Опасный пиар - Фридрих Незнанский

— Переспать им негде, — хрипло хохотнул один из задержанных. — Вон, весь «обезьянник» с получки доверху забит. Нам, постоянным клиентам, и то нет места! Не, я правильно говорю?

— Поговори, поговори… — с угрозой сказал дежурный. — Так что вы хотите?

— Какие-то типы все время идут за нами, — сказала Анна Петровна. — Мы вынуждены были к вам обратиться за помощью.

— А он что, не мужик, что ли? — хохотнул кто-то из сумрака, и храп на мгновение затих.

— Кто вас преследует? — спросил дежурный у Игоря. — Я вас спрашиваю! Вас лично кто-то преследует?

— Не обо мне речь, — помотал головой Игорь. — А вот Анна Петровна… Она была у меня в гостях. Мы коллеги, говорили по нашей журналистской работе…

— У вас в номере была? — уточнил дежурный.

— Ну да, а какая разница? — удивился Игорь. — Разве это запрещено? В чем проблема, не понимаю?

— Здесь я задаю вопросы, — оторвался наконец от стула дежурный, но от этого он не стал выше ростом, как это бывает у людей с короткими ногами. — И мне виднее, в чем есть проблема, а в чем ее нет!

— Как вам только не стыдно! — сказала Анна Петровна. — Я пожилой человек, у меня внуки есть, а вы с вашими сальными намеками! Пойдемте, Игорь Николаевич, зря мы сюда с вами пришли за помощью.

— Я еще не закончил, — примирительно сказал дежурный. — Могу я знать, кто и почему вас преследует? И никаких намеков я не делаю, а только предполагаю. Могу я предположить?

— Всяко бывает, — глубокомысленно заметил все тот же задержанный. — Это дело вкуса. Я вот молоденьких предпочитаю. А некоторые старушек.

Сидящие в «обезьяннике» расхохотались, отчего проснулись еще двое милиционеров, уснувших перед небольшим телевизором, по которому показывали нескончаемую рекламу.

— Помолчи! — грозно сказал дежурный. Потом кивнул Анне Петровне. — Пишите заявление. Кто и за что вас преследует!

— Зачем писать, если они вон там, за дверью, стоят? — удивилась Анна Петровна. — Прямо от гостиницы за нами идут и всякие гадости говорят вслед.

— Это которые? — нахмурился дежурный и вышел наконец из-за конторки. — Где они?

— А вы дверь откройте и посмотрите.

Дежурный отворил дверь и выглянул.

— Здорово, Степан! — сказал возле отделения кто-то из тех ожидающих парней. — Как служба?

— Вы чего здесь делаете? — грозно спросил дежурный, которого звали Степан, и притворил за спиной дверь.

— Гуляем! — донеслось из-за двери. — А что, нельзя?

— Иди спать, Сема, по-хорошему! — сказал дежурный. — А если спать негде, могу устроить! У нас в СИЗО еще койки есть незанятые…

— Может, мы с ним поговорить хотели! — дурачился Сема, судя по всему, тот самый, белобрысый. — Может, мы хотели задать ему несколько вопросов на международную тему. Мы в свободной стране живем, правильно? Имею я право интервью ему дать или нет? О том, что у нас тут творится!

— А что тут у нас творится? — строго спросил дежурный по отделению.

— Как что? Преступность растет! А менты честных людей совсем достали, погулять по вечерам не дают! Может, за это вас мочат? Слыхал, один фраер троих ваших угрохал! И правильно сделал! У нас тут что, в натуре, чрезвычайное положение? Комендантский час?

Остальные заржали. Задержанные прислушивались к каждому слову, долетавшему снаружи.

— Во Сема дает! — радостно крутили головами задержанные.

— О боже… — едва слышно вздохнула Анна Петровна. — Что творится!

— Кончай, говорю! — дал петуха сорвавшимся голосом дежурный. — Нечего к людям приставать! А то сейчас велю задержать как напавших на мирных граждан.

— Кто, мы? — заорали сразу несколько голосов. — А пусть докажут!

— Все сказал? — сипло проговорил дежурный. — Я тебя, Сема, давно предупреждал. Еще слово скажешь, и сам тебе все докажу. Лично! И загремишь ты у меня не условно, как в тот раз, понял, да?

— Ладно, хорош… — умиротворенно заговорили парни.

— Все, Степан, в натуре, все мы поняли, работа у тебя такая.

— Уходим, уходим…

За дверью и в самом деле послышались удаляющиеся голоса.

Дежурный вернулся, насупленный и сердитый, губы его тряслись.

— Все, граждане, больше они к вам не пристанут! — сказал он. — Вы, гражданка, можете подождать, сейчас туда, где живете, отправится патрульная машина, они вас подвезут.

— Откуда вы знаете, где я живу? — удивилась Анна Петровна.

— Значит, знаем! — вызывающе сказал дежурный. — А если ошибаемся, вы нас поправите! Десять минут вы можете подождать?

