Рейтинговые книги
Читем онлайн Принцип каратэ - Данил Корецкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 97

Что любопытно, — перебил рассказчик сам себя. — Парфюмерные девочки и парикмахерские — как из одного инкубатора. Манеры, косметика, краски на мордашках, одежда, ужимки... И начальницы — как сестры-двойняшки, хоть лица и разные.

Петр понимающе кивнул:

— Социальная среда. Торговля, сфера обслуживания формируют свой тип. Вот и похожи.

— Рассказать, как дальше было? — вмешался я. — Обошел салон, заведующей нет, выписал ей повестку на завтра, указав, по какому делу, — она тут как тут, будто из-под земли...

— До повестки не дошло, начал расспрашивать про характеристику, сразу пропавшая и объявилась. «Опозорила нас, уронила честь коллектива», — и другие гневные слова, но характеристику написала хорошую. Да они у всех одинаковые, — Валек хмыкнул. — Порасспрашивал про Вершикову, одни говорят — нормальная девчонка, главное — не скандальная, другие — деревенской выскочкой называют, воображалой. И наконец отправился к Марочниковой... — Валек встал, прошелся по кабинету. — Что удивительно: живет она на Маяковского, в «золотом» кооперативе — высотный дом, улучшенная планировка и все такое... Снимает по договору, цена соответствующая. Да и попробуй отыщи в центре изолированную квартиру для найма. Ведь не так просто.

Валек глянул вопросительно, я пожал плечами, но зарубка в памяти осталась.

— ...Звоню, открывает, глаза заплаканные, болею, говорит, да не в том дело: спиртным слегка попахивает и вообще... Вручил повестку, напомнил, что стихи вам передать обещала.

— Какие стихи? — удивился Петр, не знавший о деталях поручения.

— Вот эти, — Валек снова развязал тесемочки и, вытащив лист синей бумаги со столбиком машинописных строчек, протянул мне.

«Валерий Золотов. Моей лошади». Фамилия и название набраны заглавным шрифтом и заключены в жирную красную рамку. У этого псевдоса гипертрофированное и явно неудовлетворенное честолюбие — почва для комплекса неполноценности. Вот и разъяснение многих несуразностей его поведения.

— Она пока искала этот листок, ругала своего приятеля на чем свет стоит. Видно, обозлена на него крепко. — Перемерив шагами кабинет вдоль и поперек, Валек подошел к чинно сидящему Петру и кошачьим движением положил ему ладонь на плечо. — А когда я выходил из подъезда, то лицом к лицу столкнулся с вышеупомянутым!

Валек резко дернул Петра за руку, заломил кисть и взял на болевой прием. Тот слабо и безуспешно отбивался.

— Перестань дурака валять... Вечно одно и то же... Нашел место... Отпусти!

— Отставить! — скомандовал я. — Объясни толком, с кем ты столкнулся?

Валек разжал хватку.

— Это я так, засиделись, пора и размяться...

— Здесь тебе не спортзал, — недовольно бурчал покрасневший от напряжения Петр, заправляя выбившуюся рубашку.

— Выхожу из подъезда — Золотов, нос в нос! Он отвернулся и проскочил мимо...

— Может, к кому другому шел, — по-прежнему недовольно бурчала побежденная сторона. — Тоже мне сыщик выискался!

— Да нет, не к другому, — засмеялся Валек. — Пока он ехал в лифте, я мотнул по лестнице и постоял между этажами. Золотов пришел к Марочниковой! Та дверь открыла и говорит: «Что, адмиральский внучек, опять надо анкеты заново заполнять? Пошел к чертям собачьим!» А он так смиренно, с печалью: «Не сердись, девочка, я тебе все объясню... Пусти в дом, поговорить нужно, у Мэри дела плохие, не выпускают, хотя я и стараюсь...» И все, замок защелкнулся. — Валек похлопал напарника по спине. — Вот так, Петруша, надо работать! Это тебе не в кабинете сидеть, дела подшивать...

Тот досадливо отстранился и подошел ближе ко мне.

— А что там за стихи?

— Сейчас прочтем, — я повернул листок, чтобы он тоже видел текст.

Крикливая, бурлящая толпа.Копыта, высекающие гром.Таким был этот жаркий день, когдаЯ взял тебя с собой на ипподром.Споткнулся конь или ошибся всадник,Победа будет равно далека,Но одному выигрыш — это праздник,Другому — только горсточка овса.Обидно за неравенство партнеров,Вдвойне обиднее, когда глядишьНа лошадей красивых и здоровыхИ всадников невзрачных и худых.И у тебя мелькнет сама собойМыслишка, затаенная слегка:Когда была бы я вон той гнедой,Не выбрала б такого ездока!Но скажет вам, не подбирая слов,И самый завалящийся жокей:Не лошадь выбирает ездоков,А всадник выбирает лошадей!Нет выбора и некуда деваться,И не тебе, и не гнедой решать,В какой конюшне вам тренироваться,Когда, куда, под кем и как скакать.

