Если можешь – прости - Анна Данилова

– Ты? Один? – удивилась Виолетта. – А вдруг там засада?

– Виолетта, ну какая там засада? Видишь же, что там никого нет. Я открою ключом дверь, войду, прислушаюсь… Если услышу голоса, пойду на них, глядишь, увижу картежников…

Таисия видела, что Виолетта заколебалась.

– Хорошо, иди, – наконец сказала она. – Только, пожалуйста, будь осторожен. Фонарик взял? Да, вот еще что – возьми бахилы, перчатки, наденешь сразу три, на всякий случай…

Таисия улыбнулась – так вот зачем Виолетта накупила в аптеке два десятка бахил да перчаток, надеется с их помощью двигаться по ресторану, не оставляя следов.

– Да, взял.

– А пистолет?

– Ну уж нет… Я же только на разведку.

Петр вышел из машины и отправился к особняку. Уличный фонарь освещал стену дома, его свет отражался в его окнах, обрамленных белыми лепными украшениями, и зернистыми блестками лежал на мокром тротуаре.

– Мне так страшно за него, – сказала Виолетта, тяжело вздыхая. – Наверное, я полная дура, раз все это затеяла. Но я же хотела, как лучше… – словно оправдывалась она.

– Виолетта, дорогая, уж кто-кто, а ты-то меньше всего должна чувствовать себя виноватой. Ведь все, что ты делаешь, может, и неуклюже, но от чистого сердца и ради нас. Ты думаешь, что никто из нас этого не понимает? Другое дело, что в случае трагического исхода все мы, в душе, втайне, будем считать виновной именно тебя. Ты понимаешь, о чем я? О природе человека. О природе людей, не самых идеальных, обыкновенных, как мы с Леной, Таней, а про Мишу я вообще молчу. Мне, честно говоря, даже стыдно, что он так себя повел. Я-то знала его совершенно с другой стороны, воспринимала его, как хорошего ресторатора и талантливого музыканта, администратора. Да что там, ты и сама все видишь. Он трус. И не думаю, что у нас с ним что-нибудь получится.

– Не торопись с выводами. Это наш Петя оказался таким храбрым, что пошел сейчас сам в ресторан, мы не знаем, как повели бы себя в его ситуации другие мужчины, даже, на наш взгляд, самые достойные. Мужчины сейчас постепенно превращаются в женщин, мажут лицо кремом, делают маникюр, носят драгоценности, я не удивлюсь, если у них трусы в кружевах…

Петя между тем завернул за угол, и вскоре внутри дома, за стеклами окон заметался нервный тонкий лучик электрического света.

– Смотри, как шарит фонариком, – прошептала Виолетта, – словно там никого нет…

– Он идет по коридору в сторону кабинета, – едва дыша, проговорила Тая, не отрывая взгляда от движущегося луча фонарика. – И его действительно никто не останавливает, никто не включает свет… Странно, я ничего не понимаю…

– А тихо-то как… Господи, помоги… Только бы не раздалось выстрелов! – воскликнула, захлебываясь воздухом, Виолетта. – Господи, Господи…

Она перекрестилась. И в эту секунду луч замер, опустился, словно уткнувшись в пол, и медленно заскользил по полу, затем поднялся по красным занавескам.

– В кабинете никого нет, мы опоздали, – сказала Таисия. – Быть не может, чтобы Иванов изменил своей привычке и покинул ресторан, разве что он его продал… Говорю же, мы опоздали…

Петя, освещая себе путь, между тем двигался уже в обратном направлении, бежал к выходу. Белые бахилы мелькали, словно смазанные фосфоресцирующей смесью.

Он буквально вылетел из-за угла дома и уже бежал к машине. Лица его не было видно, но когда он приблизился, Таисия увидела маску животного страха вместо лица Петра.

Он нырнул в машину, предварительно стянув с ботинок бахилы и сунув их в карман, шумно выдохнул воздух и закрыл руками лицо.

– Там никого нет. Я имею в виду в живых.

Виолетта широко улыбнулась, хлопнула Петра по плечу.

– Уф ты, напугал!

Петя не успел ничего ответить, как к ресторану с шумом подъехал черный лоснящийся блестящими боками «Гелендваген». Вышедший оттуда мужчина, сначала порывисто двинувшийся к крыльцу, вдруг притормозил, вглядываясь в темные окна.

– Он в шоке, что ресторан закрыт, – сказала Таисия.

– Так вот он какой, Борисов… Может, пальнуть в него? – усмехнулась Виолетта, которую реально колотило. – Похоже, наш план провалился…

Петр медленно повернул голову к Виолетте.

– Ты, наверное, не поняла, – произнес он каким-то чужим голосом. – Там полон ресторан трупов…

– Чего-чего? – Виолетта живо отреагировала. – Ты чего несешь-то, Петя? Меня и так колбасит…

– Говорю же, – он поймал ее руку и сжал так, что она застонала. – Там все мертвые. Как в кино.