— Могу, конечно, — облегченно вздохнула Анна Петровна. — Спасибо… А вы, Игорь Николаевич, лучше идите к себе, постарайтесь выспаться как следует, а то, я вижу, никак не акклиматизируетесь, не привыкли еще к разнице часовых поясов? А за меня не беспокойтесь… Я сама дойду. Меня здесь все давно знают, никто не посмеет… А завтра приходите к нам в редакцию и мы договорим.

Игорь вышел из отделения и огляделся. Кажется, никто за ним не следил.

Он добрался до номера, принял душ, с наслаждением растянулся на диване, взяв сегодняшнюю местную газету, которую собрался читать.

Там было все то же. Леденящие душу подробности убийств двух милиционеров среди бела дня недалеко от бензоколонки. Фоторобот предполагаемого убийцы, которого многие видели в пельменной. Писалось, будто эти милиционеры, заподозрив, пошли за ним, чтобы задержать, и не вернулись. А уж потом их нашли убитыми, причем из пистолета, прежде принадлежащего другому милиционеру, убитому до этого вместе с понятыми…

Телефонный звонок донесся до него сквозь сон. Черт, поморщился Игорь, взглянув на часы. Второй час ночи. Кому там неймется? И заснул, даже не разделся… Никак не мог адаптироваться к перемене часовых поясов. Он снял трубку.

— Это кто? — услышал он хриплый голос.

— Странный вопрос, — раздраженно сказал Игорь. — Звоните вы, да еще после часа ночи, и вы же спрашиваете! Вы-то кто?

— Короче, — с угрозой сказал голос. — Представляться буду, потом. Журналист, что ли? Этот, как тебя, Залогин?

— Ну Залогин. А вы кто?

— В твоих же интересах меня не знать! — хрипло засмеялся абонент. — Короче, тебе бумаги нужны, за которыми приехал, или мне их выбросить?

— Какие еще бумаги? — не понял Игорь.

— Не придуривайся, — строго сказал голос. — Этой, как ее, Треневой, журналистки этой. Ну за что ее пришили, не понял? Что молчишь?

— Хочу понять, с кем имею дело, — сказал Игорь.

3

Игнат чертыхнулся, отключил аппарат. Этот придурок явно затягивает разговор. Менты так велели, чтоб запеленговать? Или боится? А чего бы ему не бояться, с другой стороны? Он покосился на спящего Леху. Замерз, как цуцик, проснуться не может. Слышал или не слышал этот разговор? А хоть бы и слышал. Недолго ему осталось поверх земли, устала она, матушка, его носить. Он приподнялся, подкинул дров в буржуйку, накинул телогрейку на плечи.

Трель сотового заставила его замереть. Это еще кто? Или засекли?

— Ну что? — услышал он знакомый голос. — Поговорил с журналистом?

— А тебе что?.. — огрызнулся Игнат. — Следишь за мной, подслушиваешь? Или запеленговать решил?

— А чего мне тебя пеленговать, — насмешливо ответил абонент. — И так все про тебя знаю. Сидишь, как последний мудак, в каком-то болоте, вместо того чтобы взять положенные бабки и махнуть с любимой девушкой на Багамы.

— Тебе-то что? — растерянно огрызнулся Игнат. Он пока не знал, что об этом думать. — Какой еще девушкой?

— А, ну да, вместо девушки у тебя этот педрила, который замочил свою тетку. Он еще с тобой? А я думал, на дне болота, как водила «девятки».

— Откуда ты все знаешь?

— Меня этому хорошо учили.

Игнат промолчал, коротко взглянув на спящего Леху.

— Или ты думаешь, журналист тебе больше отстегнет? — не отставал абонент.

— Что я думаю, не твоя забота! — зло сказал Игнат. — Ты кто вообще, мент?

— Ладно, карты на стол. Меня зовут Богдан. Тебя — Игнат. Твою девушку — Леха. Все верно? Мне нужны твои бумаги, они интереснее, чем ты сам. Поэтому для тебя будет лучше, если отдашь их лично мне, а не тем, кому интереснее тебя замочить. И конкуренты, вроде журналиста, мне ни к чему. Как и тебе, кстати говоря.

— Какие еще конкуренты! — повысил голос Игнат, так что Леха зашевелился во сне. — Ты, слышь, мне муму на медленном огне не разогревай!

— Не ори. Леха твой, поди, спит? Молодой еще, а ты его уже затрахал… Теперь о конкурентах. Вернее, о конкурентке. Говорил же тебе о другой бабе из редакции или не говорил? Забыл уже? Живет на Заводской, двадцать девять. Так вот она, не будь дура, этого журналиста уже наколола. В гостиницу к нему ходила… Если она все ему популярно изложит, то своими бумажками можешь подтереться. Поэтому советую поспешить. Они завтра на вечер договорились. Понял, да?