Исполнительница темных желаний - Галина Романова

Ах, как не понравился ему ее вопрос! Как не понравился!

Симпатичное лицо пошло крупными красными пятнами, кисти рук в карманах брюк заметно сложились в кулаки.

– Что вы хотели узнать у Крякина, Сергей? – повторила как можно мягче свой вопрос Полина и тут же, забыв обо всех предостережениях Антона, брякнула: – Может быть, вы хотели узнать, а не видел ли вас Крякин в тот вечер в фирме?

– Я там не был, черт побери! – заорал Хаустов, выдернул руку из кармана и погрозил ей кулаком. – Я там не был, понятно! И не надо валить с больной головы на здоровую!

– Больная голова, в данном конкретном случае, лишь у убийцы, Сергей! – выпалила она неслыханную грубость, покраснела, но остановиться уже не могла. – Только с больной головой и нездоровой психикой можно было совершать такие бессмысленные убийства!

– Почему бессмысленные? – как-то сник он моментально, растеряв весь свой запал. – Все со смыслом как раз. Все опять и снова упирается в деньги!

– А тетя Полина?! Ее зачем?! – напомнила Полина с горечью.

– Тетя ваша… – Хаустов со вздохом потеребил затылок. – Ее убили, видимо, чтобы подставить Антона.

– Да?! Вы тоже так думаете?! Сергей! Господи! Вы тоже… Вы тоже не верите, что он мог?..

Она бормотала, проглатывая окончания. Плохо понимала, что бормочет, но не замолкала, глядя с благодарностью на Хаустова.

– А по-вашему, почему я здесь? – отозвался он ворчливо. – Меня в тот день в фирме уж точно не было. Я с юбилея никуда не отлучался. Все до единого гостя могут это подтвердить. Все отлучались. Хоть ненадолго, но отлучались, включая самого юбиляра. А я – нет! Так что я не мог Зою… И уж тем более Алексея. Он же брат мне был, брат!

Которому завидовал. Который отнял у тебя отца в раннем детстве, сделал несчастной мать и которому, в конечном счете, досталось много больше, чем тебе. И даже любимая женщина ушла к нему – к твоему брату. Это ли не повод для убийства?

Антон считал, что у Сергея мотивов для совершения преступления хоть отбавляй. Только никто не стал брать это в расчет, всем было удобно счесть виновным Панова. Как нашли тот злополучный пустой кейс в его кабинете, так сразу подвели черту под расследованием.

– Почему ты от него не избавился?! – удивленно воскликнула Полина, когда Антон рассказал ей обо всем. – Три года назад было так много шума из-за этого кейса, а ты продолжал его хранить у себя! Это неразумно, Антон!

– Потому что я так же, как и все, считал Зою сбежавшей, раз. А два… Я же ни в чем не был виноват, чего мне было бояться! Да и позабыл со временем о нем. А оно вон как обернулось. Да и не смогли бы они приобщить этот чертов кейс, как улику, как бы не ее отпечатки на нем. Надо же было так вляпаться!..

– Я не мог стать убийцей своего брата, Полина. – Хаустов строго глянул в ее сторону. – Я любил его, несмотря ни на что.

– Хорошо, – не стала она спорить. – Идемте, поищем Василия Степановича в огороде, не мог же он уйти далеко, оставив дверь открытой.

– Дверь была не заперта? – вдруг разволновался Сергей. – И вы вошли сюда без разрешения хозяина?

– Совершенно верно, Сергей. Я вошла сюда так же, как и вы, без разрешения хозяина и в его отсутствие.

Хаустов прикусил язык, поняв, что с возмущенным волнением вышел явный перебор. Повернулся к Полине спиной, махнул рукой, призывая ее следовать за ним, и пошел вон из дома. Догнала она его уже на улице. Хаустов заворачивал за угол, намереваясь попасть в огород.

– Думаете, он там? – Полина вытянула шею, пытаясь рассмотреть из-за плеча Сергея, что делается в огороде. – Давайте покличем его, а?

– Ни в коем случае! – гневно зашипел Хаустов. – Нам нельзя привлекать к себе внимание кого бы то ни было. Увидят, станут задавать вопросы… Кто знает, найдем ли мы хозяина? И каким найдем!

– Что вы имеете в виду, Сергей?! – Полина перепугалась, поспешив спрятаться за его спиной, хотя только что пыталась его обогнать.

– А то и имею! – Хаустов покрутил головой по сторонам. – Что-то не нравится мне его отсутствие. Очень не нравится! Вот и в огороде его не видно.

В самом деле, Крякина в огороде не было. И вообще никого не было. Картофельные грядки делили огород на две части. На одной Крякин разместил крыжовник со смородиной. На второй буйствовали томаты и капуста. Ни сорняка, ни единого жухлого листа. Узкие тропки посыпаны крупным белым песком. Садовый инвентарь…

– Посмотрите, Сергей! Господи, да что же это такое?! – прошептала она, вцепилась в его плечо обеими руками и затрясла. – Посмотрите, да не в ту сторону! Не туда! Смотрите на инвентарь!

