Измена. Избранная для дракона (СИ) - Солт Елена

Вытираю влажные ладони о мягкую ткань чёрного платья и иду вперёд. Пара громких ударов костяшками пальцев по знакомой двери из красного дерева, и, так и не дождавшись ответа, я поворачиваю круглую узорчатую бронзовую ручку и вхожу внутрь.

Тиррэн.

Привычным движением защёлкиваю металлическую пряжку ремня. Перебрасываю через плечо белое полотенце и выхожу из ванной комнаты. Босые ступни оставляют мокрые следы на полу из тёмного дерева.

Застываю на пороге, увидев ЕЁ.

Последние события явно не пошли Эйви на пользу. Ей не идут ни скорбный вид, ни чёрный цвет, ни этот, мать её, пучок синего чулка на затылке. Кончики пальцев непроизвольно подрагивают от нестерпимого желания пропустить их сквозь мягкий шёлк её волос, втянуть носом запах цветущей вишни и весеннего утра.

Глаза уже вовсю шарят по ямке в основании её тонкой шеи, аппетитной груди, затянутой в скучное вдовье платье, тонкой талии, которую мог бы обхватить двумя руками, ниже… Нет, ниже ничего интересного, всё скрыто тоскливой чёрной юбкой. Обратно к лицу.

Припухшие губы, носик кнопкой…

Прищуриваюсь, заметив покрасневшие глаза. Плакала. Ясно-понятно, из-за кого.

В груди дерёт лютой ревностью. Сжимаю зубы и иду мимо Эйви в гардеробную, чтобы выцепить с плечиков первую попавшуюся рубашку. Наконец-то, мать твою, белую!

Месяц траура истёк, обстоятельства изменились. Хватит.

Тонкая белая ткань приятно холодит горящую огнём злости кожу. Рваными нервными движениями застёгиваю пуговицы, не с первого раза попадая в прорези. В Бездну! Бросаю всё и возвращаюсь в гостиную в расстёгнутой на груди рубашке.

– Итак, – выходит хрипло, и я прочищаю горло. – Времени прошло предостаточно. Что ты мне скажешь?

Жадно впериваюсь взглядом в лицо Эйви, пытаясь заранее, ещё ДО ТОГО, как она ответит, найти подтверждение тому, что не ошибся в ней и правильно всё рассчитал.

Её длинные ресницы вздрагивают, отбрасывают тени на щёки. Сглатываю и снова сжимаю в кулак пальцы, которые слишком хорошо помнят, какая бархатистая и нежная наощупь её кожа, как настойчиво бьётся на её хрупкой шее голубая жилка.

К которой вместо меня годами припадал другой…

Проклятье.

– Эйвилин? – стараюсь, чтобы слова летели глыбами льда.

Эйви словно отмирает, выныривает из своих мыслей о чём-то или о ком-то. Убираю руки в карманы брюк, чтобы не сжать её плечи и не встряхнуть хорошенько, напомнить, что Я здесь! Что она сейчас СО МНОЙ! Разговаривает.

Смотрит на меня, испуганно и быстро. Задерживается взглядом на груди в вырезе рубашки. Смутилась – отмечаю со скрытым удовлетворением.

Румянец ей больше к лицу, чем трагичная бледность. Опускает глаза в пол, обхватывает себя руками за плечи. Кусает нижнюю губу. Молчит.

Меня же внутренне разрывает от острой нежности к ней, желания успокоить и обнять, колючего раздражения на то, что медлит с ответом и от ревности к тому, другому. Пусть и мёртвый, а он всё ещё здесь – нутром чую это. Проклятый старик. Бесит.

– Я задал тебе вопрос, – в несколько шагов оказываюсь рядом с ней, стоит протянуть руку – смогу коснуться, поэтому сжимаю кулаки и глубже проталкиваю руки в карманы брюк. – Ты снова со мной или нет? Отвечай.

13. Что взамен?

Эйвилин.

Собраться. Мне нужно собраться с мыслями и унять растущую панику, чтобы ничего не упустить. Думать о будущем, а не о прошлом. О нашем с сыном будущем, которое неизбежно будет связано с Даоррами, а значит, придётся договариваться.

– Я бы хотела заранее обсудить некоторые моменты, – стараюсь, чтобы голос не дрожал.

Смотрю не в глаза дракону, а чуть выше его головы. Это помогает держать определённый мысленный барьер, закрываться ментально. Мне так кажется.

– Да что ты? – хмыкает он. – И какие же моменты, Эйвилин?

