Дочь врага (СИ) - Свит Кэти

Сволочи. Мне всего лишь надо было услышать ее, узнать, что моя девочка не поверила в этот бред про беременность, но Крис поверила, поэтому ее здесь нет.

Открыл глаза. Дежавю. Рядом сидит отец, все так же пиликают приборы. Хотя бы ровно, а не как припадочные.

— Я приказал своим людям не пускать к тебе жену, пока ты окончательно не оправишься, — сказал папа. — Как тебя только угораздило жениться на этой истеричке? Вообще не твой типаж.

— Думал, смогу забыть Кристину. Мне тогда было все равно, кто будет в моей постели, лишь бы отличалась от огненной характерной брюнетки. Вроде даже привык. Жили же мы как-то под одной крышей. Полюбить вот только так и не смог. Потом она осмелела, стала выносить мозг, но я прятался на работе. Если не там, то на ринге и всем было нормально.

Отец дал мне мобильник, только вот ее теперь отключен. Через Ольховского узнал, что у них все в порядке. Крис у себя дома под присмотром, но говорить со мной категорически отказалась. Передала: «Пусть быстрее поправляется».

Глава 50. Тимур. Вместе?

Время потянулось, как жвачка на горячем асфальте. За окном меняются день и ночь. Возле меня каждый день по несколько часов проводит отец, а Крис все так же не желает со мной говорить. Там, за стенами клиники течет жизнь. Подозрительно притих Киреев. Он, как умный бизнесмен и опытная сволочь, ждет подходящего момента, чтобы нанести самый болезненный удар. Готовится, собирает силы. Люди Ольховского перехватывают информацию, собирают по крупицам, чтобы разгадать его план.

Мы так думаем, что он уже знает, что Ярослава — моя дочь. Отличный повод снова ударить по бизнесу моего отца. Эта многолетняя война закончится лишь когда один из них будет полностью уничтожен. Я не позволю, чтобы этим «кем-то» стал Руслан Ибрагимович Селехов.

— Когда я смогу выйти отсюда? — расхаживаю по палате, как загнанный в клетку зверь.

— Тимур Русланович, потерпите. Восстановление идет полным ходом. Еще пару недель и…

— У меня нет пары недель, — перебил врача. — Сегодня! Я еду домой сегодня!

Остановить меня не вышло даже у охраны отца. Одного зверского взгляда оказалось достаточно, чтобы они выпустили меня из палаты. Парни двинулись следом, поехали со мной к дому Кристины. У ее дверей тоже стоят большие парни.

— Пусти, — один из них кивнул и позволил мне войти в квартиру.

Здесь пахнет уютом, любимой женщиной и молоком. Это запах семьи? Запах настоящей любви? Втянул его ноздрями, прошел в комнату, застыл при виде умилительной картины, сжавшей сердце в тиски.

Крис спит, раскидав свои темные локоны по подушке. У стены сладко сопит маленькая Ярослава, раскинув в стороны ручки и сладко посапывая. Тихонечко подошел, поморщившись от саднящей, но вполне терпимой боли, коснулся губами виска любимой женщины. Кристина вздрогнула, открыла глаза.

— Спи, я посижу на кухне, — погладил костяшками пальцев по щеке, ушел, прикрыв за собой дверь.

— Что ты здесь делаешь? — хриплым ото сна голосом спросила любимая. Она решила выйти ко мне.

— Выгонишь? — смотрю на нее. Такая уютная и домашняя. В чуть смятых, задравшихся серых шортиках, в вытянутой майке без лифчика. Настоящая. Моя.

— Тим, тебе нечего тут делать. У тебя жена беременна, — эти слова резанули по самому сердцу.

— В ее беременность я не верю. Я не буду обсуждать с тобой нюансы нашей с ней постели, но я уверен, что, если там все же вдруг есть беременность, она не от меня. Я подам на развод, — смотрю на нее и млею от исходящего в мою сторону тепла несмотря на то, что моя женщина изображает из себя надутого ежа.  — Моя семья — это вы. Ты и Ярослава, чтобы ты там себе не надумала. Можешь метлой гнать, только это не поможет, я все равно буду рядом. Я нужен вам также, как вы мне.

— А если там все же твой ребенок? Тим, я же не дура, я понимаю, что, если спать с мужчиной, могут быть дети. В соседней комнате есть прекрасное тому доказательство, а мы тоже почти всегда предохранялись! Нет, я не могу так.

