Миллион черных роз - Наталья Александрова

— Никого я не шантажировал! — прохрипел Николай Афанасьевич, но Леня только брезгливо поморщился и продолжил:

— Вы его шантажировали, ваш шантаж провалился, но вы о нем что-то знаете, а значит — вы для него опасны… А вам отлично известно, что быть опасным для такого человека — крайне вредно для здоровья…

— Вы ошибаетесь… Вы меня с кем-то путаете… Я ничего не знаю… — Аветисов совсем спал с лица и почти сполз с кресла.

— Повторяетесь, Николай Афанасьевич! — Маркиз придвинулся еще ближе к столу и под влиянием неожиданного озарения выпалил:

— Он вас не оставит в живых! Думаю, он вас уже заказал! Судьба Валерии Борисовны вас ничему не научила?

На Аветисова страшно было смотреть. Лицо его сделалось землисто-серым, челюсть отвисла. С трудом собравшись с силами, он проговорил:

— Откуда вы знаете про Валерию?

— Да уж знаю! — Леня держался уверенно, стараясь не упустить инициативу.

Однако Аветисов собрался с силами и снова замкнулся.

— Я не имею никакого отношения к делам своей бывшей жены.

— Это мне вы можете говорить все, что угодно, — Маркиз развивал наступление, — с Богомоловым никакие отговорки вам не помогут, и, честно говоря, за вашу жизнь я не дам ломаного гроша…

— Что же мне делать? — простонал Аветисов.

В глубине души Маркиз понимал, что вряд ли Богомолов будет убивать Аветисова: если вслед за смертью Валерии Кликунец погибнет ее бывший муж, полиция не сможет не связать эти два убийства, и тем самым выйдет на их вероятную причину. Далее сработает классический принцип «кому выгодно»… Короче, в действительности то, что Аветисов все еще жив, обозначает, что он почти в безопасности. Но в интересах Маркиза было запугать Николая Афанасьевича, чтобы заставить его говорить.

— Что мне делать? — повторил Аветисов.

— Рассказать мне все, что вы знаете, — продолжал нажимать Маркиз в стиле следователя из старого советского фильма.

— Это Валерия, — простонал Аветисов, — это ее идея…

— Дурной тон — валить все на женщину, — скривился Маркиз, — тем более — на женщину, которой уже нет в живых!

— Она работала в фирме, через которую Богомолов обделывал свои дела… Отмывал деньги и прочее в том же духе…

— Что за фирма? — уточнил Маркиз.

— Название ничего вам не скажет…

— И все-таки!

— Фирма называлась «Уникорн».

— Что значит называлась? — уточнил Маркиз, и вдруг его снова посетило озарение. — Вы закрыли эту фирму по своему пресловутому «второму способу»?

— Да, — потупился Аветисов, как школьник, в портфеле которого отец нашел пачку сигарет.

— Ну вы даете! — поразился Маркиз. — И после этого надеялись, что Богомолов вас оставит в покое? Честно говоря, я удивляюсь, почему вы до сих пор живы!

— Что же мне делать? Что мне делать? — восклицал Аветисов, ломая руки и оглядываясь, как будто надеялся найти ответ на стенах своего кабинета.

— Соблюдать достоинство! — отрезал Маркиз.

— Обожаю средиземноморскую кухню! — промурлыкал Рудик Штейнман, ловко управляясь с огромной порцией паэльи.

На этот раз он назначил Маркизу встречу в ресторане «Коррида», где подавали в основном, как нетрудно догадаться по названию, испанские блюда, а интерьер украшали плакаты с портретами знаменитых тореадоров и исполнителей фламенко, а также шпаги, мулеты и прочие атрибуты боя быков.

Маркиз уныло ковырялся в своей тарелке. Его раздражали неочищенные креветки и мидии в ракушках, а Рудик на этот раз сделал заказ, не спросив его мнения.

— Я смотрю, ты настолько проникся серьезностью момента, что даже решил немножко изменить внешность в стиле этого ресторана, — Рудик насмешливо окинул Леню взглядом.

Его можно было понять: Леня был неузнаваем. Он превратился в жгучего выразительного брюнета с оливково-смуглой кожей и узкими злодейскими усиками. Лола профессионально работала с его внешностью целый час, к этому прибавилось действие препарата «автозагар», поэтому, когда Маркиз вошел в ресторан и подошел к столику, за которым дожидался его Штейнман, тот не узнал старого приятеля и посоветовал поискать место за другим столом.

Правда, услышав знакомый голос и поняв, кто перед ним, Рудик никак не выказал удивления и воспринял Ленино преображение как должное.

