Пустой - Мария Берсенева

от меня стоит парочка.

Он – высокий брюнет, она – ниже его ростом, темненькая, они обнимаются, он что-то шепчет ей на ухо. Это были мы. Маша и Серёжа. Я протираю глаза и всматриваюсь в них снова. Но это не мы. Я пытаюсь встать с асфальта, но у меня сильно кружится голова. И болит. Я вижу, как на меня идёт мужчина в шортах. Я чувствую, как от него пахнет, он приближается. Это он. Он идёт ко мне. И проходит сквозь меня.

– Боже, как это происходит?! – ору я на всю улицу в истерике.

– Что происходит, Маш? – с бешеными глазами на меня смотрит Ася, – тебя сейчас заберут в дурку.

– Уберите!!! Прошу, убери его с моих глаз, умоляю!

Я чувствовала себя зверем, который вот-вот убьёт прохожего, а люди смотрели на меня, как на больную. Странно, что никто не додумался отвезти меня в психушку. Вру. Я себя вообще не чувствовала. В моей душе была огромная дыра. Я клянусь, что я умерла в тот день. Слезы из моих глаз лились градом, а я все с большей уверенностью рассказывала Асе про него, которого я видела почти в каждом прохожем. Она молчала и не знаю, что было в ее мыслях, но я знала одно: она боялась меня.

Меня начало трясти, как будто только что по мне прошлись шокером и я смотрела на свои руки, будто сквозь них, пытаясь понять, что это не он, этот очередной прохожий – НЕ ОН!

Я достаю из сумки телефон трясущимися руками.

– Не надо, Маш! – Кричит Ася, поняв, что я хочу сделать.

– «Серёж, пожалуйста, выйди на улицу.» – Пишу я смс, прекрасно помня его номер наизусть.

– Вот дура, – она закрыла глаза рукой.

– Ась, – еле слышно говорю я, – я не понимаю, не понимаю… Шум в ушах. Голоса…

– Пошли отсюда!

– Я умоляю, давай подождём, пока он ответит, пошли присядем.

– Если ты не перестанешь, я уеду! – Не выдержала подруга, – он не хочет тебя видеть. Либо оставайся здесь одна, либо пошли!

Снова тысяча иголок в сердце. Да я знаю, что он не хочет этого. Но надежда увидеть его ещё раз не покидала меня, надежда сделать себе больнее, чем сейчас.

Мы еле дошли до кафе. Состояние до сих пор было мутным и сделав заказ, я не поняла, что лежит на моей тарелке. Не поняла и так и не поела, потому что не смогла думать о чем-то, кроме него. И здесь я услышала звук на телефоне.

Сердце в пятки, но открывай сообщение.

– Зачем ты пришла? Потрепать мне нервы? Зачем ты это сделала, Маш?

– Я пришла не из-за тебя, – практически соврала я.

– А зачем тогда? Не ври.

– Я прошу тебя, давай увидимся.

– Нет. Я никуда не пойду. Мне этого не нужно, и тебе тоже.

Я читаю сообщения вслух.

– Какой же он молодец, потому что я не хочу, чтобы тебе было больнее, после того, как вы встретитесь, – выдохнула Ася.

Я продолжала отвечать ему, не взирая на слова подруги:

– Серёжа, мне плохо без тебя. Я не могу жить без тебя… Мне сейчас так плохо, помоги.

– Я уже прошёл это… Зачем, Маш, скажи, зачем останавливаться на середине? Нужно дойти до конца, дотерпеть. Раз мы начали, нужно закончить.

– Но я лишь прошу выйти на пять минут.

– Пойми, что нам этого не надо, всё начнётся заново и мы снова будем терзать друг друга. Дай зажить этим ранам.

– Я не могу без тебя и не могу думать о чем то другом.

– Я ни с кем не общаюсь две недели… Никого к себе не подпускаю. Я изменился.

– Мне всё равно какой ты, ты нужен мне любой, понимаешь?

– Ты снишься мне… Снилась всегда и по сей день.

И моя маленькая душа снова разбивается на кусочки, а слезы так и не прекращаются.

– Ты не забыл меня, я знаю. Ты тоже снишься мне и я погибаю тут без тебя, помоги, – писала я из последних сил слова, которые так приелись.

– Прости, Маш, мне надо работать.

И всё. Там, внутри, если у меня там есть дно, то все мои органы упали на дно резко. Я хотела бы в тот час и сама провалиться сквозь землю, если там есть дно. Провалиться и подождать, пока не станет хорошо. Но мы несём свой крест до конца. Я осталась среди людей, хоть и не была человеком с того дня. Я была существом, придавленным большим тяжелым камнем.

Я не помню, как добралась домой. Но точно помню, что бредила Серёже в сообщениях о том, как люблю и как мне дерьмово без него. Этот остаток дня и следующий я лежала на диване без движений. Рядом стояла пепельница и пачка сигарет. Я не отрывала глаз от потолка. Вру. Я отрывала глаза на телефон. Потому что в нем была бушующая переписка с ним. Каждое сообщение – как обычно больно.

– Серёж, странно это всё. У нас было столько хорошего, а теперь… Теперь мы как враги?

– Враги?! Ты хочешь стать моим врагом? – со злостью писал он.

– Я никогда не хотела быть такой тебе, но ты это делаешь! Ты!

– Так значит! Только попробуй встать где-то у меня на пути, ты не проживешь долго, поняла?!

– О чем ты тут кричишь? – сквозь слезы отвечаю я, – я бы никогда не сделала тебе больно. Идиот, в отличие от тебя, я бы не причина боль человеку, который давал мне тепло.

И так весь день. Вся переписка. Всё повторялось по кругу. Я пишу ему о своих чувствах, он не понимает меня, я не понимаю его, я злюсь, он злится, мы ненавидим друг друга.

А потом мы снова мирились:

– Прости, Маш. Это эмоции. Мне тяжело. Очень тяжело.

Ася изредка подходила ко мне, узнать, все ли нормально, но скорее всего, она хотела знать, не откинулась ли я.

– Маш, будешь чай?

– Нет.

– Может быть, мы поговорим?

– Я не хочу.

– Так нельзя жить. Он убивает тебя. Он правильно говорит – нельзя останавливаться, надо это пережить.

– Я не могу, – невзирая на ее слова слезно отвечала я, – не могу.

– Да все ты можешь! – Ася села рядом. – Ты сильная. У тебя получится, просто дай себе помочь.

– Ась, мне так плохо без него, я не хочу вставать с этого грёбаного дивана. Не хочу.

– Может быть, тебе нужен другой человек?

– Я не уверена в этом.

– Давай попробуем. Хотя бы просто попробуй познакомиться с кем-то другим.

– Зачем мне другие? Чтобы смотря