Док - Олег Борисов

С первыми лучами зари я уже сидел на жесткой циновке и проводил осмотр больной. Худенькая женщина с секущимися волосами испуганно держала за руку проводника, кусая губы. Я быстро пробежался диагностом по выпяченному животу, потом поставил маленькие датчики на грудь пациентке. Вымытыми в кипяченой воде руками пропальпировал бока, отметив увеличенную печень. Затем пошла рутина: кровь, просьба дать мне чуть-чуть мочи, осмотр приготовленного завтрака. Затем повторный анализ крови, и я пригласил хозяина потрепанной палатки выйти на улицу.

— Недолеченная пневмония и лихорадка в самом начале. Сейчас сделаем несколько уколов, потом я оставлю препараты и расскажу, как их нужно принимать. Читать умеешь?

— Умею. И читать, и считать, — неожиданно чисто ответил проводник.

— Тогда будешь следовать рекомендациям, и все закончится хорошо. Ребенка я послушал, диагностом основные параметры посмотрел. С малышом все нормально. Если не будете дальше по болотам ползать, то все пройдет без проблем. До родов вам еще полтора месяца.

Прищурившись на всходящее солнце, я быстро посчитал в уме даты и продолжил:

— На повторный курс антибиотиков у меня не хватит. Я дам названия, постарайся найти в городе. Точно знаю, что в старых районах аптеки работают, и нужные препараты там были. А когда срок подойдет, можешь снова в гости позвать. Хотя, хорошая акушерка помогла бы больше.

Уже после обеда, собираясь обратно, я предупредил гостеприимного хозяина:

— Вы на краю болот. Но если полезете дальше, можете ее растрясти. Я бы на твоем месте пока тут сидел, никуда не дергался. Дорогу я запоминать не буду, место найти не смогу. Поэтому подожди неделю-две, пока супруга окрепнет, тогда и переберетесь в более спокойную нору.

— Твой командир не заставит тебя вспомнить тропу?

— Мой командир хочет вернуться домой. Ему больше делать нечего, кроме как по джунглям бродить и остатки местных гонять. Вам к кому под кровать не загляни — автомат валяется, а бабушки-дедушки повстанцам продукты таскают по очереди. В любого можно пальцем ткнуть — попадешь в "освободительную армию". Что теперь, моему командиру, геноцид устраивать?

— Он сказал, что если с тобой что-нибудь случится, нам устроят второй Шашем. Вижу, ты не знаешь, что это такое… Это деревня на другом берегу океана. Молодые ребята решили доказать свою доблесть и отравили продукты, которыми торговали на рынке. Умерло несколько солдат. На следующее утро пришли военные и распяли живыми всех, кто был в деревне. Всех, кто не успел убежать… А потом убивали каждого, кого встречали на ближайших дорогах… Как думаешь, ваш командир может так поступить?

— Если не получит мою тушку вовремя — может.

— И при этом не будет тебя расспрашивать и не начнет искать мой отряд в джунглях?

— Нет. Война почти закончилась, люди устали убивать, даже по приказу.

Человек без имени удивленно посмотрел на меня и лишь развел руками:

— Это нельзя понять. Извините, доктор, но нормальные люди так себя не ведут. Воюют без желания и убивают ради развлечения.

Я положил отобранные препараты на циновку, закрыл ящик и пошел к выходу из палатки. Откинув полог, обернулся и посмотрел на молодого человека с глазами старика:

— Парень, а давно ты смотрелся в зеркало? Кто взял в руки оружие, теряет свою душу, продав ее духам войны. Мы одинаковы. Вы сажаете пленных на бамбуковые колья, мы сжигаем напалмом деревни. И понять, кто больше виноват, уже невозможно. Надо лишь закончить эту мясорубку, пока есть кому убрать автомат под кровать и вернуться на поля. Не знаю, кем ты был раньше: учителем, студентом в университете или чиновником в правительстве. Но твою образованность и воспитание джунгли почти сожрали. Еще чуть-чуть, и они сожрут твою семью.

— Не мы начали эту войну! — возмутился командир отряда, сжав кулаки.

— Но хоть дайте нам ее закончить и уйти… Ради всех нас…

Встав рядом с узким проходом между зарослями, я сунул полегчавший ящик ближайшему партизану и попрощался с высыпавшими на поляну низкорослыми вояками:

— Удачи, господа повстанцы. И чтобы нам не встречаться больше…

К закату я уже был дома.

