Не драконь меня, ведьма! (СИ) - Гром Мира

Ни на секунду не задумываясь, он попытался накинуться на столь заботливо накрытый завтрак.

— Ксана! – выругался он, когда шаровая молния прошлась по руке и вернулась обратно в защитный купол, — вот только покажись мне на глаза!

— Да здесь я! – прошептала я, подкравшись из-за спины, — доброе утро!

Я сняла купол с завтрака.

— Боже…— протянул он, уставившись на прихорошенную меня. Зеленые глаза, подведенные неярким черным карандашом, нежно-розовым подкрашены губы, коса, туго заплетенная, перекинута через плечо. Темно-зеленое платье в пол, идеально обтягивает фигуру, выделяя и подчеркивая там, где надо, но не вызывая излишнего желания. Я ж говорю, неплохо получилось.

— Я вроде не музейный экспонат, чтоб так рассматривать! Ешь давай! – вслух возмутилась я, довольная произведенным эффектом.

— Ты… ты прекрасно выглядишь! – Тим подошел ко мне и нежно коснулся губами моей щеки.

— Спасибо, — улыбнулась я, — но, если хотел, мог и в губы поце… — договорить у меня уже не получилось.

Тим поцеловал и, подхватив меня на руки, отнес на кровать, продолжая касаться моей шеи губами. Но, любая сказка имеет свой подвох, и «долго и счастливо» это явно не про нас! ТолькоТим начал разбираться со шнуровкой платья, а я потянула руки к пуговицам на его рубахе, как прямо за спиной инспектора открылось окно телепорта. Нас обоих потянуло прямо в него. Тим только и успел, что перевязь прихватить. Ну а я завтрак уцепила.

Вот же волки позорные! Полчаса, что ли подождать не могли?! Это всегда так будет? Или просто сегодня повезло?!

Окно портала с тихим звоном схлопнулось за нашими спинами. Мы находились рядом с дорогой, шедшей через негустой лес. Листву трогал слабый ветерок, где-то покрикивали птицы.

Ноздри сразу же ощутили этот запах… Увы, совсем мне не знакомый. Но догадаться было не трудно, какая картина откроется перед нами, стоит только выйти из-за покрытых сизыми ягодами густых кустов.

— Орки… — прошептал Тим, — постой здесь.

Но я не послушалась, мне надо было видеть все самой. Истыканные стрелами тела лежали в лужах зеленой крови так, как застала их смерть. Вот старый орк сжимает в руке ятаган с испачканным алым лезвием – похоже, он успел дотянуться до кого-то из убийц. Молодая орчиха согнулась, прижимая к груди ребенка, до последнего прикрывая его своим телом… Стрела навсегда соединила сердца матери и дитя. Старуха с пробитым горлом, в руках судорожно сжат корявый посох – шаманка…

Тим обернулся:

— Не смотри! Такие вот моменты напрочь изгоняют у молодых инспекторов всякие иллюзии о романтичности нашей работы.

Он осматривал место побоища цепким взглядом. Я с трудом держалась. Более десятка женщин, три десятка детей, и всего пятеро мужчин. Похоже, их подстерегли в засаде и просто перестреляли из луков.

— Мы опоздали не более чем на час, — пробубнил мой напарник себе под нос.

— Карв! Карун!

Крупная серо-черная птица опустилась на труп шаманки. Покосилась на нас, видимо сочла не опасными. И деловито принялась за дело, начав с глаз.

Над головой послышались еще хлопки крыльев – падальщицы спешили на обед.

Этого выдержать я уже не смогла, только и успела сделать несколько шагов к ближайшим кустам.

Тим достал флягу из сумки и не глядя протянул мне.

– На, прополощи рот и сделай пару глотков, полегчает.

Я вцепилась в баклагу как в последнюю соломинку. Инспектор сделал еще круг по поляне среди кровавого месива и снова подошел ко мне:

— Я узнал на лице самой старшей орчанки ритуальный рисунок странницы в поисках нового кочевья. Кому могли помешать обычные переселенцы? Вот так, искали новый дом… И нашли его в земле и желудках падальщиков… А судя по цвету крови на клинке воина, напали на них люди, гномы либо эльфы, — пробурчал инспектор.

