Нелегал - Владимир Пекальчук

– Вот! – Меньшов направил указательный палец в грудь Сергею. – Вот оно. Ключевое слово – «максимальный барыш». В том и дело – наш фигурант не гонится за деньгами. Я спецом уточнил – в магазине были шмотки в разы дороже, там можно было одеться не за шестьдесят тысяч, а за много большую сумму. Но наш гипнотизер явно «покупал» для себя, а не перепродать. Он не жадный, берет только то, что ему нужно, и не гонится за лишним, мыслит не так, как мыслят те, кого мы с тобой обычно ловим.

– Что, если он только схему опробовал? Началось все вчера вечером, продолжилось утром…

– … И прямо сейчас «мессинг» должен бы носиться как угорелый, да все по магазинам с золотом-серебром. Он же понимает, что его схему просчитают. Но – дело к вечеру близится, я весь день вертелся как белка в колесе, кое с кем беседы проводил, чтобы, чуть только считыватель сдохнет – нам звонили. И тишина. Чтит день воскресный наш гипнотизер, не работает по выходным.

– Ага, только одежкой прибарахлился, невзирая на воскресенье.

– Так, скорее всего, ради воскресенья и расстарался, – ухмыльнулся Кирилл, – чтобы было в чем на людях показаться. И это укладывается в мою теорию: он берет только то, что нужно, и только когда нужно. Не заморачиваясь с накопительством, не гонясь за шиком и роскошью. Скромный, так сказать, вор. И вот тут прослеживается аналогия с взломом гастронома. Там дегустатор тоже вел себя культурно, не насвинячил, ничего не разбил и каждую бутылку закупорил и на место поставил. И не поинтересовался кассой. Технический почерк преступлений разный – но идеология, так сказать, одна и та же.

– Кушать подано, – донеслось из кухни, – идите жрать, пожалуйста!

– Все, сворачиваем планерку и бежим – а то у меня слюнки текут.

* * *

Тирр проснулся еще засветло. Не оттого, что выспался, просто вопли зверя, оказавшегося повозкой, разбудили. Конечно, вопящая повозка – явление странное, но теперь мага переполняло не любопытство, а обычная злость. Он перевернулся на другой бок и постарался закрыть ухо подушкой. Когда-нибудь он пройдется по округе и сожжет к йоклол все эти распроклятые солнцеглазы.

Второй раз Тирр проснулся, когда солнце только-только ушло на покой. Зевнул, вспомнил о предстоящих делах и грустно вздохнул. Если дело должно быть сделано – оттягивать бессмысленно. Труп сам по себе не исчезнет и сам себя не закопает – придется попотеть.

Маг надел штаны и рубашку, обулся, обновил на лице руну, нацепил окуляры и вышел во двор, прикинуть, где лучше всего похоронить тело. Он сразу смекнул, что закапывать надо за домом, на узкой полоске земли между задней стеной и забором, за густыми кустами, и быстро присмотрел подходящее место.

Вернувшись в дом, Тирр спустился в подвал, помня, что видел там лопату, нашел нужное орудие труда и вышел во двор. Подошел к железной опускающейся двери, ведущей в помещение для хранения прежде незнакомой вещи, оказавшейся повозкой-солнцеглазом, поднял ее. И в следующий момент его окликнули.

Тирр обернулся и тут же заметил за оградой высокого человека, внимательно присматривающегося к дому. Он-то Тирра и окликнул:

– Здорово, приятель!

Тирр подозрительно на него покосился, пытаясь сообразить, кто это и что ему нужно. Манера говорить непривычна, здешний люд друг к другу обращается во множественной форме, на «вы», этот же попроще немного. Маг выбрал из словарного запаса Марго подходящий ответ:

– И тебе того же. Чего надо, человече?

– Да я хозяина этого дома ищу. Кореш он мой давний. Думал, никого дома, подожду его – а тут оппа, и ты выходишь.

Дело дрянь, подумалось Тирру. Прежний владелец, оказывается, хоть и один жил, да только пропажа его не осталась незамеченной. Придется выкручиваться.

– Накладочка, – пожал плечами маг, – с некоторых пор я и есть хозяин этого дома. А твой, как ты говоришь, кореш тут больше не живет. Дом он мне продал и уехал, надо думать.

– Ах, как жаль! Рассеянный он – хуже некуда. Телефон молчит, дом свой продал… Где я его теперь искать должен? Ладно, чего я тебя своими проблемами напрягаю… А ничего у тебя тачка, – внезапно изменил тему незнакомец.

Тирр хотел было с сарказмом заметить, что тачки он тут не видит, но тут мелькнула мысль о том, что тачкой тот называет повозку.

– Мне тоже нравится, – кивнул маг.