– Да брось… – она отдернула руку и потерла больное место. – Что я тебе плохого сделала, зачем ты так пугаешь меня… Если отказываешься работать с нами, можешь идти… Я вызову такси и вернусь домой.

– Да ты не поняла, что ли! – заорал он шепотом, схватил ее за плечи и с силой встряхнул. – Я серьезно, я не шучу! Ваш Иванов, или кто там в кабинете… Он сидит в кресле с дыркой во лбу!

– Но этого не может быть!

– Петя, правда, так шутить нельзя… Может, мы напрасно втянули тебя в это дело, и вообще, ты правильно говоришь, мы плохо подготовились, но нервы у всех на пределе… Смотри, Борисов возвращается в машину… В руке у него телефон… Думаю, он пытается позвонить по тому номеру…

– Пусть звонит. Можешь ответить ему, скажешь, что едешь… Мы далеко от его машины, он нас не видит и не слышит…

– Виолетта, мать твою, Тая, я говорю – ресторан полон трупов… Надо валить отсюда.

– Вот и вали, – огрызнулась Виолетта.

Между тем тишину салона разорвала разудалая мелодия «Расцветали яблони и груши».

– Ну и музычку ты себе поставила, – покрутила пальцем у своего виска Виолетта, косясь на Таю. – Любимая песня, что ли?

– Наверное… – Тая дрожащей рукой держала на ладони телефон, глядя на его конвульсии. Наконец ответила:

– Да, слушаю…

– Тая, ты где? – Борисов прогремел так громко, что услышали все трое.

– Я еду…

– Ресторан закрыт. Ты что, сука, решила меня развести на бабки или как? Какого фига ты сказала мне, что знаешь, что Лена с детьми?

– Я еду, говорю же тебе, минут через двадцать буду на месте. Я ничего не знаю про ресторан, я же уволилась… Назначила тебе там встречу потому, что хорошо знаю этот район…

– Я жду. Если ты не приедешь, я тебя в асфальт закатаю. А еще лучше – отдам своим людям… Тебе мало не покажется.

Таисия отключила телефон.

– Что будем делать?

– А ничего… – сказал Виолетта. – Посмотрим, как он будет здесь истерить. А телефон вообще отключи, уж больно музыка смешная…

– Послушайте, если вы хотите действительно подставить Борисова, – сказал Петр убитым голосом, – то давайте уже действовать. Случай уникальный – ресторан полон трупов, всюду кровь… Мы сейчас подъедем, как ни в чем не бывало, ты, Тая, выйдешь, встретишься с Борисовым, скажешь, что у тебя есть ключ, что вам надо поговорить… Вы войдете, ты же хорошо ориентируешься там…

– Ну да, я знаю ресторан как свои пять пальцев!

– Вот и хорошо! Вы войдете туда, он же не знает, где находится первый выключатель… А ты знаешь. В темноте ты двинешься вперед, он – за тобой, потом тебе нужно будет развернуться, броситься обратно к двери, ты захлопнешь ее прямо перед его носом, я могу тебя подстраховать при входе, мы запрем дверь, и Борисов останется внутри… Мы уедем, а он будет искать выход, он там натопчет – мама не горюй! Вся его обувь будет в крови… Он сможет выйти через парадный вход?

– Нет, он даже изнутри запирается на ключ!

– Вот и славно! Мы уедем, а он будет метаться до тех пор, пока не включит свет, а когда включит, то все поймет… Попытается выбраться, разобьет окно… Короче, нарисуется… А мы можем за это время, что он будет здесь сходить с ума, поехать к нему и подкинуть ему да хотя бы вот эти окровавленные бахилы, – он похлопал себя по карману.

– Петя, ты серьезно… что там трупы? – все еще не верила своим ушам Виолетта. Да и Таисия чувствовала, что попала в один из своих ночных кошмаров, настолько все это выглядело нереально.

– Думаю, мы – не единственные, кто пожелал Иванову смерти.

– А может, это твой тихий Миша, пока нас не было, съездил туда и всех перестрелял? – грубо пошутила Виолетта.

– А я где в это время была? На стреме стояла? – возмутилась Тая. – Эх, если бы Миша был способен на такое, я бы сразу согласилась выйти за него замуж. Да только он спал все то время, что вас не было…

Однако Петин план рассыпался, когда Борисов вдруг завел мотор своего черного зверя и, зловеще сверкая фарами и освещая переулок, мазнув светом прожекторов по стеклам ресторана, помчался прочь из темного переулка.

– Думаю, до него только что дошло, что его разводят, – вздохнула Таисия. – А может, испугался чего…

– В любом случае, предложенный Петей план был опасен, – сказала Виолетта. – Я вообще смутно себе представляла, как это вы вдвоем заходите с черного хода в ресторан, запираете его там… Может быть, даже хорошо, что он уехал.

– Теперь мне дома можно и не появляться, – сказала Тая. – Он не простит мне того, что я поиграла на его чувствах.