Белая фарфоровая кошка, которая слишком много знала (СИ) - Николаев Иван

— Мы думали… — Дрю осёкся. — Я думал, что ты убил Розмари. Теперь я понимаю. Но это. Прости. Я бы не выстрелил в тебя.

— Спасибо, — сказал я.

Ещё были Брин и Майкл. Они, как и Аева с Виирле, являли две противоположности, но сидели в разных углах зала и даже не смотрели друг на друга. Был Джеффри. Была Элейн. Она подошла к Сьюзан — и они молча обнялись. Была тётушка Джейн, которая явно распоряжалась всем ужином. Был Джейкоб. Аеву я уже упоминал. Больше никого: старикашку Джона на это мероприятие не позвали, Джон-бывший лежал в больнице, а где Кенни никто не знал.

— Спасибо, что пришёл, Чарльз, — сказала Виирле. — Мне приятно видеть тебя здесь. Прости, это я всю эту кашу заварила. С этой кошкой…

— Тебе тоже не за что извиняться, — ответил я.

— Хорошо, что всё кончилось, — резюмировала Виирле.

— Да, — протянул я. — Жаль, конец печальный.

— Печальный — это не то слово, — кивнула Виирле. — В семье разлад, у патриарха есть власть, но нет логина и пароля, а Филида… — Виирле снова всхлипнула.

Я подал ей платок, и она вытерла слёзы.

— Я могу помочь только с одним, — сказал я и понизил голос. — Логин и пароль есть у меня.

Виирле насторожилась.

— Так передай его мне, — сказала она, но слишком вяло.

— Нет, так не пойдёт, — задумался я. — Ты ж сама говорила, что нужно передать его кому-то из патриархов…

Виирле шепотом ругнулась.

— Конечно, — сказала она. — Нужно передать его Джеффри. Сделай это?

Я покачал головой.

— Он у меня не с собой, а наизусть его я не помню. Но он у меня записан в журнале. Могу занести его завтра.

— А не боишься, что его украдут? — недоверчиво спросила Виирле.

Я усмехнулся.

— Никто его не украдёт. Теперь всем нужно, чтобы логин и пароль оказались у Джеффри. Завтра с утра к нему подъеду.

Собственно, на этом важное и закончилось.

20:20

И вот, действие начинается. Я знаю, ты читаешь это. Ты — убийца Розмари, Фрэнка и Джеймса. Не Филида — она была лишь орудием в твоих руках. Ты.

В этом журнале нет того, что ты ищешь.

Тебе некуда бежать. Скоро сюда придёт призрак твоего прошлого. А теперь я оставлю здесь стихотворение, о котором говорил призрак.

Апрель жесточайший месяц, гонит

Фиалки из мертвой земли, тянет

Память к желанью, женит

Дряблые корни с весенним дождем.

Да, это те стихи, которые тебе в детстве читал призрак. Я знал, что ты зацепишься за них глазами. Бежать некуда. Ты в западне.

23:20

К вечеру погода испортилась. Городское небо заволокло тучами, чёрными, как намерения убийцы, поднялся сбивающий с ног ветер — а затем вода хлынула на улицы сплошным потоком, смывая всю грязь этого города вниз, в канализацию, где этой грязи и есть самое место. Дождь шёл не переставая, сплошной стеной, стучал по асфальту, грохотал в водосточных трубах и стекал по оконному стеклу неровными каплями.

Внизу остановилась машина. Сквозь окно я увидел, как открылась дверь, и невысокий силуэт под тёмно-синим зонтом подошёл ко входу. Я притворил окно, вышел через запасную дверь и приник к замочной скважине.

Моя гостья объявилась спустя долгих пять минут. Она открыла входную дверь — и ветер, ворвавшийся в мой кабинет через незакрытое окно, разметал на столе бумаги, зашумел шторами, хлопнул окном по стене и принёс в мой кабинет порцию уличной сырости. Гостья закрыла окно — и стало тихо. Так тихо, что, казалось, можно было услышать стук своего сердца.