Я положил синий лист на серые шершавые бланки протоколов.

— Ну и что это значит? — спросил Петр. — И какое имеет значение для дела?

— А то значит, что он ходил на ипподром, играл на тотализаторе, на какие, спрашивается, деньги? — пояснил Валек, поглядывая на меня: правильно ли сделаны выводы?

— Нет, ребятки...

Когда формулируешь мысли вслух, они становятся четче и определенней.

— Здесь заключены интересные штрихи личности Золотова, которые никогда не отражаются в характеристиках, даже самых подробных и объективных. Если хотите, его философия... Лошади, женщины, жокей и прочая толпа, без выделения индивидуальностей, — серая плесень там, внизу... Копошится себе, бежит, напрягается, переживает — и плевать на нее! А он, Золотов, высоко на трибуне, над всей этой биомассой, бесстрастный и хладнокровный наблюдатель. А может, не просто наблюдатель, может, вершитель судеб, сверхсущество, держащее в руках сотни уходящих вниз ниточек...

— Ну и что? — повторил Петр. — Стишки-то к делу не пришьешь!

— Конечно. Это не официальный документ, не характеристика и в данном конкретном случае — не доказательство. Просто ориентирующая информация, представляющая интерес для изучения личности.

— А чего его изучать? — не унимался Петр. — Он же не обвиняемый, не потерпевший, просто свидетель.

Резонный вопрос. Ведь мальчик не догадывается о существовании версии «Инсценировка».

— Давайте по домам, ребята, спасибо за помощь. Завтра ознакомлю вас с делом, тогда все и обсудим.

Практиканты, оживленно обсуждая открывающиеся перспективы, выкатились из кабинета.

Я несколько минут посидел, расслабленно глядя перед собой, затем перечитал характеристики всех участников трагической вечеринки. Они действительно были одинаковыми, хотя и написаны разными словами.

Вершикова «боролась за дальнейшее повышение культуры обслуживания клиентов, внедряла новые виды долговременного маникюра», Марочникова «вносила вклад в перевыполнение плана товарооборота, занимала передовые места в месячниках вежливости», Золотов «добросовестно относился к работе по благоустройству парков и микрорайонов, использовал прогрессивные формы вертикального озеленения». Все трое, безусловно, «активно участвовали в общественной жизни», проявляли «моральную устойчивость» и «политическую зрелость».

Если бы эти документы заложили в компьютер с заданием выдать портреты охарактеризованных лиц, мы бы получили расплывчатые фотографии безликих близнецов среднего пола.

Характеристика потерпевшего была более сдержанной, даже суровой:

«Работал на судах загранплавания матросом второго, затем первого класса, после окончания курсов назначен мотористом, с работой справлялся, дисциплинарных взысканий не имел. Вместе с тем допускал безответственные высказывания в адрес лиц командного состава, проявлял пассивность в общественной жизни судна».

Да-а... Если сравнить характеристики, то получалось, что Вершикова, Марочникова и Золотов были куда достойней представлять советского человека за границей, чем погибший Петренко.

Но я в этом сомневался и в план расследования по новой версии включил пункты, позволяющие подтвердить или опровергнуть свои сомнения.

Можно много пакостить тайком, скрываясь от посторонних взглядов, а на людях прятать свинячье мурло под маской благопристойности: улыбаться соседям, оказывать услуги знакомым, поддакивать начальству, участвовать в собраниях, голосуя как большинство, вовремя платить членские взносы — и считаться вполне приличным, достойным членом нашего общества.

Только та, вторая, тайная жизнь обязательно оставляет следы. И их можно найти, если поставить такую цель и знать, где искать.

Я набрал номер Крылова, затем переговорил с Азаровым. Не успел положить трубку — звонок, подумал — ответный: ребята что-то вспомнили.

— Товарищ Зайцев? На проводе Чугунцов Борис Иванович, заведующий общим отделом горисполкома.

— Слушаю вас, Борис Иванович!

Голос был солидный, ответственный, вполне мог принадлежать Чугунцову, который действительно заведовал отделом горисполкома. Я не ожидал этого звонка и в первую секунду растерялся, но мой постоянного действия компьютер сработал мгновенно, определил линию поведения и даже внес в тональность ответа нотки взволнованной готовности, присущей реакции некоторых людей на обращения начальства.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 97
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Принцип каратэ - Данил Корецкий бесплатно.
Похожие на Принцип каратэ - Данил Корецкий книги

Оставить комментарий