Вакансия: муж. И все очень прилично - Ольга Николаева

эта беседа?

Хорошо бы, конечно, если Тихон выгонит моего «жениха»: одним махом решит все проблемы…

И страшно, в то же время. До сих пор томится глупая надежда, что Иван – приличный человек. И что у нас все еще может сложиться…

Надежда хлопнула крылышками еще несколько раз и куда-то забилась, очень-очень глубоко: парни вышли из кабинета.

С такими хмурыми лицами, что даже страшно стало… В горле застрял комок, настроение покатилось вниз…

А зато Стефания оживилась, расплылась в улыбке:

– Ну, что, милый? Выгоняем женишка Миланы? Он же нам не подойдет?

Коза какая! Ты посмотри на нее!

– А кто вам с Тихоном позволит за меня все решать? Будете его выгонять – и я уеду, поняли?

Перехватила взгляд Ивана – очень странный и подозрительный. И как будто немного влюбленный.

– Стоп. Не спешите ссориться, девчонки! – Глава семьи поднял руки, пытаясь нас примирить.

– Слушай, дорогой! Все, что ты для нас с Кириллом сделал – это очень круто и важно! И я не устану тебя благодарить! Но в мою личную жизнь мешаться не надо! Вы лучше со Стефой друг за другом следите!

– Мама! Мама! Мама! – Алиска вспомнила про родителей. Побрела к ним неверными шажками.

– Мам, я ей говорил! Она не послушалась! – Кир поддерживал сестренку за руку и очень сильно грустил.

– Вот. И про ребенка не забывайте, между прочим! – Племянница успела выдрать фикус из горшка, вся ее довольная рожица была испачкана в земле. – Я думаю, это будет поважнее!

– Стеф, я тебя предупреждал, что цветы не выживут. Видишь? Я снова прав… – Спокойствие Тихона – это что-то. Хоть камни с неба посыплются, он не станет психовать. Вот и сейчас поднял дочку на руки, покачал головой и отдал ее матери. Все. Никаких претензий и скандалов.

– Так. Я сейчас ее умою. Без меня пока ничего не решайте, поняли?! – Сестра в панике понеслась отмывать малышку. Мой Кирюха побрел следом – значит, тоже виноват в чем-то. Пошел искупать своей помощью…

– Ну, что я могу сказать, дорогая Милана… – Туземцев даже бровью не повел. – Пациент скорее жив, чем мертв.

– Ты про фикус? Ну, фиг знает… Если еще немного поваляется на полу – хана ему придет. – Кошка уже тоже заметила новую игрушку, примерялась лапами к комку земли… То, что не успела доделать Алиска, точно доведет до ума животное. – Убери хоть Зинку. Она же землю по всему дому разнесет. И цветок доест, вместе с корнями.

– Я не про фикус. Но спасибо, что подсказала. – Он все так же спокойно и безмятежно оттащил кошку от растения, взял ее на руки, даже погладил.

– А Зинка – это кто? Познакомите? – Иван, до того внимательно следивший за этим хаосом, решил подать голос.

– Тебе не нужно знать. Все равно, лишняя информация не задержится.

– Зинка – это кошка. Разве не понятно?

– Я думал, это кот…

– Мил, ты сильно не морочься. У Ванька проблемы с памятью. Завтра снова будет задавать тебе точно такие же вопросы…

Как будто мешком по голове приложил. Мощно. Даже в ушах зазвенело…

– С чего ты взял? Разве можно ставить такие диагнозы, да всего-то за полчаса?!

– Ну, завтра мы его покажем доктору. Он точно разберется, что за фокусы у него чердак показывает. Но фокусы есть – это точно!

– Я его не брошу! И любить не перестану! И не надо меня пугать. – Чуть опять не забыла про свою легенду. И про то, что должна играть безумно влюбленную идиотку. И кричать начала по-настоящему, не играя…

– Ну, дело твое. Только потом не жалуйся, что он опять свои носки потерял, а ты нашла их в кастрюле…

– Вань, это он серьезно? Или вы сговорились и теперь меня разыгрываете?

Тот лишь пожал плечами.

– Сам не знаю. Но Туз говорит, что очень похоже…

–Туз? А почему он Туз? И откуда ты его знаешь, кстати?

– Ну, Туземцев же, вроде… Поэтому Туз. А я – Джованни.

– Кто? – Из Ивана такой же итальянец, как я – физик-ядерщик. В том смысле, что ничего общего, кроме принадлежности к человеческой расе.

– Ну, я в детстве стеснялся быть Иванушкой-дурачком. И, чтобы не обзывали, представлялся вот так…

– А теперь ты – взрослый Иван-дурак? И этого нисколько не стесняешься?

Ощущение розыгрыша никак не покидало. Слишком легко и просто Иван реагировал на то, что сказал Тихон. Словно это его не касалось.

– Ну, ты же меня любишь, даже такого? Зачем мне расстраиваться?

Он шагнул ближе, прижал к себе, поцеловал. Прямо в губы. И еще раз. Причем глубоко, по-взрослому, не стесняясь ничего.

– Эй, друг! Тут дети бродят. Не развращай мне молодежь! – Туземцев, он же Туз, он же Тихон, он же Гога, он же Жора, вмешался. Не позволил моим мурашкам разогнаться по телу. – И кошка тоже видит. А она у нас воспитанная, ей нельзя на такое любоваться!

– Тиш. Иван сейчас уедет, не переживай! – Мне нужно было остаться одной. Подальше от Ванечки – рядом с ним в голове становилось мутно и ничего не понятно. А думать нужно было о многом.

– А ты? Остаешься у нас, что ли?

– Да. А ты – против?

– А как же ремонт? Кто его контролировать станет? Ты готова пустить чужого, не очень здорового мужика в свою новую квартиру?

– А что ты предлагаешь?

– Пускай Кирюха у нас пока побудет. А ты – езжай. Контролируй. Иначе нельзя, я считаю.

– Куда это они поедут? Я тоже хочу! Мама!

Сын, как обычно, материализовался в самый неподходящий момент. С первых слов просек : что-то здесь неладное затевается, встал в стойку. Это когда вот-вот начнется скандал, но у меня еще есть шансы все разрулить – то есть послушаться и сделать все так, как ему хочется.

– Кир. Ты у нас мужчина или нет? – Ивану зачем-то приспичило вмешаться. Не знал, наверное, куда лез.

– Я еще маленький! – Аргумент. Кирюха его редко применяет, зато метко. Любые разговоры об ответственности и понимании ломаются на этом его «маленький»

– Ну, тогда тем более. Раз маленький, то не сможешь понять, почему тебе нельзя ехать с нами..

Мужчина развел руками с показным сожалением и замолчал.

– Нет. Мне нужно объяснять! Я уже понимаю!

– Ну, вот ты знаешь, что люди во время ремонта ссорятся и ругаются?

– Неееет… А зачем?

– Это традиция такая. Без нее ремонт невозможен.

– Да?

– Конечно. Если не поругаться, то потом обязательно отклеятся обои. Или потолок обвалится. Это обряд такой, понимаешь?

Даже Алиска притихла и перестала лопотать: голос Ивана звучал настолько завораживающе, что