Дар: некромантия (СИ) - Рыжая Лидия

— Влас сказал мне, что ты будешь убираться у меня в комнате. Я решил познакомиться лично, — мягкий бархатистый тон окутывал пространство вокруг девушки.

Он проговорил это так, словно сам бог спустился к ней познакомиться, потому что ему сообщили, что она будет чистить копыта его лошади. Девушка чуть не фыркнула.

— И теперь не жалею, — договорил тот.

— Взаимно, Даниэль.

— Дан, — настойчиво, но мягко сказал он.

— Хорошо, Дан.

— Лисса, у меня ужасный беспорядок, — перешел тот сразу к делу. Я въехал вчера и там вообще не убирали ни разу по-моему за последние годы. Не могла бы ты прийти завтра?

Так вот зачем он ее искал, а она-то уже начала прикидывать, зачем он здесь объявился. Девушка выдохнула. Конечно, завтрашняя уборка не входила в ее планы, но оказалось парень не так плох, можно пойти навстречу. Она кивнула.

— Без проблем. Кстати, — девушку интересовал один вопрос, — тебе Влас сказал, что я некромантка? — Нет. Оно и так понятно. — Хмыкнул тот, поднимаясь и оставляя в разговоре незаконченность. — До завтра.

Парень уходил, Лисса смотрела ему вслед и у нее стало просыпаться нехорошее предчувствие.

В этот раз она была одна посреди большого высушенного солнцем поля в белом легком платье, которое развевалось от порывов ветра. Знакомого эльфа не было нигде. Она его высматривала по всем сторонам, звала, искала. Добежала до кромки поля, цепляясь ежеминутно за высохшие колосокки, и оставляя следы на платье, но и там его не было. Девушка села на землю, обхватила ноги руками и заплакала. Это был акт отчаянья и разочарования, было жутко горько и больно. Тихий свист сверху привлек ее внимание, и она подняла голову. На нее летел Дан, весь в черном, с черными крыльями и большими клыками. Тянущиеся к ней руки и искаженный в злобе оскал заставили девушку вскрикнуть и проснуться.

Лисса приоткрыла глаза и посмотрела на соседние кровати, Марьяны не было, она работала, Лидьяна проснулась, но не обратила на нее внимания. С работой у Марьяны было не очень в последнее время и она подрядилась изгнать из мясной лавки всех мышей, которые уже месяц не давали нормальной жизни хозяину, а коты не справлялись с задачей. В первую ночь она распылила везде заклинание, которое должно было отпугнуть всю живность. К сожалению, либо перепутала, либо ресурсов не хватило, живность, привалила с удвоенной силой. Во вторую ночь, девушка провела обряд, который должен был высосать все жизни из существ внутри очерченного мелом круга. Мыши почему-то за ночь туда не добрались, возможно им не понравился запах мела, которым чертали круг, а может отбивная, которую Марьяна положила в центр в виде приманки. Единственным, кто умудрился добраться до отбивной оказался сын мясника. Поутру, на рассвете, увидев, что на завтрак нечего подать, жена мясника попросила сына быстро сбегать до лавки и принести что-нибудь мясное. Марьяна проснулась от сработавшего обряда и дикого вопля мальца. К счастью, тот свалился в обморок, обряд не был рассчитан на такие габариты. Мальчишка потом пришел в себя. Девушка не сказала про обряд, поэтому списали на повышенную чувствительность мальца к женскому полу. Мыши же за ночь понадкусывали все, что лежало вне круга. В эту ночь была третья попытка девушки и сегодня она должна была прийти и рассказать, чем же все-таки дело кончилось.

Девушки встретились на завтраке. Сонная, взлохмаченная Марьяна пила второй кофе. Кофе в столовой не продавали, но в палатке на дороге в 10 минутах ходьбы от университета его можно было купить, как и остальную снедь. Лисса взяла творожную запеканку и чай. Потом поделилась ночным сном, после которого так и не смогла уснуть снова.

— Думаю, что факт того, что Дан вампир, тебя немного удивил и возможно, напугал. Отсюда и кошмар.

Сны с эльфами Марьяна тоже легко трактовала, объясняя это быстрой сменой локации, тем что девушка скучает и тем что ее отвергли, а обида записывается на подкорке сознания и после этого появляется во снах. Что-то философское было в ее словах. Собственно, Марьяна и выбрала изучение философии своей стезей, отказавшись от практических профессий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А как поживают мышки? — Лисса с интересом ждала окончания истории.

