Невинное развлечение - Джулия Куин

Он не лгал. Службы на континенте хватило ему с лихвой. Он больше не хотел хвататься за саблю.

— Нам это известно. Именно поэтому мы просим вас только приглядывать за ним. Слушать его разговоры, когда это возможно. Докладывать нам обо всем, что покажется подозрительным.

— Подозрительным, — эхом повторил Гарри.

Они что, считают, что принц примется разглашать секреты прямо в Олмаксе? В Лондоне, конечно, мало кто говорит по-русски, но принц, без сомнения, не может быть настолько глуп, чтобы решить, будто вокруг никто не сможет его понять.

— Это распоряжение Фицуильяма, — тихо добавил Уинтроп.

Гарри резко поднял на него глаза. Фицуильям был главой военного министерства. Неофициально, конечно. Официально его вообще не существовало. Гарри не знал его настоящего имени и не был уверен, что знает, как этот человек выглядит. Они встречались всего дважды, и оба раза его внешность была так сильно изменена, что Гарри не мог сказать, где кончаются его настоящие черты и начинается грим.

Зато он точно знал, что приказы Фицуильяма должны исполняться беспрекословно.

Уинтроп взял со своего стола папку и протянул Гарри.

— Прочтите. Это досье принца.

Гарри взял папку и начал вставать, но Уинтроп остановил его:

— Оно не должно покидать стен кабинета.

Гарри замер. Ужасно раздражающее, чрезмерно резкое действие, которое человек производит, получив неожиданный приказ остановиться. Он снова сел, открыл папку, достал оттуда четыре листочка и начал читать.

Принц Алексей Иванович Гомаровский, сын Ивана Александровича Гомаровского, внук Александра Павловича Гомаровского, и так далее, и так далее, холост, не помолвлен. Приехал в Лондон с визитом к послу, который приходится ему шестиюродным братом.

— Они там все родственники, — процедил Гарри. — Черт, он наверняка и мой родственник тоже.

— Прошу прощения?

Гарри бегло взглянул на Уинтропа.

— Извините.

Путешествует со свитой, состоящей из девяти человек, в том числе сногсшибательно мощного и грозного телохранителя. Любит водку (а как же!), английский чай (как прогрессивно с его стороны!) и оперу.

Гарри читал и кивал. Возможно, все не так уж плохо. Он и сам любит оперу, но никак не может найти время, чтобы туда выбратсься. А теперь он просто обязан ее посещать. Отлично.

Он перевернул страницу и взял в руки карандашный портрет принца.

— Он здесь похож?

— Не очень, — признал Уинтроп.

Гарри вернул рисунок назад. И зачем только время тратили? Он продолжил чтение, по кусочкам впитывая биографию принца. Отец его умер в возрасте шестидесяти трех лет от сердечного приступа. Подозрений на отравление не было. Его мать до сих пор в добром здравии и живет то в Петербурге, то в фамильном имении в Нижнем Новгороде.

Он перешел к последней странице. Принц, похоже, был дамским угодником и особое предпочтение оказывал блондинкам. За две недели пребывания в Лондоне он шесть раз посетил один из самых изысканных борделей. А так же присутствовал на многих светских мероприятиях, возможно, подыскивая себе жену-англичанку. Прошел слух, что его состояние в России сильно уменьшилось, и он, возможно, нуждается в невесте с приличным приданым. Особое внимание принц уделил дочери…

— Ох, нет!

— Что-то не так? — спросил Уинтроп.

Гарри протянул ему листок, хотя Уинтроп все равно не смог бы ничего прочесть через стол.

— Леди Оливия Бевелсток, — произнес он голосом, полным отчаяния и недоверия.

— Да.

И все. Просто «да».

— Я ее знаю.

— Нам это известно.

— Она мне не нравится.

— Мы сожалеем, — Уинтроп откашлялся. — Однако мы вовсе не сожалели, узнав, что Ридланд-хаус находится как раз к северу от вашего нового дома.

Гарри заскрипел зубами.

— Мы ведь не ошиблись, не так ли?

— Нет, — неохотно признал Гарри.

— Отлично. Потому что нам очень важно, чтобы вы также приглядывали и за ней.

Гарри не смог скрыть неудовольствия.

— Для вас это проблематично?

— Конечно, нет, сэр, — ответил Гарри, поскольку они оба понимали, что вопрос был чисто риторическим.

— Мы не подозреваем, что леди Оливия находится с ним в сговоре, но мы считаем, что, принимая во внимание хорошо запротоколированнуые способности принца к соблазнению, она может попасть под его дурное влияние.

— Вы запротоколировали его способности к соблазнению, — повторил Гарри. Он даже представлять себе не хотел, как это могло быть сделано.

И снова неопределенный взмах руки в ответ.

— У нас свои приемы.

Гарри хотел было сказать, что если принцу удастся соблазнить и увезти леди Оливию, то Англия от этого только выиграет, но что-то его остановило. Неуловимая вспышка памяти, возможно, что-то в ее глазах…

Какой бы она ни была, она этого не заслуживает.

Однако…

— Мы надеемся, что вы убережете леди Оливию от неприятностей, — произнес Уинтроп.

Она ведь шпионила за ним!

— Ее отец — человек с положением…

Она говорила, что любит оружие. И… не болтала ли ее горничная чего-то о беседах по-французски?

— В свете ее знают и любят. Если с ней что-нибудь случится, разразится непоправимый скандал…

Но она же не могла знать, что Гарри работает на военное министерство! Никто не знал, что он работает на военное министерство. Для всех он был просто переводчиком.

— Мы не сможем вести наблюдение, если скандал привлечет общественное внимание. — Уинтроп, наконец, остановился. — Вы понимаете, о чем я?

Гарри кивнул. Он, конечно, не считал, что леди Оливия — шпионка, но его любопытство было задето. И потом, если окажется, что он ошибся, он же будет чувствовать себя полным идиотом!

* * *

— Миледи.

Оливия оторвалась от письма Миранде. Она как раз раздумывала, рассказывать ли ей о сэре Гарри. Оливия не представляла себе, с кем еще она может (и захочет) этим поделиться, но история, изложенная на бумаге, теряла всякий смысл.

Оливия не была уверена, что эта история вообще имела хоть какой-то смысл.

Она подняла глаза. В дверях стоял дворецкий с серебряным подносом, на котором лежала визитная карточка.

— Посетитель, миледи.

Она взглянула на часы на каминной полке. Немного рановато для посетителей, а ее мать до сих пор не вернулась из поездки по магазинам за шляпками.

— Кто это, Хантли?

— Сэр Гарри Валентайн, миледи. По-моему, он снимает дом к югу от нас.

Оливия медленно опустила карандаш. Сэр Гарри? Здесь?

Почему?!