Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успел полицейский договорить фразу, как с остановившегося фиакра соскочил Ардашев.
– Ого! Какая честь! – улыбнулся Клим Пантелеевич и протянул руку.
– Нам бы переговорить с глазу на глаз, – ответив на рукопожатие, вымолвил полицейский.
– Пройдёмте в кабинет.
– Конечно.
Оставшись наедине с инспектором, частный сыщик осведомился:
– Чем могу служить?
– Дело в том, что в комнате доходного дома номер шесть на Спалёна улице обнаружен труп некоего Апостола Панайотиса, аккомпаниатора русской певицы Надеждиной. Он снимал седьмую комнату. Ему попервоначалу раскрасили физиономию, а потом прикончили. Исследовав место происшествия, я пришёл к выводу, что убийца общался с музыкантом. Судьба грека была, по-видимому, была предрешена и потому ему позволили курить «Нил» и пить «Метаксу». Количество алкоголя в крови говорит о том, что перед смертью он изрядно набрался. В пепельнице окурки, принадлежащие тому, кто привык прикусывать кончик сигареты. Без сомнения, они принадлежат убитому, потому что у него во рту обнаружены крошки идентичного с «Нилом» табака. У вас, наверняка, на языке вертится вопрос, для чего я вам так подробно всё рассказываю, правда?
– Не без этого.
– Дело в том, что есть два интересных момента: место входа пули у грека и господина Нижегородцева одно и тоже – под левым ухом, кроме того, обе пули выпущены из одного и того же парабеллума. Отсюда вывод: Панайотис, скорее всего, причастен к убийству Нижегородцева, а другой, очевидно, близкий к доктору человек, отомстил ему, застрелив его точно таким же манером, и из того же самого оружия. Естественно, первое подозрение падает на вас, как на друга Нижегородцева. И отсюда напрашивается вполне логичный вопрос: где вы находились вчера между двенадцатью и тремя часами ночи?
– Дома. В это время я обычно сплю.
– Кто может это подтвердить?
– Жена.
– Допустим. А как вы можете объяснить, что на месте убийства пианиста, я нашёл вот это? – полицейский и развернул кусок бумажки, в которой лежал зелёный леденец.
– А почему я должен это пояснять? – Ардашев удивлённо поднял брови.
– Потому что вы, как известно, большой любитель такого рода сладостей.
– Леденец мог валяться на месте происшествия давно. Это, во-первых. А во-вторых, вы продемонстрировали мне, насколько я понимаю, конфетку «Берлинго», а я уже целый месяц наслаждаюсь ландрином, который мне посчастливилось купить в Ревеле. Извольте взглянуть, – Клим Пантелеевич и вынул из кармана коробочку с надписью «Георг Ландрин». – Ваша уловка, инспектор, не удалась. Следующий раз, если захотите куда-нибудь подбросить леденцы, которые я употребляю, будьте внимательнее.
Полицейский недовольно шмыгнул носом и заметил:
– Да, не буду врать. Не было там никакого «Берлинго». Но вот какое дело: убитый грек тоже прибыл из Ревеля. Кроме того, он не только аккомпанирует русской певице, он ещё и её импресарио. Госпожа Надеждина рассказала, что Панайотис прервал выступления в Эстонии, и они срочно выехали в Прагу.
– Возможно.
– А на днях он объявил певице, что впереди гастроли в Берлине, и там его временно заменит другой музыкант, потому что ему надо будет срочно попасть в Роттердам и якобы договориться о её выступлениях в ресторанах Голландии. – Полицейский помолчал и спросил: – На кой шут им Голландия, если они не знают тамошнего языка? Кто пойдёт их слушать?
– Понятия не имею.
– А вы, случаем, не Берлин вознамерились посмотреть? Вацлав хвастался, что едет вместе с вами заграницу.
– Как раз завтра и отправляемся. Мы заключили с мистером Баркли соглашение и будем сопровождать его пока не раскроем известное вам дело о вымогательстве. Я пообещал отыскать Морлока. Не исключаю, что затем нам придётся плыть через Атлантику в США.
– Из Роттердама?
