Сумма наших жизней - Софи Астраби

не задает вопросов. Она счастлива быть здесь, на размытой границе между дозволенным и недозволенным.

Запыхавшись, они поднимаются на верхний этаж, и Тома оборачивается к ней.

– Последнее усилие, – говорит он, направляясь к стене позади Камиллы.

Она не сразу замечает закрепленную там лестницу, но времени на размышление нет: Тома уже снял ее с металлических крюков и приставил к стене.

– Мы почти на месте.

Он указывает на люк над их головами. И снова Тома идет первым. Сосредоточившись на том, чтобы не пропустить перекладину, Камилла поднимает голову, только когда ее руки касаются холодного цинка, которым покрыты крыши Парижа.

Сидя на почти тридцатиметровой высоте, Тома вглядывается в еще неразличимый горизонт. Камилла присоединяется к нему, осторожно переставляя ноги по гладкой поверхности, где, кажется, только тонкие бортики могут служить опорой. Свежий ветер ласкает ее щеки, а на лице застыло выражение нежного утреннего покоя. Это не обычный повседневный воздух, думает Камилла. Это особенный, отборный воздух, доступный только тем, кто может на несколько метров подняться над городской суетой.

Несколько секунд они сидят молча, потом Тома шепчет:

– Как раз вовремя.

Тонкая линия пылающе-красного цвета разрывает границу между небом и землей, оживляя облака, доселе скрытые в безвестности ночи.

– Здесь чувствуешь себя бессмертным, правда?

Камилла не отвечает. Она вдруг чувствует себя бесконечно свободной и всемогущей, ей кажется, что весь мир у ее ног.

– Ты часто сюда приходишь?

– Не очень. Мне хочется сохранить неповторимость момента.

– Как с любимой музыкой, которую слушаешь редко.

– Точно.

Тома улыбается и продолжает смотреть на горизонт. Солнце набирает высоту, и скоро все краски найдут свое место на этой парижской фреске.

– Ну что, возвращаемся на землю? Скоро вид станет уже не таким красивым. Мне нравится держать в памяти именно этот образ.

Камилла и Тома спускаются во двор. Они не спали всю ночь, а через несколько часов им на работу.

Тома медленно приближается к Камилле. Он подносит руку к ее лицу и кончиками пальцев заправляет прядь волос за ухо. Камилла задерживает дыхание. Кажется, все ее тело трепещет. Она моргает, но Тома уже сделал шаг назад. Он улыбается, говорит, что они опоздают, и на этом все заканчивается. Уже рассвело, и солнечные лучи обрушились на фасады зданий.

43

Камилла

– И часто с тобой это случается?

Аделаида наклоняет голову набок и прищуривается. Камилла недоумевает, как разговор мог стать настолько личным в такое короткое время. Когда начальница предложила встретиться после работы, чтобы «лучше узнать друг друга», это выражение показалось ей странным. Зачем надо кого-то узнавать – чтобы потом пересказывать его наизусть?

– Что случается?

– Оказываться в сложной ситуации.

– В последнее время все чаще, – признает Камилла поморщившись. – Все началось с того покупателя. Он пришел, конечно же, за цветами. Только они были не для жены, а для любовницы. Но я не знала об этом до самого конца, пока он не захотел купить еще один букет, точно такой же… Каждой по букету!

Камилла ожидает реакции Аделаиды, но та не реагирует. Только хмурится.

– Ты… считаешь это нормальным? Если бы у мужчин было три руки, у них было бы по три женщины?

– У некоторых – наверняка да.

Камилла качает головой.

– Но, в конце концов, Камилла, мужчинам, которые покупают цветы для другой женщины, не для жены, которые говорят «прости, что я не бросаю свою жену», мы продаем букеты каждый день. Скажу больше, первый цветок, сорванный на Земле, скорее всего, предназначался для одной из этих женщин.

– Да, я знаю, – говорит Камилла, хотя на самом деле так не думает. – Но все-таки, точно такой же букет…

Легкая улыбка трогает губы Аделаиды. Она подается вперед, ставит локти на стол и подпирает ладонью подбородок. Камилла опускает глаза и нерешительно продолжает.

– Я поняла, что часто оценивала себя ниже других из-за того, что недостаточно любила свою жизнь. Знаешь, есть люди, которые ностальгируют по прошлому. Погруженные в свою меланхолию, они не осознают, что скучают по прошлому лишь потому, что их не устраивает настоящее.

Аделаида не хочет выглядеть занудой. Но она не хочет и чтобы Камилла повторяла ее ошибки, хотя ей давно известно, что ничто не может помешать людям прожить свою жизнь. Ту, которую они сами выбрали, даже если их выбор заключался в том, чтобы вообще ничего не выбирать. Она достает листок бумаги и кладет его на стол.

– Что это?

– Что бы ты сделала, если бы была богатой?

– Насколько богатой?

– Ну, не знаю… Скажем, у тебя есть два миллиона.

Камилла думает. Она уже собирается что-то сказать, но Аделаида останавливает ее, прежде чем та успевает раскрыть рот.

– Погоди. Пока ты не начала… Если тебе нечего сказать после «куплю квартиру», тебе нет смысла быть миллионершей. Вот так. Чтобы было ясно.

Камилла чувствует себя ужасно глупо, потому что, естественно, первое, что пришло ей в голову, – купить квартиру. Она понятия не имеет, что будет потом. Она делает глоток вина, чтобы выиграть время и подумать.

– Если бы я была богатой, я ходила бы в парикмахерскую просто помыть голову. Больше всего на свете я люблю опустить голову в раковину и чувствовать, как горячая вода стекает по волосам.

Аделаида кивает.

– Хорошо, что ты начинаешь с каприза. Это начало богатства, так и надо. Некоторые покупают спортивные машины, а ты – мытье головы в парикмахерской. Почему бы и нет. Но что потом?

– Мне нужно немного подумать! Ну… я могу все-таки купить квартиру?

– Ладно, принято! Тебе стало легче?

– Вроде бы да… – отвечает Камилла неуверенно.

– Все? Это предел мечтаний?

– Ну, то, что не надо платить каждый месяц за аренду, весьма облегчает жизнь.

– Знаешь, если ты богата, то платить за аренду не проблема. С такими деньгами выплаты по процентам принесут тебе ежемесячный доход намного выше твоей нынешней зарплаты.

Ей это не пришло в голову. Сделав еще один глоток вина, Камилла принимается размышлять. Внезапно она тянется к сумке, лежащей у ее ног, и достает небольшой блокнот.

– Что ты делаешь?

– Трачу свои два миллиона, – говорит она, открывая блокнот на новой странице, и начинает составлять список.

Но ручка зависает над бумагой. Аделаида молча смотрит на нее. Она терпеливо ждет, пока до Камиллы дойдет, насколько мало изменится ее жизнь.

– Еще, конечно, путешествия…

Камилла записывает и снова начинает грызть кончик ручки. Аделаида допивает свое белое, ставит бокал на стол и протягивает ей листок бумаги, который достала из сумки. Камилла берет лотерейный билет кончиками пальцев.

– Розыгрыш уже был?

– Понятия не имею. Мне пора, меня ждут. Продолжай свой список! Пока я не вижу ничего такого, чего ты не можешь позволить себе уже сейчас.

44

Тома

Агентство еще не открыто, но