Сказка - Кинг Стивен

— Да. Сегодня утром.

— Хорошо.

Мелисса сказала:

— Вы двое вполне сможете поднять это кресло по ступенькам, вы ведь здоровые парни. Что ты об этом думаешь, Херби?

— Без проблем, — сказал санитар. — Верно, приятель?

Я сказал «конечно» и встал с одной стороны кресла. Радар вскарабкалась на ступеньки до середины, остановилась, когда задние лапы подвели ее, но потом снова включила передачу и прошла остаток пути. Она смотрела на нас сверху вниз, постукивая хвостом.

— И кто-то должен починить дорожку, если он собирается ею пользоваться, — сказала Мелисса. — Это хуже, чем грунтовая дорога в Теннесси, возле которой я выросла.

— Готов, приятель? — спросил Херби.

Мы подняли инвалидную коляску на крыльцо. Я порылся в ключах мистера Боудича и наконец нашел тот, который открывал входную дверь.

— Слушай, — сказал санитар, — я не мог видеть твою фотографию в газете?

Я вздохнул:

— Наверно. Мы с Радар, вон у той калитки.

— Да нет, в прошлом году. Ты забил победный тачдаун в Индюшачьем кубке. За пять секунд до того, как закончилась игра.

Он поднял руку над головой, держа невидимый футбольный мяч, как я тогда на фотографии. Трудно сказать, почему меня обрадовало то, что он вспомнил ту фотографию, а не более свежую, но это было так.

В гостиной я ждал — нервничая больше, чем когда — либо, — пока Мелисса Уилкокс осматривала раскладной диван.

— Хорошо, — сказала она. — Все хорошо. Может быть, низковато, но обойдемся тем, что у нас есть. Еще понадобится валик или что-то подобное, чтобы его нога имела дополнительную поддержку. Ты застелил постель?

— Да, — сказал я, и ее удивленный взгляд меня тоже порадовал.

— Прочитал брошюру, которую я тебе дала?

— Да. И купил антибактериальное средство для ухода за булавками…

Она покачала головой:

— Простой физраствор — это все, что нужно. Теплая соленая вода. Ты чувствуешь себя готовым переместить его?

— Алло? — сказал мистер Боудич. — Могу я принять участие в этом разговоре? Я ведь тут.

— Да, но я не с вами разговариваю, — сказала Мелисса с улыбкой.

— Даже не знаю, — сказал я.

— Мистер Боудич, — сказала Мелисса, — вот теперь я обращаюсь к вам. Не возражаете, если Чарли проведет с вами тест-драйв?

Мистер Боудич посмотрел на Радар, которая уселась так близко к нему, как только могла.

— Что ты об этом думаешь, девочка? Доверяешь этому парню?

Радар рявкнула один раз.

— Радар говорит «о'кей», и я тоже говорю «о'кей». Не уроните меня, молодой человек. Моя нога вам этого не простит.

Я пододвинул кресло поближе к кровати, нажал на стопор и спросил, может ли он встать на здоровую ногу. Мистер Боудич немного приподнялся, позволив мне разблокировать и опустить подставку, которая поддерживала его больную ногу. Он крякнул, но проделал остаток пути — слегка покачиваясь, но вертикально.

— Повернитесь так, чтобы ваш зад был обращен к кровати, но не пытайтесь сесть, пока я вам не скажу, — сказал я, и Мелисса одобрительно кивнула.

Мистер Боудич сделал то, что я сказал, и я отодвинул инвалидное кресло с дороги.

— Я не могу долго стоять так без костылей, — пот снова выступил у него на лбу и щеках.

Я присел на корточки и взялся за фиксатор.

— Теперь можете сесть.

Он не сел, он упал — со вздохом облегчения. Потом лег на спину. Я положил его больную ногу на кровать, на чем мой тест-драйв по перемещению завершился. Я не потел так сильно, как мистер Боудич, но потел, в основном от нервов. Это было дело посерьезнее, чем принимать броски от питчера.

— Неплохо, — прокомментировала Мелисса. — Когда он проснется, чтобы поднять его, тебе придется его обнять. Сплети пальцы вместе посередине его спины и приподними. Используй его подмышки…

— Для поддержки, — сказал я. — Это написано в брошюре.

