Медовый месяц с похитителем - Элеонора Рис

– О, Джейк!.. Как прекрасно! Даже больно смотреть на эту красоту!

Картина была расцвечена мягкими, но в то же время ярко сияющими красками, словно сам воздух, пропускающий цветовые лучи через себя, состоял из какого-то иного вещества.

– Это место кто-то назвал «Вершиной мира», – сообщил Джейк взволнованным голосом. – Мне тоже всегда хотелось так назвать этот вулкан: чистое, не тронутое человеком пространство вокруг… Разумеется, это не совсем так, но вид волшебный.

Заглянув в глубину кратера, Эмбер будто прикоснулась к волшебству.

– О Боже мой! – простонала она. – Скоро ли мы приедем? – У нее уже был опыт путешествий по дорогам Бали, но эта, вблизи деревни Кетута, была особенно тряской. По сравнению с нею все остальные дороги острова можно было назвать идеальными. Даже видавший виды грузовичок Кетута полз тут как улитка. И хотя Джейк уверял Эмбер, что они скоро прибудут на место, ей казалось, что это никогда не произойдет. И все же, проехав наконец каменные ворота, они через несколько минут уже катили по главной улице деревни.

В глаза бросалось необычайное оживление, царившее среди всех ее жителей.

По обе стороны дороги молодые женщины и девушки устанавливали палатки, в которых раскладывали припасы съестного. Когда вновь прибывшие проезжали мимо храма, Эмбер заметила, что на каждое скульптурное изображение с львиной головой, охранявшее вход в храм, был надет саронг из клетчатой ткани, над скульптурой был раскрыт красный зонтик, а за уши были воткнуты белые восковые цветы. Так деревня готовилась к торжествам.

Лишь только они вышли из грузовичка, как Кетут с гордостью представил Эмбер двоих братьев, которые кланялись ей и улыбались. Остальные жители деревни обступили прибывших со всех сторон, и Эмбер почувствовала, что их принимают как почетных гостей. Но тут к Кетуту подошла трехлетняя девочка оказалось, что это его дочь, – и, взяв отца за руку, повела всех в дом.

Сияющий Кетут стал знакомить гостей с остальными родственниками.

Все в усадьбе Кетута свидетельствовало о том, что он является важной персоной в своей деревне. Во дворе, за изгородью, стояло несколько сооружений, в которых размещались кухня, ванная и спальни. Еще одно сооружение, с резными колоннами, представляло собою амбар для хранения риса и было украшено изображениями в честь духов риса. В углу двора находилась семейная молельня, построенная как маленький храм.

Это миниатюрное строение было тоже убрано по-праздничному, и перед входом в молельню лежали дары в виде фруктов, цветов и угощения из риса.

Жена Кетута, Маде, приветствовала гостей на ломаном английском и представила своих детей: двоих сыновей, трехлетнюю дочь и малышку, которую держала на руках. Эмбер тут же похвалила всех ребятишек, за что в награду получила застенчивую улыбку хозяйки.

– Мой жена плохо говорить по-английски, – заметил Кетут. – Но очень рад, вы приехать. Он показать ваш комната. Вы будет хорошо мой дом. Он маленький, нет как гостиница. – Кетут умолк, оглядывая с гордостью свое жилище. – Мой очень хороший кровать, английский кровать, очень хороший для иностранный.

Нет как наш кровать.

Страшное подозрение закралось в душу Эмбер.

– Джейк…

Но ее кавалер, казалось, не хотел прислушиваться к ее протестующему шепоту: он решительно повел Эмбер к одному из маленьких сооружений.

– Selatal oaune, – сказала Маде, открывая бамбуковую дверь и приглашая гостей войти. – Пожаловать добро. Этот спальня, тот ванна… – Она указала на небольшую хижину в конце двора. – Он там.

В «спальне» не было окон, и Эмбер не сразу разглядела обстановку. Когда ее глаза привыкли к полумраку, ее охватила паника. Почти все пространство «спальни» занимала огромная кровать с латунными набалдашниками, похожая на те, что, как правило, стояли в британских особняках времен королевы Виктории. Одна двуспальная кровать!

За ее спиной Джейк горячо благодарил хозяйку за заботу, и Эмбер понимала, что ей следует присоединиться к нему. Но она словно лишилась дара речи и молча ждала, пока они с Джейком не остались одни.

Когда же она наконец заговорила, голос ее звучал как-то странно даже для нее самой.

– Неужели у них нет больше комнат? Мы ведь не можем спать здесь вдвоем, прошипела она.

– Боюсь, нам придется так и сделать; говори, пожалуйста, потише: эти стены сделаны из плетенки. Кетут гордится этой кроватью. Бог знает, где он ее раздобыл, но я думаю, что это – фамильная реликвия. Если мы от нее откажемся, он будет оскорблен.

Эмбер посмотрела на Джейка с отчаянием, но тот улыбался. Он относился с юмором к создавшемуся положению. Возможно, ему и смешно, но каково ей?.. Она сжала кулачки.

– В таком случае, Джейк, ты должен ему все объяснить! Это ты виноват в том, что нас считают мужем и женой…

Она запнулась, озираясь по сторонам и не зная, что еще сказать. Она не может и не будет спать с Джейком в одной постели! Это уж точно! И почему все это происходит именно теперь, когда его отношение к ней стало поистине родственным?

– Ты должен что-нибудь придумать, какой-нибудь предлог, – продолжала она.

– Должна ведь у них быть еще одна комната.

Он покачал головой.

– Балийцы не ищут уединения. Возможно, есть еще одна спальня для Кетута и Маде, все остальное семейство спит просто во дворе. Сегодня они вообще не будут спать. Правда, есть один выход из положения. – Джейк выразительно взглянул на нее. – Все зависит от тебя. Женщины в определенный период спят отдельно от своих мужей; для этой цели существует специальная хижина.

Эмбер вздохнула с облегчением, хотя одновременно почувствовала и разочарование.

– Тогда все в порядке, мы скажем им…

– Однако все не так просто: при подобных обстоятельствах ты не сможешь войти в храм и даже приблизиться к тому месту, куда приносят дары. Одним словом, мне придется отвезти тебя назад в гостиницу. Женщины в это время считаются нечистыми, и им строго запрещается приближаться к святыням. Разве ты не видела объявлений на здании храма?

– О! – Теперь она вспомнила, что действительно ей на глаза попадались такие объявления. Она еще смеялась над забавным стилем изложения запрета, но, так как к ней самой все это не имело отношения, тут же забыла о них.

Эмбер нахмурилась: тайная коварная мысль промелькнула в ее голове, но, прежде чем она успела поразмышлять над ней, мысль улетучилась.

– Неужели это так ужасно, Эмбер? Ведь мы же не в первый раз будем спать вместе. – Прежде Джейк никогда не упоминал о той ночи на лесной прогалине, и Эмбер взглянула на него, смягчившись под воздействием его нежного голоса. Он страстно продолжал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});