Как оказалось, после ситуации с сыном мясника Марьяна больше рисковать не стала и, вспомнив, что мышам не понравился мел, растолкла его и рассыпала по всем углам и сусекам. Мыши за ночь не появились, что являло собой хорошо проделанную работу.

— Но мел же через некоторое время вытрут, подметут и мыши вернутся. — Лисса воззрилась на подругу.

— Так я и сказала, — улыбалась прошаренная Марьяна, — что заклинание нужно будет через некоторое время обновить, а волшебный порошок не трогать, он не страшен людям и иным животным.

— Далеко пойдешь, — восхитилась Лисса предприимчивостью подруги.

— В королевы в какое-нибудь государство, женой короля. — Мечтательно кивнула довольная Марьяна. 3 золотых приятно оттопыривали карман, а через пару месяцев обещали увеличиться вдвое. — Эльфы, например, ты говоришь оба не женаты же.

Заговорившись, девушки чуть не пропустили начало уроков по травоведению. Этот предмет преподавала Афрониата Исааковна, поэтому на него ходили все и никто его старался не пропускать. Она считалась самым строгим учителем среди всех известных учителей, и справедливым.

Лисса с Марьяной уселись на задних верхних партах. Девушка оглядела класс, в помещении было около 40 человек с разных потоков. Даже у Аритмия не было такой посещаемости, все же к пропускам он относился более понимающе. Дан сидел недалеко от нее, и когда поймал ее взгляд, то кивнул. Лисса кивнула в ответ.

— Ты чтооо? В круге доверия? — прошипела Марьяна. Глаза ее злобно сузились.

— Я у него убираться буду. За деньги, — объяснила девушка. Марьяна была очень вспыльчивой и порой могла наговорить грубостей, а потом долго извиняться. Лисса решила это быстро пресечь.

— У Дана? Ничего себе. А почему мне не сказала? А как ты узнала?

Лисса прошептала, что бы ей рассказать та должна была быть, как минимум на территории университета, а ее не было, в это время Афрониата заметила их разговор и сделала замечание.

— А давайте, раз уж вы все знаете, если позволяете себе болтать на моих уроках, — обратилась она к ним, и обе похолодели, — то выйдете ко всем и расскажете, что такое лофра и для чего она используется.

Лисса встала, постояла и на онемевших ногах направилась к педагогу. За ней последовала испуганная Марьяна. Что такое лофра обе не представляли. Зная Афрониату, готовились к худшему. Повезет, если пожурит и отпустит, а так может и двойку влепить и на дежурство отправить или еще чего хуже. Как-то ребята попали мячом в окно, где проходил ее урок, и она порталом перенесла их к себе и журила перед всем классом добрые полчаса. Когда уже все вымотались и она в том числе, женщина превратила их мяч в свинцовую гирю и приказала бросать во дворе до тех пор, пока не бросят дальше 100 локтей и отчертила линию. Парни бросали до вечера, но так и не справились с задачей. Они применяли все возможные заклинания, но гиря была так тяжела, что улетала максимум на 20–50 локтей. Их простили только глубокой ночью, когда те уже не могли ровно стоять на земле и падали от бессилия.

Девушки встали перед классом, на них смотрели с улыбками, ухмылками, кто-то переговаривался или заключал пари. Лисса молчала. Было ужасно некомфортно, хотелось сбежать. С мольбой она оглядела зал, в надежде хоть на маленькую подсказочку, но никто эту мольбу не заметил. Кроме одного.

В один миг все замерло. Класс, Афрониата, даже воздух в классе стал выглядеть местами застывшими сгустками. Вот только что Крисса что-то писала в тетради, а теперь замерла с ручкой в руке. Парни перекидывались записками, одна из записок так и застыла в воздухе. Лисса начала осматриваться, силясь заметить хоть какое-то движение: Марьяна недвижима, птицы за окном тоже, все замерли в движении. Вдали показалось шевеление и привлекло ее взгляд. Даниэль медленно спускался к ней. Подошел совсем близко. Небрежная походка, смешливый взгляд, одежда по последней, видимо, вампирской моде: легкий плащ, светлые брюки, льняная рубашка, цвета детской неожиданности, — все что выцепила Лисса при первом его осмотре, заметив, что ему идет даже этот непосредственный цвет.