Мятежник - Вячеслав Кумин

– Вся наша операция – ошибка. По сути, мы говорим миротворцам: вы на правильном пути, идите прежним курсом и наткнетесь прямо на бункер – штаб Армии Освобождения. Этот Ловчий заставил нашего лерн-генерала нервничать до кровавого поноса… Впрочем, тебе это слышать совсем не к чему.

– Так точно, – кивнул Соггард, понимая, что про понос сказано для красного словца.

Неожиданно над головами с угрожающим ревом пронесся неизвестный объект. Солдаты сразу же рассеялись на местности, засев под деревьями. Их было слишком много, и приходилось постоянно кидаться в стороны, потому как в джунглях такими стадами редко кто ходил, и миротворцы могли их вычислить. Но оказалось, что опасались они напрасно, над ними пронесся не «хуммингбирд» и не «мародер», а какой-то челнок.

Внимание Соггарда, прыгнувшего в густые кусты было приковано к нему всего секунду, потом он громко вскрикнул от сильной боли в руке. Старый, изношенный, весь в заплатках комбинезон не выдержал и поддался напору длинного шипа.

– В чем дело, парень? – как ни странно, первым подскочил лерн-майор.

– Укололся…

– Точно?

Карробо оглядел колючий кустарник, а потом еле живой комбинезон Соггарда, недовольно покачав головой.

– Так точно, лерн-майор.

– Ну тогда ладно. И будь аккуратнее. Ты в отряде сейчас важнее, чем любой из них, – кивнул в сторону бойцов Карробо. – Ты должен опознать Ловчего и не свалиться раньше времени от какой-нибудь ядовитой гниды. Признаюсь, на твой комбинезон у меня мало надежд…

– Ничего лучшего мне не дали…

– Ладно… Что-то миротворцы разлетались, – перевел лерн-майор разговор на другую тему.

Сквозь редкие просветы в кронах деревьев можно было разглядеть, как челнок, изрыгая сноп огня, уходит в отрыв от ракеты.

– Коллеги балуются… надо бы их урезонить.

Соггард с сожалением выдохнул. Челнок сумел уйти.

Отряд продолжил движение навстречу миротворцам. Соггард, вернувшись на свое место, браво шагал вместе с товарищами, чувствуя их сокрушительную силу и словно подпитываясь ею, как какой-то ментальный паразит.

Но к вечеру он почувствовал себя не в своей тарелке. Раньше он так никогда не уставал, даже витаминизированная плитка и горячий чай почти не взбодрили его.

«Это просто нервное, – решил Соггард, устраиваясь на ночевку. – За последние несколько дней у меня случилось очень много событий. Я впервые участвовал в реальном нападении на миротворцев, умудрился попасть в плен к самому Ловчему… видел самого лерн-генерала – нашего вождя, а теперь снова в участвую в акции…»

Он сменил фильтрующие шашки в разъемах маски и улегся спать. Дышать стало чуть легче, и это только утвердило его в мысли, что дело действительно в усталости.

36

Среди ночи его грубо растолкали.

– Спишь, недомерок…

– Что… в чем дело?

– Вставай, недомерок! – кричали яростным шепотом, чтобы не разбудить других, продолжая с силой расталкивать его в лежанке. Приглядевшись, Соггард понял, что и остальные снимаются с места: вяжут спальные мешки, одевают броню… В общем, все соблюдают команду «Тишина».

– Живее! Командир зовет!

– Да-да…

Соггард попытался вскочить, как то требовалось и явиться к командиру, но не тут-то было. Его тело словно налилось свинцом. Голова гудела, отзываясь пульсирующей болью на каждый толчок, а в глазах расходились разноцветные круги. Плюс ко всему его начал бить озноб.

«Неужто простыл?» – подумал Соггард.

– Встаю…

Под неодобрительные взгляды старших боевых товарищей Соггард прошел в палатку лерн-майора. Там, кроме самого командира, сидевшего на корточках со скрещенными ногами, восседали двое разведчиков в маскировочных лохмотьях и с какими-то приборами, закрепленными на лбу.

– Явился-таки…

– Простите, лерн-майор…

– Все нормально. Итак, парень. Мы шли навстречу Ловчему, и прямо по курсу у нас миротворцы… Нужно определить, есть среди них объект или нет. Ситуация немного странная… Кажется, наша дичь что-то заподозрила, а потому балуется разведкой… Группа состоит всего из двадцати человек. Но, если он среди них, а по опыту других планет нам известно, что он сам частенько ходит в разведку, то Ловчий только облегчил нам задачу. Атаковать двадцать человек – не пятьдесят с пятью «гоплитами».

– Ясно…

– Ну, раз ясно, тогда выдвигаемся.