– Судя по модели, лет десять ей, но выглядит довольно ново…

– Да я выбирал, чтоб ездила хорошо и стоила недорого, – наобум, словно о ездовом ящере, ответил маг.

– Давно купил?

– Еще полгода не прошло.

Незнакомец понимающе кивнул:

– Умно. Время идет, тачка подешевела – но немец на то и немец, что на износ стойкий. Ладно, приятель, извини за беспокойство. Это, если вдруг увидишь Николая – ну, у кого ты дом купил – скажи, пускай Егору позвонит.

– Ладно, – согласился Тирр и проводил странного человека взглядом.

На всякий случай он решил выждать. Вернулся в дом, устроился у окна с колбасой и красно-белым слоеным салатом и подкрепился, наблюдая за тем, что происходит снаружи.

Прошло два часа. Больше никто Тирра не побеспокоил, окна в соседних домах в большинстве своем погасли. Маг вышел во двор, опасливо огляделся по сторонам, вошел в пристройку и выволок из-за повозки тело, стараясь не вдыхать запах начавшей разлагаться плоти. Магия магией, но процесс разложения простыми заклинаниями не пересилить, точнее, пересилить-то можно, но ненадолго.

Волоча труп за дом, Тирр воровато оглядывался. Конечно, мертвец все еще невидим, но тащить вес, значительно превышающий собственный, не так-то просто, со стороны это выглядело бы, словно человек волочит что-то тяжелое и невидимое. Или практикуется в искусстве пантомимы, хотя время и место для этого не слишком-то подходящие.

На копание могилы ушло несколько часов, на протяжении которых Тирр несколько раз порадовался, что провел десять тяжелых лет в Мили-Магтир: хотя в боевых навыках маг всерьез никогда не нуждался, хорошая физическая подготовка ему уже не раз пригодилась – а тут и вовсе без нее никуда. О чем он мучительно сожалел – так это об отсутствии рабов. Самонаполняющиеся ванны люди придумали, а вот самокопающую лопату – не смогли.

Ночь перевалила за половину, когда Тирр спустился в подвал, чтобы положить лопату. Кровавые волдыри на ладонях – немыслимо для сына знатного рода, зато труп наконец-то спрятан. Вымыв руки в ванной, он отыскал в холодильнике початую бутылку крепкого прозрачного спиртного напитка – много крепче вина, – протер им волдыри, прогрел острие кинжала на синем огне и аккуратно вскрыл вздувшуюся кожу, выпуская жидкость. Раны обработал зельем: до полудня заживет, Марго ничего не заметит.

Пряча баночку с мазью, он тяжело вздохнул. Собрать в котомке вещи первейшей необходимости и пару толстых ценных книг, исписанных собственноручно – хорошо, но прямо сейчас Тирру сильно недоставало множества других нужнейших вещей. Вот что бывает, если делать ради отметки «сделано». Знай маг наперед, что бегство через портал будет успешным, – хранил бы в больших сумках все самое-самое ценное свое имущество, включая то, которым пользовался каждый день. Но увы: Тирр шагнул сквозь грани Мироздания, готовый к смерти, а не жизни, даже котомку взял просто потому, что для того ее и приготовил, и теперь из-за своего фатализма и недостатка оптимизма утратил необходимейшие для каждого мага вещи.

Он снова тяжело вздохнул и решил, что больше ничего не будет делать спустя рукава, для галочки. За жизнь, равно как и за любую возможность, всегда надо цепляться отчаянно, используя каждый шанс по полной, даже если кажется, что он мизерный. Поступи так Тирр ранее, сейчас у него были бы важнейшие книги, компоненты, двеомеры и прочее оборудование, и ему не пришлось бы строить новую магическую лабораторию с нуля.

Маг опять прошел к холодильнику, достал оттуда одно пирожное, вернулся в комнату, уселся в кресло и откусил первый кусочек. Работая челюстями, он одновременно стал прикидывать необходимый на первое время объем работ. Магическая лаборатория, ясное дело, сама собой не построится, так что труда и сил предстоит вложить немерено. Дома Тирр использовал в своей практике множество волшебных вещей – рунные отливки, магический стол, сложные двеомеры, компоненты, реагенты – которые были изготовлены не им, а другими магами или магическими ремесленниками, специализирующимися в своих отраслях. Очень многое можно вычеркивать смело просто потому, что Тирру неизвестны секреты изготовления либо нет нужных умений. Еще один длинный список исключений – то, для чего не достать материалов. Специально обработанный магически инертный адамантит, как и адамантит вообще, в этом мире вряд ли известен, так что с рунными отливками придется попрощаться. Магический стол… придется довольствоваться каменным, так, словно Тирр – нищий неискусный маг. Нет, можно, конечно, переплавить на отливки саблю, но жалко хорошую вещь, да и оружейный адамантит – обычный, а секрет обработки его в магически инертный опять же неизвестен.