— Ти-и-им, — позвала я, морщась от ужаса, — давай сожжём их и уйдем отсюда, пожалуйста.

— Нет, — довольно резко ответил он, — нам нужно понять, что тут произошло. А раз ты не послушалась и вышла, то смотри и рассказывай, что ты видишь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Хорошо, — я сглотнула очередной комок, подступивший к горлу, — тут было два вида лошадей. В первом случае это легкие лошадки, под всадниками, заточенные под долгую езду. Во втором, рабочие, подходящие для телеги, выносливые, тяжеловозы…

— На них тоже были всадники, — подправил он меня, показывая на тела.

— Да нет, они слишком легкие, чтоб нести всадника, а следы копыт, смотри, явно от тяжеловозов. И следы телеги или кибитки…

— Исхудавшие, но с всадниками. Смотри, вот тут, — он подошел к лужице с кровью,— лошадь оступилась, и наездник упал, — он указал на примятую траву, — продолжай.

— Тим, не надо, я не хочу, мне гадко! Они пошли в ту сторону, идем, догоним и накажем их! Нельзя убивать детей! – затрясло меня от гнева и отвращения.

— Успокойся, злость плохой помощник. Дальше, что ты видишь.

Да как он смеет заставлять меня рассматривать это побоище?!

— Да, жестоко. Сам помню, как первый раз рассматривал мясо. Помню как паршиво. Но без этого не научиться. Бедная моя ведьмочка…— он подошел и приобнял меня за плечи. Я отстранилась,— знаешь, что это за раса? – спросил он.

— Кибитки нет, или телеги, — давясь слезами, продолжила я,— Орки, — я растеряно посмотрела на него, по ощущениям бледная как мел,— но они же в степях в основном живут, кочуют, верно?

— Верно. Но что-то их оттуда выгнало, заставив уйти с обжитых мест, — тихо сказал он.

— Или кто-то… — уловила я его мысль.

— Не хочу я, чтоб ты все это видела…

— Надо, — поморщилась я, теперь уже не собираясь сдаваться.

— Это действительно важно, что еще скажешь?— продолжил он заставлять меня разложить ситуацию по пунктам. Встал и подошел к одному из тел, мне тоже показалось, что я увидела шевеление. Проверил пульс.

— Сердце еще бьется,— тихо прошептал он, но я услышала, и громко сказал, — надо уходить, она мертва.

— Врешь! – я подошла ближе и убедилась сама. Тим тяжело вздохнул.

— Нам не спасти ее. Ей остались считанные мгновения, идем.

Выжила именно молодая девушка-оркиня. Лет шестнадцать-семнадцать, совсем еще ребенок.

Я уже было собралась встать и уходить, но раненная начала приходить в себя и застонала. Тим вздохнул.

Я резко присела. Меня словно подменили. Сила сама подсказывала мне что делать, а знания наставник вдолбил на славу. Я плела мощное заклинание лечения. И Тим уже ничего не мог сделать — останавливать меня было поздно.

Он одну за другой выдернул стрелы, торчащие из груди молодой оркини. На второй она закричала. Я приложила руки к ранам и спустила заклинание. Чудом выжившая отключилась.

***

Я жалобно посмотрела на напарника.

— Не хотелось бы говорить этого, но я должен, Ксана, привыкай, такие появления не редкость. Бывает, что появляешься и у тел недельной давности…— он замолчал, давая мне додумать самой. А с воображением проблем не было. Желудок сжался и попросился на выход.

— И никак иначе? – спросила я, бледная как кусок мела, или зеленая не хуже орков, сама уж не знаю.

— Ксана, ты нужна мне, — серьезным тоном сказал он, — соберись.

— И ты мне нужен, — практически беззвучно ответила я и согласно кивнула, судорожно пытаясь взять себя в руки.

— То, что я сейчас скажу, тебе не понравится. Мы не лечим раненных, Ксана, не известно, что ждет нас за поворотом и сколько сил потребуется, чтоб выжить. Мы не можем рисковать сотней жизней, ради одной. А сейчас мы и оставить ее не можем, и с собой нести нам не на чем. Пойми, ради главной цели мы должны уметь пройти мимо, — врал он мне в глаза.