Ночная гостья тем временем крадучись подошла к моему столу и подняла журнал, в который я, по её мнению, записал логин и пароль дядюшки Кенни, подошла к креслу для посетителей, включила лампу и принялась за чтение. И в тот самый момент, когда ночная гостья прочла стихотворение от призрака, в коридоре раздались шаги, тяжёлые, как топор палача. Ночная гостья замерла. Она точно знала, кому эти шаги принадлежат. Она знала, что она в ловушке. Шаги приближались, неумолимые, как смертный приговор. Ручка двери с тихим звуком повернулась. Дверь скрипнула петлями и начала медленно открываться, пропуская в кабинет полоску режущего глаза света из коридора. Полоска ширилась, оставляя на полу светлое пятно. Гостья сжалась в тугой комок. А затем в полоске света показался силуэт старомодно одетого человека с зонтом-тростью. Человек секунду постоял в дверях, а затем по-хозяйски шагнул в мой кабинет, подошёл к столу, уселся в кресло и сложил ноги в чёрных лакированных ботинках на стол. Это был призрак прошлого моей ночной гостьи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Привет, ангелочек, — с ласковой улыбкой произнёс он.

И тогда душераздирающий крик ворвался в тишину ночного кабинета, через дверь вырвался в коридор, пробежал до самой лестницы, подобно ворону слетел вниз — и вырвался через входную дверь наружу, под спасительный дождь, где окончательно исчез, растворился и перестал быть.

Гостья замолчала.

Призрак рассмеялся, зловеще и неприятно.

— Я вижу, — заметил он, — ты рада меня видеть.

— Стивен? — только и смогла выдавить из себя гостья.

— Да, это я, — усмехнулся призрак, а затем вновь заговорил серьёзно. — И я пришёл за тобой.

Гостья задрожала всем телом.

— У тебя, — она сглотнула, — есть на это все основания.

— Да, есть, — веско сказал призрак. — Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Гостья зарыдала, утопив лицо в своих ладонях.

— Стивен, прости меня! — запричитала она. — Эта Джуди, это всё она, я не виновата, Стивен! Я не думала, что она…

— Мы говорим о тебе, а не о Джуди, — прервал её призрак.

— Нет, Стивен, это не я, правда! Она, это всё она! Это она сказала, что так будет лучше, она, а не Элейн! Я не знала, что она тоже будет на той яхте!

И тут я завидую самообладанию призрака.

— Но ты, а не она спустила курок, — резкими, как выстрел тоном сказал призрак.

Гостья снова зарыдала.

— Стивен, прости меня! Стивен, клянусь, я больше никогда.

— Никогда?! — призрак сорвался на крик. — Никогда, говоришь?! Тогда скажи на милость, ангелочек, что произошло с Розмари, а? Или это не ты, а Филида?

— Стивен! — закричала ночная гостья. — Это было совсем другое! Я никогда не говорила ей никого убивать!

И тогда призрак встал и подошёл к моей ночной гостье, и заглянул ей в глаза, но взгляд этот пронзил самую её душу.

— А Джуди говорила тебе убивать? — спросил он.

— Стивен, — прошептала ночная гостья. — Стивен, я не…

Призрак прошёлся по кабинету.

— Да, кто заподозрит двенадцатилетнюю девочку в убийстве? Кто заподозрит юную, хрупкую и беззащитную девушку, которую по имени-то мало кто называет, верно? А тот, кто заподозрил… Как ты там сказала? У МакКавити есть проверенный способ решения проблем?

Гостья похолодела.

— Ты всё знаешь?

— Да, — спокойно ответил призрак, и от этого спокойствия ночную гостью обдало могильным холодом. — Да, я знаю. И я пришёл воздать по делам твоим.

Ночная гостья опустила голову.

— Я готова, — сказала она. — Делай то, что должен.

И тогда призрак медленным театральным движением достал из-под полы своего плаща пистолет, взвёл курок и начал медленно поднимать руку. Ночная гостья не пошевелилась, и тогда призрак выстрелил.

Я вздрогнул: этого в плане не было. Я уже хотел было открыть дверь и ворваться в кабинет, но услышал плач.

— Почему, Стивен, почему? — сквозь рыдания спрашивала ночная гостья. — Почему ты не убьёшь меня?! Почему ты не можешь просто убить меня? Стивен, почему?!

— Потому что я пришёл не убить, а воздать. За все твои преступления просто пули будет мало.

— Тогда… — начала гостья.

— Тогда, — резко перебил её призрак, — я не убью, но уничтожу тебя. Я прокляну тебя страшным проклятием. Хватит крови! Теперь МакКавити научились решать проблемы по-новому, и поверь: это куда страшнее.

Он замолчал.

— Что ты сделаешь со мной? — покорно произнесла гостья.

— Ты пойдёшь и сдашься полиции, — процедил сквозь зубы призрак.