Ходить по ночным джунглям было страшно. Резкие пронзительные звуки по сторонам каждый раз заставляли вздрагивать, Соггард все никак не мог к ним привыкнуть. Ночные охотники подбираются к людям слишком близко и не ровен час могут напасть. Но группа бойцов достаточно велика, и на нее напасть не так просто. Только это обстоятельство успокаивало молодого лерна.

Хотя в ночных прогулках имелись и свои преимущества – их почти не донимали мелкие обитатели леса, все эти пауки, змейки, даже слизни и те почти не сыпались с верхних ярусов листвы на головы.

Соггард шел слишком шумно, не так как днем. И все из-за «ночника» – очков ночного видения. Они искажали картинку, но вскоре он к ним приноровился, и раздраженные предупреждения разведчиков «Тихо!», «Тише, оболтус!», «Уймись, недомерок!» раздавались реже.

Но кто бы только знал, чего Соггарду стоила эта тишина передвижения. Он вымотался до предела. Голова шумела, в висках молотами стучала кровь, буквально разрывая черепную коробку, и эта проклятая усталость… Несколько раз Соггард чуть не упал.

– Что с тобой?

– Извините, лерн-майор… наверное, споткнулся о корень…

– Аккуратней…

– Да, лерн-майор.

«Да когда же мы дойдем?!» – взмолился про себя Соггард.

Казалось, отряд шел целую вечность, впереди – разведка для подтверждения наличия среди группы миротворцев Ловчего, а чуть позади – остальной отряд для ликвидации миротворцев при подтверждении информации.

– Пришли… – прошептал один из разведчиков. – Они там… метров сто.

«Ну наконец-то!» – обрадовался Соггард окончанию марша.

– Держи бинокль, лерн, – и лерн-майор протянул молодому боевику прибор. – И полезай вот на это дерево.

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Лезть на дерево…

– Отсюда мы ничего не увидим.

– А… ну да…

– С тобой все в порядке, парень?

– Вполне, лерн-майор…

– Тогда полезай.

Соггард, повесив бинокль на шею, принялся карабкаться на дерево. Его старшие товарищи и разведчики также полезли на дерево. Через пять минут они все поместились на разветвлении сучьев, достаточно крепких, чтобы удержать пять человек, и достаточно высоко, чтобы видеть неприятеля.

– Ну, он там?

– Простите, лерн-майор… я еще не всех успел осмотреть…

Соггард разглядывал миротворцев. Половина из них спала, половина бодрствовала у костра. Казалось, они не придавали внешним опасностям никакого значения: ни мятежникам, ни зверью. Бинокль позволял разглядеть многое, но не все. Либо листья дерева, на котором они сидели, и кроны других деревьев ухудшали видимость, либо блики от костра на масках миротворцах искажали очертания.

– Ну? – не вытерпел один из разведчиков.

– Я не уверен, лерн-майор… – слабо отозвался Соггард. Напряжение дало о себе знать новым приступом слабости, головокружением и пятнами в глазах.

– В чем ты не уверен? – удивился все тот же нетерпеливый разведчик. – Вон он, тот, что сухпай сейчас жрет. Все совпадает: рост, комплекция и даже лицо…белый и как раз шрам под правым глазом. Чего еще нужно?

– Соггард, это он? – потребовал ответа лерн-майор Карробо.

Соггарда обуяли сомнения. Тип, указанный разведчиком, действительно походил на Ловчего, но что-то в нем было не так. Манера двигаться… И в то же время он не хотел подвести старших товарищей и провалить важную миссию, возложенную на него самим лерн-генералом, из-за своей неуверенности, отягощенной не ко времени развившейся непонятной болезнью.

– Он это!

– Соггард?!

«Как же мне плохо!» – мысленно простонал Соггард. Он даже чуть не сказал это вслух, но в последний момент удержался, так как не пристало мужчине жаловаться на боль.

Подвергнувшись напору старших товарищей и обессиленный болезнью, Соггард кивнул:

– Кажется он, лерн-майор… Отсюда не очень хорошо видно.

– Отлично. Слезаем…

На земле лерн-майор тихо забубнил в рацию, отдавая последние тактические указания группам и завершая их приказом:

– Вперед! Раздавим миротворцев!

37

Каждые полчаса Лоорган Бернон получал обезболивающую инъекцию, но, даже под их воздействием, стоило только ощупать причинное место, как боль сжимала свои челюсти. Лейтенант не рыдал только потому, что до сих пор находился в шоковом состоянии, сознание сжалось, спряталось куда-то в уголок, но оно говорило, что яиц нет. Сам он сидел неподвижно, уставившись невидящим взглядом в одну точку, словно погрузившись в транс.

«Ничего… ничего… главное спокойствие, – старался успокоить себя Бернон. – Медицина шагнула далеко вперед, и мне отрастят новые… лучше прежних».