– Я…

Растерянно смотрю в удаляющуюся мужскую спину, где под влажной белой тканью перекатываются стальные мускулы. Тиррэн пересекает комнату и останавливается перед мини-баром. Хмурюсь, наблюдая за уверенными движениями его рук. Вздрагиваю от резкого чпоканья пробки, вынимаемой из графина, следом за которым раздаётся звук льющейся в бокал жидкости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Воды? – интересуется дракон, как ни в чём ни бывало.

Оборачивается, небрежно облокачивается на добротную столешницу из красного дерева. Не сводя с меня глаз, делает жадный глоток из квадратного бокала, в котором, и правда, всего лишь прозрачная жидкость, а не то, что я подумала.

Будто мысли мои читает. Приподнимает левую бровь, усмехается:

– Или чего покрепче? Я так чувствую, разговор предстоит ещё тот? Ты не можешь просто сказать «да». Тебе приспичило торговаться.

Прищуривается и снова отпивает из бокала, беззастенчиво лапая меня глазами. Становится неуютно в край. Хочется молча развернуться и бежать без объяснения причин. Но нельзя. Сын. Всё это ради сына – напоминаю себе в который раз. И в который раз успокаиваюсь.

– Мне уйти? – спрашиваю устало, рассматривая лепнину над его головой.

– Нет. Тебе – сесть.

Недоумённо смотрю на дракона.

– Будьте так любезны присесть, леди Эйвилин, – паясничает Даорр, театрально расшаркиваясь передо мной и показывая рукой на одно из плетёных кресел справа от журнального столика. – Так понятнее, м?

Пока я пытаюсь сообразить, что он задумал, Тиррэн снова наполняет водой бокал, затем ещё один и, небрежно удерживая их, проходит к журнальному столику. С глухим стуком ставит хрусталь на деревянную столешницу, опускается в одно из плетёных кресел, вальяжно в нём разваливается и делает ленивый жест в сторону второго:

– Сядь уже, и выкладывай, а не стой в дверях, как пришибленная.

Ярко-синие глаза с вертикальным зрачком подчиняюще буравят. Вдох, выдох. Бездна с ним! Можно долго препираться по пустякам, но хотелось бы покончить уже со всем поскорее и уйти. Сцепливаю руки перед собой, прохожу ко второму креслу.

Опускаюсь на самый краешек мягкой кремовой подушки, пристраиваю ладони на коленях перед собой. Спина выпрямлена и напряжена. Я вся как оголенный нерв.

Тиррэн подаётся вперёд и небрежным движением пододвигает ко мне бокал с водой. Рассматриваю солнечные блики на гранях хрусталя. Облизываю пересохшие губы, но к напитку не притрагиваюсь. Чувствую щекой тяжёлый взгляд дракона.

Решаю начать с самого важного.

– Моя работа в Академии, – проговариваю вслух, поворачиваю голову и впервые смотрю ему в глаза твёрдо и прямо.

Я должна понимать его реакцию, суметь предугадать её и переиграть всё, в случае необходимости. Вот только лицо Тиррэна превращается в невозмутимую маску, по которой ничего не прочесть.

– И? – это всё, что я слышу.

Чувствую себя глупо, сердце начинает биться быстрее от волнения, ладони потеют, щекам становится жарко, но голос звучит спокойно и ровно:

– Я бы хотела её продолжить.

Судя по играющим желвакам, дракон не в восторге от услышанного. Его последующие слова подтверждают догадку:

– Как ты это себе представляешь, Эйвилин? Поясни, будь так добра.

Голос дракона звучит обманчиво мягко, но колючие льдинки в глазах наглядно показывают, ЧТО он думает об услышанном на самом деле.

Вот только легко сдаваться я не намерена.

– Академия находится не близко, – начинаю терпеливо. – Я бы могла уезжать туда на пару-тройку дней, а потом возвращаться. Уверена, мы бы с мистером Драгосом что-нибудь придумали, подстроили бы моё расписание с учётом изменившихся… обстоятельств. Суара прекрасно справляется с Флорой, думаю, она была бы не против присмотреть и за Сэймуром в эти дни.

Как мне кажется, звучит неплохо и вполне осуществимо, вот только план разбивается вдребезги о непримиримое:

– Нет, – сказанное отчётливо и твёрдо.

Настолько твёрдо, что я даже теряюсь на миг. К счастью, быстро нахожусь:

– Но… почему? – часто моргаю, обиженно всматриваясь в дракона, чьё лицо из непроницаемого вдруг сделалось суровым.

– Серьёзно? – усмехается зло, отпивая из бокала. – Я должен объяснять очевидное? Что ж, изволь. Единственная причина, по которой ты здесь – это наш сын. Если ты планируешь большую часть недели прохлаждаться где-то ещё, то на хрен оно мне упало? Поезжай в свою Академию с концами, но сюда дорогу забудь. Как-то так.