Встал, подошел к ней, положил руки на бедра. Моя женщина напряжена, как натянутая тугая пружина. Тело слегка вибрирует от нервов и отдает импульсами мне в пальцы. Веду ладонью к талии слегка сжимая пальцы, чтобы лучше чувствовать свою Крис. Залипаю взглядом на приоткрытых губах, на темных ресницах, на потрясающих, самых родных глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мне снилось, что у нас будет сын, — дышу ей в рот, забираюсь пальцами одной руки в волосы, фиксирую затылок, веду языком по верхней губке еще чуть открывая любимый ротик. — Ты ведь уже доверилась мне, — целую каждую губку по очереди чтобы не пропустить ни единого миллиметра, пью ее частое дыхание боясь разрушить этот потрясающий интимный момент. — Дай мне шанс стать частью вашей семьи. Дай мне возможность защитить тебя. Вы — все, что у меня есть, Крис.

Кончиком языка касаюсь ее и в голове происходит взрыв. Эмоции ярким каскадом спускаются по мне. Они обволакивают, сводят с ума. Ее робкий ответ на поцелуй как шанс, что у нас все получится.

— Мне страшно, — признается любимая женщина.

— Мне тоже, — отвечаю ей. — Но мы обязательно со всем справимся. Вместе.

Глава 51. Крис. Доброе утро

Просыпаться в объятиях любимого мужчины ни с чем несравнимое удовольствие. Тимур крепко спит на моей подушке, а я лежу на его плече и не могу удержать себя от прикосновений. Трогаю его везде куда только могу дотянуться. Глажу, ласкаю, прикрываю глаза.

Ритмичный стук сердца, мирное посапывание, тиканье часов. Я чувствую себя наполненной и счастливой. Впервые за долгое время.

Смотрю на спящего мужчину и сердце переполняется от нежности. Люблю его до боли на кончиках пальцев. До мурашек. До потемнения в глазах.

Я буду бороться за него и за наши с ним отношения до последнего. Никому не позволю встать между Тимуром и мной. Ясенька будет расти с папой. Это стопроцентно его дочь! А вот насчёт поведения Ники… Пожалуй, Тим прав. Мне нужно научиться ему доверять.

-Сколько времени? - хриплым от сна голосом интересуется мужчина. Смотрю на часы, ровно семь. На работу ему сегодня не надо, больничный открыт. Будет восстанавливаться позже, когда выспится. Сон тоже лечит.

- Спи, - шепчу. - Ещё рано, - целую его в обнаженную грудь.

Тим перекатывается, подминает меня под себя, нависает сверху. Наши губы находятся в миллиметре друг от друга. Голова кружится от интимности момента.

-Нет бы пожелать мне доброго утра, - он начинает говорить, и в процессе наши губы соприкасаются. Мы замираем.

-Доброе утро, любимый, - с улыбкой произношу. Тим напрягается на один короткий момент, затем открывает глаза, внимательно смотрит на меня. Изучает. Он словно ищет подвох. Пытаюсь быть для него, как открытая книга. Безумно устала отталкивать его и убегать. Бороться с отцом в одиночку, противостоять, доказывать, что тоже имею право на чувства. На собственную жизнь. На любовь.

-Криииис, - Тим протяжно произносит мое имя, улыбается, словно чеширский кот. - Утро точно доброе? - толкается бедрами вперёд, видит мою реакцию и довольно ухмыляется. Зараза! Я не могу сдержать лучинки в глазах.

- Будешь и дальше дразниться? - крепко обнимаю его. Подаюсь вперёд. - Или может быть поцелуешь мать своего ребенка? - вижу, как Тимуру радостно слышать эти слова. Трепещу от восторга.

-Я зацелую всю её с головы до пяток, - покрывает меня лёгкими, практически невесомыми поцелуями. Щекотно. Я тихо смеюсь. Счастье бьёт ключом. - Сама напросилась! - ловит губами мои. Мы сливаемся в умопомрачительном поцелуе, оторваться невозможно! Мысли унеслись прочь из головы, оставляя вместо себя только тягучую сладость.

-Люблю тебя до невозможности, - шепчет между ласками. - Ты самая желанная, самая красивая, самая дорогая женщина на свете! - от переизбытка чувств на глаза наворачиваются слезы. - Моя! - снова получаю чувственный поцелуй, громкий стон чистейшего удовольствия вырывается из груди.