Я раб у собственной свободы… (сборник) - Игорь Губерман

Унимается пламя горения,

и напрасны пустые рыдания,

что плывет не заря постарения,

а густеет закат увядания.

* * *

Стоит жара, и лень амурам

в сердца стрелять, и спят они;

я Фаренгейта с Реомюром

люблю ругать в такие дни.

* * *

Зачем в устройство существа

повсюдного двуногого

Бог сунул столько бесовства,

крутого и убогого?

* * *

Душа моя во мне дышала

и много высказать хотела,

но ей безжалостно мешала

прыть необузданного тела.

* * *

Порой весьма обидно среди ночи,

что я не знаменосец, не герой;

ни язва честолюбия не точит,

ни жгучих устремлений геморрой.

* * *

Снова церковь – и в моде, и в силе,

но творится забавная драма:

утвердились при власти в России —

те, кого изгонял Он из Храма.

* * *

Когда пожухшее убранство

сдувает полностью с ветвей

и веет духом окаянства —

томится мыслями еврей.

* * *

Забавно, что в соседней бакалее

легко найти творение ума,

от порции которого светлее

любая окружающая тьма.

* * *

Скоро мы, как дым от сигареты,

тихо утечем в иные дали,

в воздухе останутся ответы,

что вопросов наших ожидали.

* * *

В горячке спора про художества

текущей жизненной картины

меня жалеют за убожество

высоколобые кретины.

* * *

Плывет, качаясь, наше судно,

руководимое не нами,

по волнам дикого абсурда,

который клонится к цунами.

* * *

Душе моей пора домой,

в ней высох жизни клей,

и даже дух высокий мой —

остоебенел ей.

Постскриптум. Новые гарики

* * *

Что в нас играет? Чувства, знания

и предков зыблющийся прах,

а ниже уровня сознания —

утробный, чисто рабский страх.

* * *

Меня приветила эпоха —

читался я довольно длительно:

когда душе темно и плохо,

ей наплевательство целительно.

* * *

И не простить, и не забыть,

как убивали влет

пытающихся растопить

многовековый лед.

* * *

В умах талантливых людей —

тьма миражей, уже готовых,

и полный крах былых идей

грозит рождаемостью новых.

* * *

Опять вовлечься в хаос – наше право,

и нам легко достигнуть этой цели,

повсюду зазывальщиков орава

и нежные офелии с панели.

* * *

Когда хорошая кормежка,

что очень важно для народа,

то кажется: еще немножко,

и будет к ужину свобода.

* * *

И кругозор был сильно сужен,

и стойло было огорожено,

я небо видел только в луже —

оно и там меня тревожило.

* * *

Надежды разгораются и гаснут,

и новым ослепляют пируэтом,

они совсем и вовсе не напрасны,

поддерживая нас обманным светом.

* * *

Своих детей убив, Россия мается,

но свежая на смену зреет завязь,

страна за это время изменяется,

умело той же самой оставаясь.

* * *

Великих нет уже злодеев,

а кровь и щелканье курков —

от умудренных прохиндеев

и воспаленных мудаков.

* * *

Волны света, волны мрака вперемежку

вечно катятся, заведуя судьбой,

и не прячет Бог довольную усмешку,

когда борются они между собой.

* * *

Я все же верю, что Россия

еще воспрянет ото сна,

а тут как раз придет Мессия,

и станет вечная весна.

* * *

Теперь, когда вижу свой век целиком,

пишу с убежденным спокойствием:

неважно, что жил я дурак дураком,

а важно, что жил с удовольствием.

* * *

Не верю истинности знаний

о тех событиях, что сплыли:

калейдоскоп воспоминаний

всегда цветистей давней были.

* * *

Тюрьма – это школа смирения,

но злоба родится из боли —

отсюда и дух озверения,

присущий питомцам неволи.