— Мне нравятся мальчики, которые хорошо делают домашнюю работу. Следи за тем, чтобы его костыли всегда были рядом, особенно когда он встает с кровати. Как вы себя чувствуете, мистер Боудич?

— Как десять фунтов дерьма в девятифунтовом мешке. Не пора ли мне принять таблетки?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вы приняли таблетку до того, как мы покинули больницу. Следующую можно будет принять в шесть.

— Кажется, это будет очень нескоро. Как насчет перкоцета[87], чтобы я пришел в себя?

— Как насчет того, что у меня его нет? — она снова повернулась ко мне. — У тебя все будет получаться лучше, и у него тоже, особенно когда он начнет поправляться и диапазон его движений расширится. Выйди со мной на минутку, хорошо?

— Говорили бы при мне, — проворчал Боудич. — Что бы вы ему ни сказали, этот молодой человек не будет ставить никаких клизм.

— Ого, — сказал Херби. Согнувшись и положив руки на колени, он рассматривал телевизор. — Это самый старый дурацкий ящик, который я когда-нибудь видел, приятель. Неужели он работает?

7

Вечернее солнце светило ярко и уже немного согревало, что очень радовало после долгой зимы и холодной весны. Мелисса подвела меня к амбулаторному фургону, наклонилась и открыла широкую центральную консоль. Она достала пластиковый пакет, положив его на сиденье.

— Костыли в подсобке. А вот его лекарства плюс два тюбика геля с арникой[88]. Там есть листок с точными дозировками, потом найдешь, — она стала доставать пузырьки и показывать их мне один за другим. — Это антибиотики. Это витамины четырех разных видов. Это рецепт на линпарзу[89]. Купишь в «Си-Ви-Эс»[90] в Сентри-Виллидж. Это слабительные. Там нет суппозиториев[91], и ты должен прочитать, как их вводить, если понадобится. Вряд ли ему это понравится.

— Ему вообще мало что нравится, — сказал я. — В основном это Радар.

— И ты, — сказала она. — Ты тоже ему нравишься, Чарли. Он говорит, что тебе можно доверять. Надеюсь, он говорит это не только потому, что ты появился вовремя, чтобы спасти ему жизнь. Потому что есть еще вот это.

Самый большой флакон был наполнен двадцатимиллиграммовыми таблетками оксиконтина. Мелисса серьезно посмотрела на меня:

— Это плохой наркотик, Чарли. Очень затягивает. Однако он хорошо помогает от тех болей, от которых сейчас страдает твой друг и которые могут продолжаться от восьми месяцев до года. А возможно, и дольше, в зависимости от других его проблем.

— Каких проблем?

Она покачала головой:

— Это не моя компетенция. Главное, придерживайся графика приема лекарств и не слушай, если он будет требовать еще. На самом деле ему могут больше помочь наши сеансы терапии, и знание этого станет одной из главных его мотиваций — возможно, главной — для продолжения терапии, даже когда она причиняет боль. А она будет причинять. Тебе нужно держать таблетки там, где он не сможет до них добраться. Можешь придумать такое место?

— Да, — я сразу подумал про сейф. — Это сработает, по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет подниматься по лестнице.

— Значит, три недели, если он будет продолжать лечение. Может быть, месяц. Как только он сможет подняться, тебе надо будет придумать другое место. И тебе нужно беспокоиться не только о нем. Для наркоманов эти таблетки на вес золота.

Я рассмеялся. Ничего не мог с этим поделать.

— Что? Что тут смешного?

— Ничего. Я сохраню их в целости и не дам ему лишнего.

Она пристально посмотрела на меня.

— А как насчет тебя, Чарли? Вообще-то я не имею права давать их несовершеннолетним; врач, который их прописал, уверен, что их будет принимать взрослый человек, за которым осуществляется уход. У меня могут быть неприятности. Не возникнет ли у тебя искушения попробовать одну или две и немного покайфовать?

Я подумал о своем отце, о том, что с ним сделала выпивка, и о том, как я когда-то думал, что мы будем спать под мостом на шоссе, а наши пожитки возить в украденной тележке для покупок.