Хаустов послушно повернул голову и окаменел. Во всяком случае, таковым ей показался.

Идеальный порядок, в котором Крякин содержал свое крохотное имение, был разрушен. В самом дальнем углу возле небольшого деревянного сарая валялись лейки, тяпки, ведра. Лопаты с отполированными хозяйскими руками черенками разбросаны. Длинная кишка резинового шланга ядовитым зеленым змеем извивалась в картофельной ботве. Но не это так перепугало Полину, нет.

Топор! Лезвие его, вонзенное в боковую стену сарая, заставило ее вцепиться в плечо чужого мужчины и прижаться к нему, забыв об условностях.

Оно было в крови! Крови на лезвии было так много, что оно казалось выкрашенным яркой жирной краской, поблескивающей теперь на солнце.

– Это кровь?! – Ее заколотило от страха. – Сергей, почему вы молчите?! Это кровь ведь, так?

– Судя по всему, – отозвался он бесцветным голосом. – Я же говорил, что мне не нравится отсутствие хозяина, вот и… Нас опередили, Полина. Идемте!

– Куда?! – Она продолжала виснуть на нем, не отцепляя рук и не пуская. – Куда идти, а как же Крякин?!

– Ему мы уже ничем помочь не сможем. Зато можем сильно навредить себе. Нам лучше уйти.

– Нет! – Она замотала головой. – Так нельзя! Вдруг он ранен! Он может быть жив, а мы уйдем! Нет, нам надо его найти. Ведь это, возможно, и не его кровь…

– А чья же? – фыркнул Хаустов с раздражением и отцепил, наконец, от себя ее руки. – Не поросенка же этим топором рубили! Да и раскидано все так, будто здесь произошла драка. Нужно уходить, Полина!

– Нет! Если вы сейчас уйдете, то я… – Она помялась немного, борясь с противной совестью. – То я стану звать на помощь! Я вызову милицию и скажу, что вы были здесь.

– Где здесь? – Хаустов побледнел. – В огороде, что ли?

– А почему нет! Я была в доме и не видела, как вы шли от калитки к крыльцу, – сказала Полина, в окно она не смотрела, а значит, и заметить приход Сергея не могла. – Может, это вы убили Крякина, если он, конечно же, мертв. А потом, испугавшись, что я могла все это видеть, вы зашли в дом и…

– Что и?! Ну что и?! – сорвался на крик Хаустов. – Идиотка чертова! Кто поверит тебе, кто?! Ты жена без пяти минут осужденного! Шантажировать еще меня удумала, ишь ты! Скажет она! А я скажу, что тебя видел в огороде. Что это ты убила хозяина, если он, конечно, мертв. И как думаешь, кому поверят?

Звучало хоть и сумбурно, но убедительно. Полина сникла, посмотрела на Хаустова с мольбой и попросила едва слышно:

– Ну, пожалуйста, Сергей, давайте посмотрим, вдруг человек еще жив! Это ведь… Он ведь последняя надежда для Антона. Последний шанс!

– Хорошо, – выдохнул с шумом Хаустов. – Пошли, посмотрим, только уговор – потом сразу деру отсюда. Никакой милиции вызывать не станем. Договорились?

– Да.

В свидании с милицией Полина видела мало проку. Еще свежи были в памяти воспоминания о жестком взгляде и безжалостных словах. На сочувствие там рассчитывать не приходилось.

Крякина они нашли в картофельной ботве. Он был мертв. Страшный удар топора рассек ему шею, отсюда и так много крови было на лезвии.

– Почему убийца не унес топор с собой?! – прошептала она.

Впилась руками в локоть Хаустова, когда он скорым шагом поволок ее к задней калитке.

Через эту калитку Хаустов будто бы и вошел, когда приехал. Машину предусмотрительно оставил за деревней. Чего, мол, рисоваться в такой щекотливой ситуации?..

Прошелся вдоль улицы туда и обратно. Потом зашел с тыла, увидел заднюю калитку и вошел, отмотав полметра проволоки. Крякин ее вместо замка использовал.

– Почему не унести – это же улика!

– Да ни черта это не улика. Это всего лишь орудие убийства, на котором наверняка нет отпечатков, – вздохнул Сергей в очередной раз. Он вообще очень часто и глубоко вздыхал. И снова повторил: отпечатков наверняка нет. А без отпечатков попробуй, докажи!

– Ну не знаю. Как-то нелогично оставлять орудие убийства на месте преступления.

– Ага, – перебил ее Хаустов с саркастическим смешком. – Логично было бы по деревне с топором наперевес пройтись, да? Кровь еще на лезвии не обсохла, но это ничего. Главное – на месте преступления не оставлять.

Полина обиженно прикусила язык.

И чего, собственно говоря, он на нее злится?! Она-то тут при чем? Раздражается, что не удалось уйти незамеченным, что на нее нарвался? Так зачем тогда в дом заходил? А если бы хозяин был там, тогда визит Хаустова уж точно не остался бы незамеченным. Или причина в другом, и раздражение, а то и страх, кроются в том же?