* * *

Мой поход к "соседям" принес нам неожиданные послабления. В деревне мне теперь меняли продукты с существенными скидками. А когда я заикнулся про мясо, попросили заехать еще раз и пригнали отличного быка. Правда, каждую субботу теперь у рыночной площади собиралась молчаливая очередь из женщин с детьми. И стоило нашему старому грузовичку зафырчать на дороге, как мои пациенты вставали и приветливо махали руками: дядя доктор прибыл, вот удача! На пост к нам больше никто не приходил, предпочитая вопросы со здоровьем решать в деревне, не мозоля глаза разгрузками с гранатами и потертыми винтовками.

Единственный скандал, который устроил Тибур, произошел в один из больших базарных дней. Взбешенный Самсон выдернул из очереди молодого идиота, забывшего снять с пояса пистолет и тесак. Мотая парня, как тряпичную куклу, пулеметчик рычал ему что-то нецензурное. Флегматичный Тибур приволок старосту деревни и прошипел перепуганному старику, показав пальцем на притихшую толпу женщин и детей:

— Дед, вы тут расслабились без меры? Ты сам правила на доске вывешивал. За неучтенное оружие — расстрел. За поддержку партизан — расстрел. За нападение на патрули и минирование дорог — расстрел. Ты что думаешь, вы убивать будете, а мы по доброте душевной вам пулевые ранения штопать?.. Берешь болвана и пинками гонишь его в то болото, откуда он вылез. Так быстро, чтобы я закрыл глаза на секунду, открыл — и уже никого нет… А если еще раз такое повториться, то мы приедем без дока и наведем тут свой порядок. Быстро и без дураков. Понял? И сам будешь тогда малышне уколы ставить и таблетки выдавать. Если кто в живых останется…

И, получив пинок под зад, староста деревни исчез в жарком воздухе, прихватив с собой слишком расслабившегося "партизана". Больше мне на глаза в деревне повстанцы не попадались.

* * *

С моим образованным врагом я встретился через месяц. Молчаливый молодой человек подошел перед нашим отъездом на базу, поздоровался и сказал:

— Мы не нашли акушерку.

Я договорился о месте встречи, и вечером еще чуть-чуть поругался с ротным, который с большой неохотой отпустил меня на неделю.

— Знаешь, док, если тебя там пристукнут, я найду твой с…ный труп, заставлю местных колдунов оживить, и расстреляю показательно перед строем еще раз! Развели бардак на войне, просто черти-что. Будто на курорт приехали…

Капитан ворчал чисто для проформы. А ящик с новыми бинтами и системами для переливания, которым заранее расплатились "аборигены", взял с удовольствием. Правда, сам использовать не рискнул, но уже договорился махнуть его по бартеру на ночную оптику у соседей. Так я неделю провел на болотах. Где принял роды, присмотрел первые дни за новорожденным, и поддержал медикаментами маму. Мы даже пообсуждали со счастливым отцом виды на мирную жизнь, перспективы сельского хозяйства и будущий рост туризма на островах. При этом аккуратно обходили любые политические вопросы и старались не вспоминать о возможной встрече по разные стороны прицела.

Уже собираясь назад, я поинтересовался:

— А тот милый покойник, что болтается на краю лагеря. Что-то стянул? Или еще чем провинился? Очень уж радикальный способ внушения вы использовали.

— "Непримиримый", — нехотя отмахнулся командир партизан. — Приходят, предлагают нападать на блокпосты, солдат взрывать. Только зачем это нам? На побережье за каждого убитого штурмовкой отвечают, гибнут женщины и дети в первую очередь. И терять людей, когда вас выведут через месяц-два… Не вижу никакого смысла.

— Бардак, — кратко подвел я итог беседе. — Вы вешаете своих, чтобы закончить войну. Мы лечим ваших детей и пинками отправляем солдат обратно в джунгли, если кто попадется на глаза. Скоро начнем совместные базы строить.

— Может быть, — не стал спорить узкоглазый молодой человек, бережно держа на руках новорожденного сына. — Но лучше вообще не делить мир на своих и чужих. Тогда и будем жить счастливо.

Я не стал спорить с этой идеалистической мечтой. Действительно, жить мирно куда как лучше, чем каждую секунду ждать чужую пулю из кустов. Но вот получится ли когда-нибудь? Особенно в нашем свихнувшемся мире, где все давно поставлено с ног на голову. И где легче найти друзей среди врагов, чем поверить в поддержку своих, торгующих жизнями подчиненных как расходным материалом…

А предсказатель из моего знакомого получился паршивый. Нас вывели на центральную базу через три дня, а не через месяц, как он думал. Хунта собирала силы, передавая управление местной территорией очередной марионеточной власти. На материке заваривалась крутая политическая каша, и какой-то поджаренный напалмом архипелаг на другой стороне планеты уже никого не интересовал. Войска возвращались домой…