленькие кровоподтеки на спину, вызванные снижением тромбоцитов.

– Папа-настоящий герой. Он признается, что ему пришлось уйти с работы (он был финансовым консультантом). Рассказывает, что вся наша жизнь – сплошные больница и лечение. – Рак – заболевание не какого-то отдельного органа, а всего организма, – поясняет папа. – Когда Тесса отказалась от интенсивной терапии, мы решили продолжать общеукрепляющее лечение дома. Она на особой диете. Это недешево, но я твердо уверен, что залог здоровья – не просто питание, а правильное питание.

Я ошеломлена. Он что, хочет, чтобы люди звонили и предлагали деньги на натуральные овощи?

Ричард с серьезным видом поворачивается ко мне: – Тесса, так вы решили отказаться от лечения? Непростое решение для шестнадцатилетней девушки.

У меня пересохло в горле: – Не скажите.

Он кивает, словно ждет, что я продолжу. Я бросаю взгляд на папу; он подмигивает мне. – Химиотерапия продлевает жизнь, – начинаю я, – но тяжело переносится организмом. Курс лечения был очень тяжелым, и я поняла, что без него смогу сделать больше. – Ваш отец утверждает, что вы хотите прославиться, – произносит Ричард. – Вы ведь поэтому пришли к нам в студию? Чтобы получить свои пятнадцать минут славы?

Это звучит так, словно я одна из тех жалких малолеток, которые дают объявления в местную газету, мечтая оказаться подружкой невесты на чьей-нибудь свадьбе, но не имея знакомых, желающих выйти замуж. Он выставил меня полной идиоткой.

Я набираю в грудь воздух: – Я составила список вещей, которые хочу сделать, пока я жива. И слава-одна из них.

У Ричарда загораются глаза. Он журналист и чует, когда пахнет жареным. – Ваш папа не упомянул о списке. – Потому что большинство моих желаний противозаконны.

Разговаривая с папой, Ричард еле сдерживал зевоту, а сейчас чуть не подпрыгивает на стуле. – Правда? Например, какие? – Например, я взяла папину машину и уехала на целый день. Прав у меня нет, и экзамен по вождению я не сдавала. – Ого! – кудахчет Ричард. – Вот зачем вы платите страховку, мистер Скотт! – Он толкает папу локтем, давая понять, что не имел в виду ничего плохого, но папа смущается. Меня охватывает чувство вины, и я отвожу глаза. – А в другой раз я соглашалась на все, о чем меня просили. – И что было? – В конце концов я прыгнула в реку. – По телевизору крутят такую рекламу, – замечает Ричард. – Это она навела вас на мысль? – Нет. – Она каталась на мотоцикле и едва не сломала себе шею, – перебивает папа, стараясь перевести разговор в безопасное русло. Но это была его идея, и так просто ему не отделаться. – Меня едва не арестовали за кражу в магазине. Мне хотелось нарушить за день как можно больше законов.

Ричард тревожится. – Еще секс. – А-а-а… – И наркотики… – И рок-н-ролл! – бойко произносит Ричард в микрофон. – Говорят, когда человеку сообщают, что он смертельно болен, он старается навести порядок в доме, завершить все дела. Думаю, вы согласитесь, дамы и господа, что эта барышня решила взять быка за рога.

Нас поспешно выпроваживают. Я думала, что папа задаст мне взбучку, но он молчит. Мы медленно поднимаемся по ступенькам. У меня совершенно нет сил. – Может, кто-то пожертвует денег, – предполагает папа. – Такое уже бывало. Люди захотят тебе помочь.

Моя любимая пьеса Шекспира – «Макбет». Когда он убивает короля, во всем царстве приключаются странные события. Кричат совы. Трещат сверчки. В океанах не хватает воды, чтобы смыть кровь. – Если мы соберем достаточно денег, то сможем отправить тебя в исследовательский институт в Штатах. – Пап, деньги тут не помогут. – Помогут! Без чужой помощи нам не справиться, а там успешно проводят курс укрепления иммунитета.

Я вцепляюсь в пластиковые перила. Они гладкие и сияют. – Папа, прекрати. – Что прекратить? – Прекрати делать вид, будто я выздоровею.

Двадцать шесть

Папа обмахивает журнальный столик, каминную полку и все четыре подоконника метелкой из перьев. Он раздергивает шторы и зажигает обе лампы. Как будто пытается прогнать темноту.

Рядом со мной на диване сидит мама. По ее лицу видно, что все эти давно знакомые папины привычки ее ужасают. – А я и забыла, -признается мама. – Что? – Как ты впадаешь в панику.