– Там будет видно. Сегодня мы получили визы.
– Странно всё это.
– Что именно?
– Удивительное меланже с множеством совпадений, – раздумчиво протянул инспектор – Ревель, Прага – Берлин – Роттердам… отравление мистера Баркли, Алана Перкинса, душегубство вашего друга и теперь похожее убийство музыканта и импресарио в одном лице.
– А мне кажется, инспектор, кончина музыканта никакого отношения к делу Баркли-Морлока не имеет. И смертоубийство доктора Нижегородцева никак не соотносится ни с Таллином, ни с Берлином, ни с Роттердамом. Есть дело Баркли, дело доктора Нижегородцева и дело музыканта-импресарио. Пока я вижу лишь связь между двумя последними убийствами. И связывает их, насколько я понял, один и тот же парабеллум. Но тогда вам надобно доказать, что моего друга застрелил импресарио. А вы не думали о том, что доктора и музыканта убил кто-то третий?
Полицейский пожевал губами и сказал:
– Я изучил недолгое пребывание господина Нижегородцева в Праге и со всей уверенностью могу сказать, что у него здесь не было врагов. Думаю, его убили случайно. Он ведь надел ваше пальто, не так ли? А шляпы у вас, как я заметил, почти одинаковые. Покойный просто оказался не в том месте и не в то время.
– Только не вздумайте поведать эту гипотезу моей жене, когда будете спрашивать, где я находился вчера ночью. Она и так не может отойти после смерти Нижегородцева.
Инспектор поднялся.
– Я не вижу смысла её беспокоить. Пока у меня к вам нет вопросов. Что ж, желаю вам раскрыть дело с вымогательством Морлока, как можно скорее. Честь имею кланяться.
– До свидания, инспектор. Позвольте вас проводить.
– Вы очень любезны.
Когда за полицейским закрылась дверь, Войта спросил:
– Чего хотел этот скользкий полицейский уж?
– Ухажёра американки, за которым вы следили, сегодня ночью убили из того же оружия, что и доктора Нижегородцева. Это и смутило инспектора, и он пришёл поделиться со мной сомнениями.
– Об этом убийстве уже написали почти все газеты. Вот, смотрите, – протягивая Ардашеву свежий номер «Пражских вестей», сказал помощник. Затем, злорадно добавил: – Вот Баркли обрадуется! Он, по-моему, к Лилли Флетчер неравнодушен.
– Жаль, что вы так много времени потратили на этого грека. Я даже не успел им заняться, хотя, может, это и к лучшему.
– А того второго, который был с ним в «Унионе», вам удалось разглядеть на фотографии?
– К сожалению, снимок неважный. Изображение не чёткое. Понял только, что он левша. Чашку держал левой рукой.
– Я боялся, что они услышат шум затвора фотоаппарата, да и света было недостаточно.
– Знаете, Вацлав, я не удивлюсь, если окажется, что и это злодейство – дело рук Морлока, – проронил хозяин детективного агентства.
– Всё может быть, шеф. Всё может быть, – серьёзно выговорил Войта, барабаня пальцами по крышке стола.
– Но Баркли говорить об этом не стоит. Он и так теперь своей тени боится.
– Могила! – приложив палец к губам, согласился бывший пражский полицейский.
Глава 17
Берлин
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Путешествие за смертью. Книга 1. Могильщик из Таллина - Любенко Иван Иванович - Исторический детектив
- Убийство под Темзой - Любенко Иван Иванович - Исторические приключения
- Кровь на палубе - Иван Любенко - Исторический детектив
- Тайна персидского обоза - Иван Любенко - Исторические приключения
- Чекисты, оккультисты и Шамбала - Александр Иванович Андреев - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Исторические приключения / Путешествия и география
- Нибелунги. История любви и ненависти - Ольга Крючкова - Исторические приключения
- Сан-Феличе. Книга первая - Александр Дюма - Исторические приключения
- Коллективная вина. Как жили немцы после войны? - Карл Густав Юнг - Исторические приключения / Публицистика
- Феномен украинского «голода» 1932-1933 - Иван Иванович Чигирин - Прочая документальная литература / Исторические приключения