Любовь и Миры (СИ) - Порохова Зинаида

И ещё, по вине Юрия в душе Оуэна зазвучали забытые голоса и чувства, разбуженные звуком его имени. Зачем поселять в душе надежду на…  перемены? Её не было там уже тысячи тысяч витков. А люди…  Они приходят и уходят. Их век слишком короток, а волны цивилизаций слишком часты и непрочны. У них, этих миллиардов, своя короткая жизнь, у него, одинокого криптита, своя. Длинная. Они не пересекаются. Человечеству нет дела до головоногих моллюсков. А Юрий…  Это сейчас он критикует своих сородичей — что говорит лишь о том, что он ещё слишком молод — а скоро и он переменится. Социум оболванит его, как и всех, втиснув в свои узкие рамки: заказ — исполнитель. Там нет места одинокому философу, сидящему глубоко под водой в своей пещере. И представляющему для них интерес, лишь, как природный казус. Стоит ли начинать это общение? Не слишком ли больно будет потом? Расставаться или разочаровываться.

Юрий, очевидно, почувствовав его настроение, тихо проговорил:

— И всё же, ты не любишь людей, Оуэн…  Я тебе неприятен?

— Дело не в этом, Юрий. Извини, если дал тебе это почувствовать. Просто я боюсь находить, чтобы потом не потерять, — вздохнул тот. — Причина не в тебе, а во мне. Я излишне консервативен и привык к одиночеству. Нет, скорее — к своей изолированности.

— Я тоже устал от одиночества, Оуэн. И от изолированности тоже.

— Но моё одиночество вынужденное, — удивился криптит. — А ты — часть огромной цивилизации, состоящей из миллиардов особей. Неужели среди них может быть одиноко?

— Да, может. Я всегда один, — тихо сказал Юрий.

— Почему? Тебя не понимают? Не хотят с тобой общаться? — спрашивал Оуэн. Ему хотелось понять — что с этим мальчиком не так?

— Это я их слишком хорошо понимаю. И это я не хочу с ними общаться, — резко ответил Юрий. — Мы по-разному смотрим на мир.

— Это временно, — вздохнул Оуэн. — Ты изменишься, Юрий, и станешь думать как все. Таков закон стаи. Одиночки в ней не выживают.

— Но я не хочу меняться! — возразил Юрий. — И не хочу быть в этой стае! Законы человеческого общества бесчеловечны, а его перспективы…  бесперспективны. Да ты и сам это знаешь.

— Будущее всегда многовариантно, Юрий. Не всё так однозначно, — возразил Оуэн.

— Но, поверь — между тобой и мной гораздо меньше отличий, чем с ними.

— Ты уверен? — пытался разобраться Оуэн. — Чем тебя привлёк морской житель? Мыслями? Но в мире есть множество уникальных людей, мыслящих не ординарно: философы, писатели, просветители, религиозные деятели. Неужели ты не заметил их, путешествуя по миру в астрале? Вы — родственники по Виду. Я — другой. Например, думаю не только головой, но и ногами. У меня голубая кровь. Мы с тобой живём в несходных стихиях и на разных сторонах планеты. Что же нас объединяет?

— Одиночество, например. И то, что ты — не человек.

— Я не понимаю тебя, — отозвался Оуэн. — Они обижают тебя, не хотят общаться? Поверь, я не против общения с тобой. Но мне кажется, что, считая так, ты теряешь корни, основу. Ведь сам ты — итог длительной Эволюции человеческого рода. Нельзя отрицать и отвергать самого себя. Надо найти…  общее. Я, например, сожалею о том времени…  Впрочем, это неважно, — прервал он сам себя. — Расскажи мне о себе.

Но тут Юрий вдруг заявил:

— Извини, Оуэн, поговорим в другой раз. — И его голос исчез.

Оуэн осел в своей нише. Ему казалось, что он только начал подыскивать к мальчику ключик. Но вдруг спугнул его. И он был недоволен собой. Вёл себя как…  угрюмый анахорет. Но ведь он такой и есть. Не стоило приставать с расспросами — захочет, сам о себе расскажет.

Оуэн хотел было извиниться, но, попытавшись выйти на телепатическую волну, чтобы связаться вновь, не сумел этого сделать. Юрий закрылся. От него? Силён мальчик!

