Медиавирус - Николай Трой

– Мне когда-то предлагали попробовать, – вспомнила она. – Еще в Москве. Я отказалась.

– Почему?

Даля пожала плечами, не желая вдаваться в подробности, а хакер переспрашивать не решился. Пару минут шагали в тишине, слушая только плеск воды.

– Данил знал?

Дикарь вздрогнул:

– Что?

– Данил знал, что за вами идет охота? Как там его зовут?

– Аннигилятор…

– Так что? Neo Dolphin был в курсе?

Дикарь покачал головой:

– Нет. После того, что случилось в Москве, когда он «засветился» во всей этой канители, мы не могли допустить, чтобы через него вышли на нас. Он сделал правильный выбор, и мы исключили его из системы. Полностью и абсолютно, вплоть до создания для него новой истории и документов.

Мысленно Даля вздохнула с облегчением. Все-таки Данил ничего не скрывал от нее, не вел тайную игру и не обманывал. Но тут же, с женской непоследовательностью, обвинила:

– А вы что? Не могли предупредить его?

Дикарь опустил голову. Высокий, плотный, на полторы головы выше Дали и в плечах втрое шире, он производил комическое впечатление, закрываясь от нападок маленькой женщины.

– Чтобы сделать выводы, – сказал он, – нужно обладать достаточной информацией. Мы выключили Neo Dolphin’а из системы Internet Hate Machine, но полностью не элиминировали. Продолжали анализировать и этот фактор в связях с внешним миром, контролировать процессы. А потому, когда началась охота на наших, сразу…

– Прямо сразу?

– Ну… почти… Понимаешь, вокруг Internet Hate Machine постоянно возникают слухи и легенды, никак от нас не зависящие. Чтобы потешить самолюбие, люди идут на все: одни говорят, что овладели магией, другие – что их предки были князьями, третьи – будто что-то знают о нас. Это легкий способ подняться в чужих глазах, при этом не нужно трудиться, потом и кровью зарабатывать авторитет. Это неизбежные колебания и деформации информационных структур. Поэтому мы обязаны были убедиться, что история Аннигилятора правдива, а не просто какой-то чудак грамотно сыграл на обыкновенном несчастном случае.

– И все-таки, – засомневалась Даля, – мы оказались там же, где и вы, – в Японии.

– Это случайность, – поспешил убедить хакер. – Neo Dolphin не знал обо мне.

– А вы?

– Мы знали, – с неохотой признал Дикарь. – И, как только поняли, что Аннигилятор взял его в прицел, сразу сообщили в Интерпол.

– Что?!!

От неожиданности Дикарь отпрянул, а, судя по обезумевшим теням, Таро-кун едва не выронил фонарь.

– Вы сдали Данила властям?! Я правильно поняла?!

– Мы не успевали, вмешиваться было поздно! – сказал Дикарь быстро. – А отдать его в руки Интерпола показалось тогда лучшим решением! Или он станет новым фрагом Аннигилятора, или посидит в безопасности. Инкриминировать ему они все равно ничего не могут. Ты бы что выбрала?

Хоть в словах хакера и была определенная логика: все-таки люди его склада привыкли все рассчитывать, – но глаза у Дали защипало. Она отвернулась, стараясь не шмыгнуть носом. Тайком вытерла слезы, удивляясь сама себе. Что это на нее нашло? Такая чувствительная стала, чуть что – сразу в слезы.

«Господи, как не вовремя этот Аннигилятор объявился…»

* * *

«Интересно, сколько мы уже здесь шагаем?» – думала Даля устало.

Хотелось залезть в душ, расслабиться, а потом, выпив чашку теплого молока, отправиться спать.

Видимо, хакеру тоже наскучила однообразная прогулка. От нечего делать он рассказывал вразнобой факты из истории Японии, в самых неудобных местах понижая голос, чтобы Таро-кун не слышал.

– Когда-то Япония была законсервированным государством, – рассказывал Дикарь хрипло. – Теперь официально называется мультикультурной страной. Все дело в том, что Ниппония массово стареет. Продолжительность жизни и средний возраст неуклонно повышаются, а рождаемость – нет. Совсем недавно, – он обвел рукой коридор, – здесь массово трудились китайские нелегалы, подчищая за японцами дерьмо и получая за это гроши, на которые мечтали когда-нибудь купить у «черных» барыг гражданство. Полицейские облавы были жестокими. Нередкие столкновения с якудза заканчивались для соотечественников Мао плачевно. Самураи никогда особо не задумывались о гуманизме по отношению к другим народам, в Японии даже сегодня полно заведений, куда гайдзинам вход заказан, а уж китайцев они исторически любили поистреблять.