Он бросает на нее подозрительный взгляд: – Это оскорбление?

Она забирает у него метелку и протягивает бокал, из которого с самого завтрака потягивала херес, периодически доливая себе из бутылки. – Нет, – говорит мама. – Тебе придется наверстать.

Похоже, она проснулась уже навеселе. И разумеется, вдвоем с папой в его постели. Кэл потащил меня за собой через лестничную площадку взглянуть на родителей. – Номер семь, – пояснила я ему. – Что? – В моем списке. Мне хотелось объехать весь мир, но вместо этого я решила помирить маму с папой.

Он ухмыльнулся, как будто все это моих рук дело, хотя на самом деле они сами управились. Мы открываем чулки с подарками на полу в их спальне, а они сонно глядят на нас. Мне кажется, будто я попала в какую-то временную дыру.

Папа подходит к обеденному столу, перекладывает вилки и салфетки. Он украсил стол хлопушками и снеговичками из ваты, а салфетки сложил в виде лилий-оригами. – Я попросил их прийти в час, – сообщает он.

Кэл вздыхает за рождественским номером «Бино». – Зачем ты вообще их позвал? Какие-то они странные. – Сегодня Рождество и надо веселиться! – шикает на него мама. – И ходить на голове, – бормочет Кэл, переворачиваясь на ковре и мрачно глядя на нее. – Лучше бы мы были одни.

Мама толкает его носком туфли, но Кэл не улыбается. Тогда она показывает ему метелку: – Сейчас получишь! – А ты догони!

Хохоча, Кэл вскакивает на ноги и бросается через комнату к папе. Мама гоняется за ним, но папа преграждает ей путь и делает вид, будто отгоняет ее приемами карате. – Вы что-нибудь сломаете, – говорю я им, но меня никто не слушает. Мама просовывает метелку между папиных ног и покачивает ею. Папа отбирает ее у мамы и засовывает ей под блузку, а потом гоняется за мамой вокруг стола.

Странно, до чего меня это раздражает. Я хотела, чтобы они снова сошлись, но это не совсем то, что я имела в виду. Я думала, они станут серьезнее.

Они так шумят, что мы не слышим звонок в дверь. Внезапно раздается стук в окно. – Ой, – восклицает мама, – гости пришли!

Она кокетливо направляется к двери. Папа подтягивает брюки. Улыбаясь, он идет за мамой, а за ним Кэл.

Я не двигаюсь с дивана. Скрещиваю ноги. Потом выпрямляю. Беру телепрограмму и непринужденно перелистываю страницы. – Посмотри, кто пришел, – произносит мама и вводит в гостиную Адама. На нем рубашка на пуговицах, а вместо джинсов-легкие брюки из хлопка. Он причесался. – Счастливого Рождества, – желает мне Адам. – И тебе. – Я принес тебе открытку.

Мама подмигивает мне: – Ну, оставляю вас вдвоем.

Получается неловко.

Адам садится на ручку кресла напротив и наблюдает, как я раскрываю открытку. На ней нарисован олень из мультика с увитыми остролистом рогами. Внутри Адам написал: «Веселого праздника!». Никакие тебе «целую».

Я ставлю открытку на столик между нами, и мы оба смотрим на нее. Во мне что-то ноет. Глухая боль не утихает, как будто ее ничем не унять. – Насчет того вечера..-начинаю я.

Адам сползает с ручки в кресло: – А что? – Тебе не кажется, что нам нужно об этом поговорить?

Он мнется, словно не может найти ответа на каверзный вопрос. – Пожалуй. – Мне показалось, что ты испугался. – Я решаюсь поднять на него глаза. – Я права?

Но не успевает он что-то сказать, как дверь гостиной распахивается и врывается Кэл. – Ты подарил мне булавы! – объявляет он и изумленно застывает перед Адамом. – Как ту угадал, что я о них мечтаю? Они классные! Смотри, у меня почти получается.

Но булавы валятся у него из рук, разлетаясь по всей гостиной. Адам смеется, собирает их и жонглирует сам. У него получается на удивление хорошо: булава падает только на восемнадцатый раз. – А с ножами так сможешь? – любопытствует Кэл. – Я видел дядьку, который жонглировал яблоком и тремя ножами, причем он ухитрился очистить и съесть яблоко. Ты успеешь меня научить, пока мне не исполнилось двенадцать? – Я тебе помогу.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 42
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пока я жива (Before I Die) - Дженни Даунхэм бесплатно.

Оставить комментарий