«Он очень мощный телепат. И осторожен, — одобрил Оуэн, как истинный криптит. — Даже сильнее меня, причём — во многом, — признал он. — Хотя, чего удивляться — я давно утерял навыки. Не с кем. Попробовать, что ли, на дельфинах? Смешно, — Оуэн, вспомнив беседу, покачал головой. Странно было услышать вновь своё имя, да ещё от незнакомой человеческой особи. — И чего я принялся поучать его? Хочет человек общаться с криптитом? Пожалуйста! Любит одиночество? Это его выбор. Я и сам такой же…  нелюдимый, — вздохнул Оуэн. — Или не моллюсковый. И недельфиний. А ведь он спас меня! Вдруг он обиделся и больше не вернётся? И опять тысячи витков я буду говорить сам с собой? Глупый трусливый Octopus vulgaris! — Оуэн положил голову на руки, одна из которых непроизвольно бдела за окружающим пространством, ища врага. Но волноваться было не о чем — его пещера комфортна и безопасна. — Как Юрий сказал? Он слишком хорошо понимает людей и потому их не понимает? — размышлял о своём странном собеседнике Оуэн. — У меня они тоже частенько вызывают недоумение своей…  неоправданной агрессивностью. Но недостатки человеческого общества можно исправить. Свободу воли, данную Творцом, никто не отменял. Если, конечно, сами люди этого захотят. А пока каждый индивид, даже ушедший вперёд, вынужден подстраиваться под несовершенства своей цивилизации. А не наоборот, как хочет Юрий — мир не таков, пусть станет таким, как я хочу. Совершенствование общества — процесс долгий. И махать сабелькой, воюя с мельницами, бесполезно. Чтобы мир изменился, нужны многие факторы, а главный из них — время. И этот процесс не соразмерим с масштабами жизни человека, поэтому и кажется медленным. Хотя каждый хотел бы, как Юрий, при жизни увидеть небо в алмазах. Хотя, есть, конечно, варианты быстрой смены уклада общества — для нетерпеливых — это революционные преобразования».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Оуэн наблюдал немало революций, происходящих в человеческом сообществе. Но они скорее разрушали то, что имелось, чем способствовали его реформированию и прогрессу. А делали это такие, как Юрий, не умеющие остановиться — нетерпеливые максималисты, верящие, что крик петуха будит солнце. Но иногда, как ни странно, нечто подобное происходило — революция непостижимо быстро реформировала общественные устои. Иной раз, обойдясь даже без жертвоприношений на её алтарь. Петля времени? Может, это иногда случается — когда перемены назрели и это единственно возможный путь?

«Юрий сказал — «Крик петуха — не явный закон мироздания, но он работает?» Чудак. А, может, он и прав. Иногда это бывает, как исключение из правил».

Удивительно, но Оуэн, уже тысячи витков беседующий только сам с собой, сейчас незаметно вступил в некий виртуальный диалог. Выходит, у него теперь есть не только помощник-инкогнито, но и собеседник-инкогнито? Виртуальный друг, так сказать, по переписке. А может и не только виртуальный. Если, конечно, Юрий не обиделся на осьминога, не желающего признать их явную похожесть — человека и осьминога…

Под эти мысли Оуэн незаметно смежил зрачки и задремал. Перенесённый стресс требовал компенсации.

* * *

Прошла не одна неделя, но Юрий так и не появился. Но Оуэн всё также продолжал спорить с ним. И даже привык к тому, что у него теперь есть с кем спорить. И о ком думать. Его беспокоила судьба юноши.

Почему он чурается людей? Что с ним не так? Может, ИПЗ подскажет? Там имелась информация обо всём, что когда-нибудь происходило на Земле, надо было только уметь подобрать ключик. Криптит умел. Но, заглянув туда, Оуэн не обнаружил историю Юрия. Такое с ним было впервые. Тоже блок Юрия? Или он не с Земли? Смешно. Но как ему это удалось? Ведь это практически невозможно. Но, выходит, не для Юрия. Интересно, что он ещё умеет?

Почему же с такими талантами Юрий одинок в мире людей? Хотя, может, именно поэтому.

Оуэн задумался:

«Что же делает моего знакомого — забытое словечко! — таким одиноким? Инвалидность? Многие особи — и не только человеческие — не любят инвалидов. Им кажется, что это заразно, даже если это просто травма. А некоторые почему-то считают, что общаться с убогими зазорно. Типа — их могут принять за таких же ущербных. Однако среди любых видовых групп встречаются и милосердные особи. Но, с другой стороны — не каждому инвалиду приятно ощущать себя объектом чужой жалости. И, всё же, Юрий не похож на инвалида. Скорее — на супер-героя, образ которых так популярен сейчас в человеческой цивилизации. Они там всюду — в книгах, комиксах, фильмах — которые спасают в одиночку мир, феноменально превосходя своими способностями и возможностями других представителей вида. И не только своего, — пришлось признать Оуэну. — Юрий, преодолевает духом огромные пространства, из другого конца планеты усилием мысли передвигая многотонного криптита, и разговаривая с ним через материки и океаны. Даже ставит блоки на планетарном информационном потоке. И это лишь то, с чем поневоле столкнулся криптит. Наверняка он умеет ещё многое недоступное другим. Тогда почему один? Может, у него трудный характер? Не все же хотят приспосабливаться к причудам другого, особенно если он в чём-то значительно их превосходит. Но у кого-то и это получается. Да и не все же вокруг него так глупы. Да и не только вокруг. Ведь Юрий нашёл меня в другом конце мира. А ещё у него есть близкие, которые просто обязаны применяться к его характеру. Хотя, уровень этики человеческого сообщества сейчас катастрофически падает, а родственные связи становятся всё слабее. Да и родственники бывают разные».