Он замолчал, когда пришлось помочь Таро-куну вскрыть навесной замок на двери из металлической сетки. А когда они вошли в точно такой же коридор, как и десятки предыдущих, продолжил:

– Но теперь лафа кончилась. Преуспевающие страны могут похвастаться высоким уровнем жизни и ее продолжительностью, но не бессмертием. Человечеству все еще нужна свежая кровь, иначе в будущем такие государства обречены. Вот и Япония оказалась вынуждена открыть границы для эмигрантов. Массово строятся учебные заведения по обучению языку и профессиям, готовятся госпрограммы.

Дикарь вздохнул.

– Это отражение более глобального процесса, – сказал он. – В мире творится нечто лавинообразное, что несведущие люди обозвали бы информационным хаосом. Сейчас всем доступны потоки данных, узкоспециализированных и профессиональных сведений, даже улики с мест преступлений – все это может найти практически каждый. И может использовать в своих интересах, как Аннигилятор.

Даля слушала вполуха, но все равно рассказ Дикаря ее захватил. Вся эта масштабность одновременно пугала и притягивала ее. Вроде бы дело касалось только их, а послушаешь – выходит, что участвуют в ключевых исторических событиях!

– Мир уже не может существовать по вчерашней схеме, – говорил Дикарь. – И мы собираемся довести информационный хаос до абсурда. Мы надеемся, что именно этот вал данных столкнет, наконец, глиняный колосс современных империй с постамента. Нам нужен единый мир, единые законы и права для всех. Все существующие на сегодняшний день адские котлы по переплавке наций – неизбежное будущее каждого государства на Земле! Но если дать информационной сингулярности развиваться постепенно, общество может быть втянуто в нежелательные процессы в виде националистических или экономических войн. Сейчас политика вторична, роль первой скрипки исполняет экономика.

– И как этого избежать?

– Потреблять и развиваться, – сказал Дикарь жестко. – Порождая вал информации, мы движем прогресс. Как достижения военной промышленности неизбежно катализируют медицину, так и сингулярность информационная приближает сингулярность технологическую. Рынок уже не сможет принадлежать только одной стране, все будут повязаны. Таким образом, технологии, пусть и с запозданием, становятся доступными и другим странам. Сегодня неразвитый абориген позирует международному репортеру в набедренной повязке и с «калашниковым» наперевес, а завтра его дети уже будут пользователями Интернета и не захотят воевать, познавая и другие грани этого мира.

– А что потом?

Дикарь некоторое время шел молча, его взгляд блуждал где-то в другом мире, в другом времени.

– Трудно оценить наш мир и общество сколь-нибудь объективно, – произнес он глухо. – Слишком многое остается неизвестным. Вот, например, у Neo Dolphin’а существует теория о критическом объеме общества. Считается, что когда общество малочисленно и живет обособленно, тогда люди заботятся друг о друге. Эта забота воспринимается некой константой, даже о чужих детях, если с их собственными родителями случается беда. А вот уже в больших городах эта забота пропадает. Очень редко когда, независимо от пола или социального положения, можно встретить человека, небезразличного к чужим проблемам и, более того, который желает помочь и помогает. Синдром «мертвой матки» в мегаполисах – так он это называет. Но общество видоизменяется неотвратимо. Это только на первый взгляд кажется, что люди остались точно такими же, какими были всегда.

– Что, меняются и моральные качества?

– Что-то вроде того… Понимаешь, стремительная урбанизация изменит мир категорически. Мир будущего – это мир, где наша зона комфорта будет лишь в структурированных ячейках пространства, в квартирах. По-настоящему человек будет взаимодействовать с миром и обществом не на улице, не на работе, а только в Интернете. Социальные связи под влиянием информационных технологий будут распадаться, как нейронные цепи в мозгу коматозника, и видоизменяться, когда будет найден способ ускорить обмен информацией и сделать его более продуктивным. Мы и сейчас уже точно знаем, что и где искать: сексуальное удовлетворение, работу, развлечения. Все строго разграничено и доступно.

Даля поежилась.

– В твоей интерпретации это звучит как апокалиптические откровения.

– Это и есть апокалипсис. Закат человечества. Весь вопрос в том, когда грянет хор. Как скоро на смену человеку придет постчеловек? Существо иного порядка. Бессмертная и практически идеальная Сущность, рожденная глобализацией и технологическим прогрессом.