— Что ты хочешь, — Маркиз пожал плечами и отпил из бокала «Кастеллано Бланко», — приходится соблюдать элементарные правила техники безопасности. Снаряды падают слишком близко.

— С такой средиземноморской внешностью ты должен любить паэлью, — Рудик наконец обратил внимание на то, как Леня мучается над своей тарелкой, — а в настоящей паэлье морепродукты должны быть нечищеными!

— Тебе, Рудик, моя новая внешность кажется средиземноморской, а полиции она кажется кавказской. Того и гляди, меня начнут останавливать на улице и проверять документы…

— Ну, тебе-то это не страшно, у тебя документов сколько угодно, и все лучше настоящих!

— Не могу же я под каждый грим заказывать новые документы! Ну, ладно, — Маркиз отставил недоеденную паэлью, — перейдем к делу. Что ты можешь сказать об этих бумагах? — и он положил на стол перед Рудиком листки ксерокопий, которые он снял с бумаг из папки Аветисова.

Рудик уткнулся в колонки цифр. Он несколько минут молчал, потом поднял на Маркиза заинтересованный взгляд.

— А это что за счет? — он показал кончиком карандаша на повторяющееся несколько раз одиннадцатизначное число.

— Это расчетный счет фирмы «Уникорн», фирмы-однодневки под крылом Богомолова, — немедленно пояснил Маркиз.

Узнав от Аветисова название предприятия, в котором некогда работала его покойная жена Валерия, Леня нашел эту фирму в компьютерной базе данных и выписал все ее банковские реквизиты. Попутно он выяснил, что в настоящий момент официальным владельцем «Уникорна» является все тот же непременный Василий Васильевич Растудыкин, скромный олигарх из деревни Запечье Ленинградской области, маленький гигант большого бизнеса.

— «Уникорн», говоришь? — задумчиво повторил Рудик и снова углубился в ряды цифр на ксерокопиях.

Несколько минут прошло в полной тишине. По ходу дела Рудик вытащил карманный калькулятор, что-то сосчитал и снова глубоко задумался. В какой-то момент невдалеке замаячил вышколенный официант, но Леня отослал его жестом.

Наконец Рудик выпрямился, посмотрел на Маркиза чрезвычайно заинтересованно и произнес:

— Знаешь, мой дорогой, сегодня я, пожалуй, сам оплачу счет. То, что ты мне показал, настолько интересно, что вполне стоит хорошего обеда.

Он допил вино из своего бокала и продолжил:

— Судя по этим документам, огромные суммы из городского бюджета, направляемые на самые разные нужды, от здравоохранения до работ по восстановлению ветки метро, на какое-то время оседали на счетах этого загадочного «Уникорна». «Уникорн» в свою очередь перечислял деньги государственным предприятиям, созданным при мэрии для обслуживания городского хозяйства и других целей, под видом краткосрочных кредитов, и получал за это немалые проценты.

— То есть городской бюджет давал деньги самому себе в долг, а проценты за это получал «Уникорн»?

— Грубо говоря, да. Но самое замечательное в этой комбинации — не схема, сама по себе довольно изящная, а то, как долго эта схема функционировала, и то, какие огромные деньги осели на счетах «Уникорна»!

— О каких суммах идет речь?

— Многие десятки миллионов.

— Долларов? — поразился Маркиз.

— Естественно. Но учти, доказать причастность Богомолова к этой комбинации очень трудно, почти невозможно. Наверняка он все делал через подставных лиц, которых потом скорее всего убрал…

Маркиз молча кивнул, вспомнив убийство Валерии Кликунец. Кстати, и ее загадочное богатство, все эти роскошные наряды и драгоценности, находило теперь вполне понятное объяснение.

Но в то же время он вспомнил дискету в полиэтиленовом конверте и подумал, что позиции Богомолова не так прочны, как кажется.

— Вообще, мой дорогой, советую тебе держаться от всего этого подальше, — проговорил Рудик, прежде чем подозвать официанта и заказать ему кофе, — и избавляйся от акций «Петроинвеста», если они у тебя есть.

В кармане Лолиного халата заливался мобильный телефон, исполняя мелодию «Полета Валькирий».

Лола несколько секунд колебалась, но все же не выдержала и достала трубку из кармана.

Звонил Главный.

— Олечка, золото мое! — простонал он таким страдальческим тоном, что даже Станиславский вынужден был бы сказать «Верю!»

— Что с вами, Олег Игоревич?

— Олечка, ты совсем больна? Ты никак не можешь нас выручить? Сегодняшний спектакль срывается! У нас нет Виолы!

— А как же Светлана?

Светлана Трясогузкина, актриса второго состава, на время болезни заменила Лолу во всех ее ролях, причем сквозь маску показного сочувствия светилась плохо скрытая бурная радость.