Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если песня ведется от лица ворона, то припевом служит подражание карканью (ка-канкау-канкау), если скворца, то подражание его пению (ханрут-рутрут-хан-рут то руру-ханрут), если медведя, то его ворчанию (веве), если цикады, то ее крику (яки), и так далее. Такого рода камуи-юкар, по-видимому, считаются такими же песнями богов, как и песни людей.
Вернувшись на родину, Невский опубликовал некоторые из своих айнских материалов, но большая часть их осталась в рукописном виде в его архиве. Они увидели свет лишь в 1972 году — издание «Айнского фольклора» было приурочено к 80-летию со дня рождения Н. А. Невского.
В Японии Невскому посчастливилось еще раз встретиться со Штернбергом, когда в 1926 году Лев Яковлевич был делегатом Третьего Всетихоокеанского научного конгресса в Токио.
«Я лично с чрезвычайной признательностью вспоминаю свои беседы с… профессором Янагита и русским японистом, давно живущим в стране, профессором Невским…»— вспоминал Штернберг.
Среди двухсот участников конгресса делегация СССР в составе десяти человек привлекла к себе особое внимание.
«Среди японцев особенной популярностью пользовался доклад Л. Я. Штернберга об айнах, а именно его теория происхождения айнов, а с ними и японцев, с юга, с островов Тихого океана», — писал один из членов нашей делегации, Б. Н. Пентегов.
По общему мнению, конгресс был организован великолепно. Обстановка для работы была создана самая
благоприятная. Заседания проходили в здании парламента, жили делегаты в комфортабельном и современном отеле «Империал»», им был предоставлен бесплатный проезд не только внутри города, но и по всем железным дорогам Японии в вагонах первого класса. Были организованы в течение недели перед открытием конгресса экскурсии на Хоккайдо, в Никко, Хаконэ — красивейшие уголки Японии. После закрытия конгресса делегаты побывали в Киото, Нара, Осака, Симоносэки, Кобэ. Но Штернберг отмечал и серьезные, по его мнению, просчеты конгресса.
«Среди докладов, например, совершенно отсутствовали доклады по культуре, так как программа конгресса выдвинула лишь антропологию и междурасовые вопросы… Благодаря утилитарной тенденции конгресса, до сих пор вся обширная область гуманитарных наук, связанных со странами Тихого океана, — такие дисциплины, как языки, религии, искусство, культура Востока в обширном смысле слова, — остались совершенно вне поля зрения инициаторов конгресса. Этнография, таким образом, осталась в блестящем одиночестве, для нее даже не было создано особой секции, и она фигурировала на конгрессе как подсекция отдела биологии».
Штернберг с особой теплотой вспоминал встречи и беседы во время работы конгресса с Янагита и Невским, энтузиастами и единомышленниками самого ^Штернберга: «Для меня сообщенное ими было настоящим откровением. В литературе, в том числе и японской, их материалы еще не опубликованы».
Однако из воспоминаний Л. Я. Штернберга ясно, что Невский говорил только о своих исследованиях по японской этнографии. Очевидно, он из скромности умолчал об айнских материалах, считая их недостойными упоминания в беседе с таким серьезным исследователем айнов, каким был Штернберг.
Осака
В 1922 году Н. А. Невский перевелся во вновь открывшийся в Осака Институт иностранных языков, где в качестве иностранного профессора состоял на службе вплоть до возвращения на родину в 1929 году.
Переезд в Осака означал новый этап в жизни. Второй город Японии встретил его невероятной сутолокой и шумом, от которых он совершенно отвык за три года, проведенных в Отару.
Осака, расположенный в устье реки ёдо при впадении ее в Осакский залив, изрезан каналами, речными протоками. Так же, как и Петербург, он привольно раскинулся на многочисленных островах. Но как непохожа эта «Восточная Венеция» на строгие каменные громады российской столицы! Собственно, «каменных громад» и вовсе не сыщешь в Осака, разве что два здания мэрии, расположенные симметрично по обе стороны центральной улицы Мидосудзи. Это памятники архитектуры еще послемэйдзийских времен, когда вся Япония спешно перекраивалась на американо-европейский лад.
Осака куда старше новой столицы — Токио. Этот важнейший порт стал воротами, через которые в Японию проник буддизм. Храм Ситэннодзи, построенный еще в VI веке, был первым буддийским храмом на территории Японии. Осака издавна держал в своих руках всю зарубежную торговлю. Осакские купцы давали взаймы деньги утонченным, но, увы, поиздержавшимся придворным. Однако не только финансовая мощь делала Осака знаменитым, этот город дал 1иру трех гениев японской литературы. Здесь родились.
О
И Творили замечательный драматург Тикамацу Мондзаэ-мон, «японский Боккаччо» — Ихара Сайкаку, непревзойденный поэт Мацуо Басё. Невский, отлично начитанный в старой литературе, предвкушал встречу с великими тенями. Все они были певцами городского населения, созданные два столетия назад типы существовали и поныне. Нужно было только уметь распознать в осакской толпе этих хитроглазых проныр, медоречивых донжуанов, этих жеманных скромниц в изящных кимоно с затейливыми прическами, которым посвятили свое творчество драматург, прозаик и поэт.
С Н. А. Невским был заключен контракт на три года, он получал место профессора во вновь открытом Институте иностранных языков на очень выгодных условиях. Публикации в японских журналах, известность в, научных кругах привели к тому, что Невский был приглашен читать лекции по айнскому языку в Киотоский университет, где он преподавал раз в неделю и русский (от Осака до Киото — час, полтора езды).
В Осака жил Орест Плетнер 1 с семьей — снова возник дружеский круг. Только Невскому очень не хватало Исо. Но вскоре приехала и она.
Невские поселились вместе с Плетнерами в большом доме, вокруг которого был сад с площадками, выложенными плоскими камнями, и прудом с декоративными рыбками.
Невский перебрался в Осака в ту пору, когда он интенсивно занимался айнским фольклором, но теперь, оказавшись вдали от Хоккайдо, вдали от носителей языка, занятия застопорились. Чтобы продолжить начатое дело, он по рекомендации друзей приглашает в качестве служанки айнскую девушку по имени Юки и записывает услышанные от нее сказания и легенды. Через полгода Юки возвращается на родину, а вместо нее в семью Невского приезжает младшая сестра его жены — Миса. Миса прожила вместе с Невскими до конца 1925 года. Над неправильным выговором этой провинциальной девушки добродушно подсмеивался Орест Плетнер, сам безукоризненно говоривший на японском. Нев-
1 Плетнер Орест Викторович (1892–1970) — японист, выпускник Петроградского университета. С 1924 г. преподаватель русского языка в высших учебных заведениях Осака, Киото, Тэнри.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Книга воспоминаний - Игорь Дьяконов - Биографии и Мемуары
- Отец и сын. Святые благоверные князья Александр Невский и Даниил Московский - Александр Ананичев - Биографии и Мемуары
- Камчатские экспедиции - Витус Беринг - Биографии и Мемуары
- Девочка, не умевшая ненавидеть. Мое детство в лагере смерти Освенцим - Лидия Максимович - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Письма отца к Блоку - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары
- 100 ВЕЛИКИХ ПСИХОЛОГОВ - В Яровицкий - Биографии и Мемуары
- Дискуссии о сталинизме и настроениях населения в период блокады Ленинграда - Николай Ломагин - Биографии и Мемуары
- Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц - Патти Маккракен - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Русская классическая проза
- Время, Люди, Власть. Воспоминания. Книга 1. Часть 1 - Никита Хрущев - Биографии и Мемуары