* * *

Сегодня я думал, моральный урод,

что все-таки мы пустомели:

евреи в России споили народ,

а больше нигде не сумели.

* * *

Свободный дух – родня недугу.

По счастью, он неизлечим.

Больные тянутся друг к другу,

хотя для ссоры – тьма причин.

* * *

Разное к нам у Творца отношение —

ровно по нашим масштабам,

лучшее Богу от нас приношение —

это даяние слабым.

* * *

Проблем у нас – немыслимая тьма,

дано как мудрецам, так и ублюдкам,

что главные усилия ума

повязаны не с небом, а с желудком.

* * *

Есть некие невидимые шкалы

для личного достоинства и чести,

несметные гиены и шакалы

не снизят их, собравшись даже вместе.

* * *

Сплетня, слух и клевета —

скотская компания,

жизней наших маета —

поле их питания.

* * *

Тоска былых невзгод, утрат, метаний

с годами не низводится к нулю,

и сладостная боль воспоминаний

нас часто посещает во хмелю.

* * *

В истории такие есть периоды —

они весьма заметны и нередки —

когда различной умственности ироды

растут везде, как раковые клетки.

* * *

Очень редко и почти без интереса,

хмуро новости ловя, листаю прессу —

поминальная идет повсюду месса

по усопшему духовному прогрессу.

* * *

Пускай неверны домыслы мои,

но ясно видно это злоключение:

у жизни есть придонные слои —

беда, если выносит их течение.

* * *

А время течет не пустое

в оставленной мною отчизне:

в России эпоха застоя

лекарственна вянущей жизни.

* * *

Среди научных достижений,

которым нынче нет числа —

и миллионы тех мишеней,

которых гибель унесла.

* * *

В эпохи грандиозного обмана,

а в мире часты эти времена,

умы полны кровавого тумана,

а на глазах – густая пелена.

* * *

Я ничуть политикам не критик,

но решили как-то мы с приятелем:

чем честней и искренней политик,

тем успешней врет он избирателям.

* * *

Давно мне это предсказали:

твоей игре опасно эхо,

я это вспомнил на вокзале,

когда с этапом в лагерь ехал.

* * *

Любя всей душой беззаветно

ту землю, в которую врос —

чего ж не любим я ответно? —

извечный еврейский вопрос.

* * *

Конечно, старикам сегодня грустно,

конечно, это тягостное чувство,

что все твои святые убеждения —

всего лишь результаты заблуждения.

* * *

Всегда в тени значительной идеи,

фужеры воздымая и бокалы,

тусуются большие прохиндеи

и мелкие сметливые шакалы.

* * *

В годы лжи, клеветы и наветов

если манит успех проходимцев,

можно много полезных советов

получить у народных любимцев.

* * *

Все в мире зыбко, но зато

наш век в удобствах нас купает,

и непродажно только то,

чего никто не покупает.

* * *

Заметил верно кто-то встарь

в дыму большого зарева:

не столько страшен государь,

как шавка государева.

* * *

Когда дела пошли вразнос,

а ты за них в ответе —

ищи еврея, чтобы нес

вину за беды эти.

* * *

Всегда евреи дорожили

чужой землей, где поселились,

на бочки с порохом чужие

они восторженно садились.

* * *

Забавен, однако, наш умственный путь:

с упрямством, достойным быков,

мы дыры в познании верой заткнуть

пытаемся много веков.

* * *

Вдоль жизни возникают обстоятельства,

в которых есть различные возможности,

а то, что там мелькает, и предательство —

проверка нашей совестной надежности.

* * *

В ходу сегодня новые страницы —

о чести человека, о правах,

однако дух усатого убийцы

по-прежнему витает в головах.

* * *

Коль начал, я буду писать до конца,

являя цинизм и бесстыдство,

а что еще жив я – не милость Творца,

а просто Его любопытство.

* * *

Трава восходит молодая

над теми, кто уже не тут,

но тени их, не увядая,

во мне живут.